Собрание сочинений, том 21
Шрифт:
После революции 1848 г. «образованная» Германия дала отставку теории и перешла на практическую почву. Основанные на ручном труде мелкий промысел и мануфактура уступили место настоящей крупной промышленности. Германия снова появилась на мировом рынке. Новая малогерманская империя [341] устранила, по крайней мере, самые вопиющие из тех препятствий, которые создавались на пути этого развития существованием множества мелких государств, остатками феодализма и бюрократической системой управления. Но в той же мере, в какой спекуляция, покидая кабинеты философов, воздвигала себе храм на фондовой бирже, в той же мере и образованная Германия теряла тот великий интерес к теории, который составлял славу Германии в эпоху ее глубочайшего политического унижения, — интерес к чисто научному исследованию, независимо от того, будет ли полученный результат практически выгоден или нет, противоречит он полицейским предписаниям или нет. Правда, официальное немецкое естествознание стоит еще на высоте своего времени, особенно в области частных исследований. Но, по справедливому замечанию американского журнала «Science», решающие успехи в деле исследования великой связи между отдельными фактами и в деле обобщения этой связи в законы достигаются теперь преимущественно в Англии, а не в Германии, как прежде. Что же касается исторических наук, включая философию, то здесь вместе с классической философией совсем исчез старый дух ни перед чем не останавливающегося теоретического исследования.
341
Имеется в виду Германская империя, основанная в январе 1871 г. под гегемонией Пруссии и не включавшая в свой состав Австрию.
И только в среде рабочего класса продолжает теперь жить, не зачахнув, немецкий интерес к теории. Здесь уже его ничем не вытравишь. Здесь нет никаких соображений о карьере, о наживе и о милостивом покровительстве сверху. Напротив, чем смелее и решительнее выступает наука, тем более приходит она в соответствие с интересами и стремлениями рабочих. Найдя в истории развития труда ключ к пониманию всей истории общества, новое направление с самого начала обращалось преимущественно к рабочему классу и встретило с его стороны такое сочувствие, какого оно не искало и не ожидало со стороны официальной науки. Немецкое рабочее движение является наследником немецкой классической философии.
ЗАЯВЛЕНИЕ В РЕДАКЦИЮ «NEW YORKER VOLKSZEITUNG» [342]
Поскольку в газете «Missouri Republican» города Сент-Луиса появилось сообщение об интервью корреспондента этой газеты со мной, я должен заявить по этому поводу следующее:
Действительно, меня посетил г-н Мак-Эннис в качестве представителя этой газеты и расспрашивал о различных вещах, обещав при этом под честное слово не отсылать в печать ни одной строчки, не показав предварительно мне. Однако он у меня больше не появлялся. Поэтому я настоящим заявляю, что слагаю с себя всякую ответственность за опубликованный им материал, — тем более, что я имел случай убедиться, что г-н Мак-Эннис, не обладая достаточными познаниями, при всем своем желании едва ли был бы в состоянии правильно понять сказанное мною. Лондон
342
Заявление в редакцию «New Yorker Volkszeitung» было написано Энгельсом в конце апреля 1886 г. в связи с посещением его корреспондентом одной из газет демократической партии США «Missouri Republican) («Миссурийский республиканец»), выходившей в Сент-Луисе, Мак-Эннисом. Будучи уверенным в том, что Мак-Эннис не сумеет правильно передать его слова, Энгельс попросил Зорге в случае появления интервью в печати опубликовать это заявление в одной из американских социалистических газет.
«New Yorker Volkszeitung» («Нью-йоркская народная газета») — ежедневная американская социалистическая газета, издавалась на немецком языке с 1878 по 1932 год.
Фридрих Энгельс
Написано 29 апреля 1886 г.
Опубликовано в газете «New Yorker Volkszeitung» № 162, 8 июля 1886 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с немецкого
О СТАЧКЕ РАБОЧИХ СТЕКОЛЬНОГО ЗАВОДА В ЛИОНЕ
Правительство Французской республики [343] решило, по-видимому, всячески показывать, что оно совершенно такое же правительство капиталистов, как и любое из его предшественников. Не довольствуясь тем, что оно стало на сторону горнопромышленной компании в Деказвиле [344] , оно теперь выступает еще решительнее в Лионе. Там произошла стачка на стекольном заводе; несколько штрейкбрехеров продолжали работать, и в целях их безопасности они были поселены на территории завода. Когда домашний скарб одного из них — немецкого анархиста по имени Литнер — перевозили на завод, стачечники с гиканьем шли сзади. Как только повозка со скарбом въехала во двор и заводские ворота закрылись, началась стрельба из окон по людям за оградой — револьверные пули и крупная дробь летели по всем направлениям, ранив около тридцати человек. Толпа, конечно, рассеялась. Затем в дело вмешались полиция и судебные власти. Но не для того, чтобы арестовать капиталистов и их слуг, которые стреляли, о нет, они арестовали многих стачечников за посягательство на свободу труда! Этот инцидент, только что имевший место, вызвал огромное возбуждение в Париже. Деказвиль поднял число голосов, поданных за социалистов в Париже, с 30000 до 100000 с лишним [345] ; а последствия кровавого дела, происшедшего в Ла-Мюлатьер, близ Лиона, будут еще внушительней.
343
Имеется в виду правительство Фрейсине (7 января — 3 декабря 1886 г.), состоявшее в основном из буржуазных радикалов и умеренных республиканцев в отличие от большинства предшествовавших кабинетов, по отношению к которым, как правило, радикалы находились в оппозиции.
344
В конце января 1886 г. в г. Деказвиле (на юге Франции) началась стачка 2000 углекопов, вызванная жестокой эксплуатацией рабочих капиталистами Аверонского общества угольных копей и литейных заводов; правительство направило в Деказвиль войска. Стачка продолжалась до середины июня и вызвала широкий отклик в стране; под влиянием стачки в палате депутатов образовалась небольшая рабочая фракция, выступившая в защиту классовых требований рабочих.
345
Имеются в виду дополнительные выборы в палату депутатов в Париже 2 мая 1886 г., когда социалистический кандидат Эрнест Рош получил 100795 голосов.
Написано между 8 и 14 мая 1886 г.
Напечатано в журнале «The Commonweal» № 18, 15 мая 1886 г.
Печатается по тексту журнала
Перевод с английского
Подпись: Ф. Э.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ЕВРОПЕ [346]
В марте 1878 г. Дизраэли послал в Босфор четыре броненосца; одного их присутствия было достаточно, чтобы остановить триумфальный марш русских на Константинополь и порвать Сан-Стефанский договор. Берлинский мир урегулировал на некоторое время положение на Востоке [347] . Бисмарку удалось добиться соглашения между правительствами России и Австрии. Австрия негласно получила господство в Сербии, тогда как Болгария и Румелия были предоставлены преобладающему влиянию России. Это позволяло предположить, что если Бисмарк впоследствии разрешит русским взять Константинополь, то для Австрии он сохранит Салоники и Македонию.
346
Статья «Политическое
«Der Sozialist» («Социалист») — еженедельная газета, орган Социалистической рабочей партии Северной Америки, выходила в Нью-Йорке на немецком языке с 1885 по 1892 год.
«Revista Sociala» («Социальное обозрение») — румынский журнал, выходил в Яссах с 1884 по 1887 г. под редакцией социалиста И. Нэдежде.
347
Сан-Стефанский прелиминарный мирный договор между Россией и Турцией был заключен 3 марта (19 февраля) 1878 г. в Сан-Стефано (близ Константинополя) в результате окончания русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Этот договор означал усиление влияния России на Балканах и вызвал резкий протест со стороны Англии и Австро-Венгрии при негласной поддержке Германии. Под давлением дипломатических и военных угроз русское правительство было вынуждено передать договор для пересмотра его международному конгрессу, который состоялся в Берлине с 13 июня по 13 июля 1878 года; на конгрессе присутствовали представители России, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Великобритании, Италии и Турции; в результате конгресса был заключен Берлинский трактат, согласно которому условия Сан-Стефанского договора были резко изменены в ущерб России и славянским народам Балканского полуострова. Территория самоуправляющейся Болгарии, предусмотренная Сан-Стефанским договором, была урезана более чем вдвое; из болгарских областей к югу от Балкан была образована автономная провинция «Восточная Румелия», остававшаяся под властью султана; значительно урезана была территория Черногории. Берлинский трактат подтвердил предусмотренное Сан-Стефанским договором возвращение России части Бессарабии, отторгнутой от нее в 1856 г., и в то же время санкционировал оккупацию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины. Накануне конгресса Англия захватила Кипр. Решения Берлинского конгресса способствовали созданию на Балканах очага новых международных противоречий, чреватого новыми войнами.
Но кроме того, Австрии была отдана Босния, подобно тому как Россия в 1794 г. предоставила пруссакам и австрийцам самую большую часть собственно Польши, чтобы в 1814 г. отнять ее обратно [348] . Босния была для Австрии постоянной причиной кровопускания, яблоком раздора между Венгрией и Западной Австрией и, кроме того, доказательством для Турции, что австрийцы, так же как и русские, готовят ей судьбу Польши. Отныне Турция не могла питать доверия к Австрии; это была важная победа политики русского правительства.
348
В результате подавления в Речи Посполитой национально-освободительного восстания 1794 г. произошел третий раздел ее — между Россией, Австрией и Пруссией — в 1795 году. По решению Венского конгресса (1814–1815) в составе Российской империи было создано Царство Польское, в которое вошла большая часть земель, захваченных Пруссией и Австрией по третьему разделу Речи Посполитой.
В Сербии имелись славянофильские, — следовательно, русофильские, — тенденции, но со времени своего освобождения она заимствует все средства своего буржуазного развития в Австрии. Молодые люди отправляются учиться в австрийские университеты; бюрократическая система, кодекс, судопроизводство, школы — все было скопировано с австрийских образцов. Это было естественно. Но в Болгарии Россия должна была
помешать такому подражанию, она не хотела таскать каштаны из огня для Австрии. Поэтому из Болгарии была создана русская сатрапия. Управление, офицеры и унтер-офицеры, чиновники, наконец, вся система были русскими: дарованный Болгарии Баттенберг был двоюродным братом Александра III.
Господства русского правительства, сначала прямого, а затем косвенного, было достаточно, чтобы менее чем за четыре года уничтожить все симпатии болгар к России, хотя эти симпатии были огромны и выражались восторженно. Население все больше и больше сопротивлялось наглости «освободителей», и даже Баттенберг, человек мягкий, который не имел политических взглядов и не желал ничего другого, как служить царю, но требовал уважения к себе, становился все более и более непокорным.
Между тем события в России развивались; суровыми мерами правительству удалось на некоторое время рассеять и дезорганизовать нигилистов. Однако этого было недостаточно: ему нужна была поддержка общественного мнения, ему необходимо было отвлечь внимание от все растущих социальных и политических невзгод внутри страны; наконец, ему нужно было немного патриотической фантасмагории. При Наполеоне III левый берег Рейна служил для отвлечения революционных страстей к внешнеполитическим делам; точно так же русское правительство предложило недовольному и волнующемуся народу завоевание Константинополя, «освобождение» угнетаемых турками славян и объединение их в одну великую федерацию под главенством России. Но недостаточно было вызвать эту фантасмагорию, необходимо было что-то сделать, чтобы перенести ее в область реального.
Обстоятельства благоприятствовали этому. Аннексия Эльзаса и Лотарингии посеяла между Францией и Германией семена раздора, которые, казалось, должны были нейтрализовать эти две державы. Австрия одна не могла бороться против России, так как ее самое эффективное наступательное оружие — призыв к полякам — всегда было бы удержано в ножнах Пруссией. А захват Боснии, этот грабеж, создавал Эльзас между Австрией и Турцией. Италия была на стороне того, кто ей больше предлагал, то есть России, которая предлагала ей Триест и Истрию вместе с Далмацией и Триполи. А Англия? Миролюбивый русофил Гладстон внял искушающим речам России: он оккупировал Египет в мирное время [349] ; именно это обеспечивало вечные раздоры между Англией и Францией; это обеспечивало также невозможность союза между турками и англичанами, которые ограбили Турцию, присвоив турецкое владение — Египет. Кроме того, военные приготовления русских в Азии достаточно подвинулись вперед, чтобы в случае войны причинить англичанам много хлопот в Индии. Никогда на долю русских не выпадало столько удач; их дипломатия торжествовала по всей линии.
349
В 70-х годах XIX в., воспользовавшись финансовыми затруднениями египетского правительства, Англия и Франция установили финансовый контроль над Египтом; египетский народ повел борьбу против экспансии иностранного капитала за сохранение своей национальной независимости. В 1882 г. Англия спровоцировала конфликт с Египтом, начала военные действия и захватила Египет, превратив его по существу в свою колонию.
Возмущение болгар против русского деспотизма давало повод начать военные действия. Летом 1885 г. Болгарию и Румелию стали прельщать возможностью их объединения, обещанного Сан-Стефанским миром и уничтоженного Берлинским трактатом. Им говорили, что если они вновь бросятся в объятия России-освободительницы, то русское правительство выполнит свою миссию, совершив это объединение, но что для этого болгары должны сначала изгнать Баттенберга. Последний был вовремя предупрежден. Против своего обыкновения, он действовал быстро и энергично. Он осуществил, но в свою пользу, то объединение, которое Россия хотела провести против него. С этого момента началась непримиримая борьба между Баттенбергом и царем.