Собрание сочинений, том 23
Шрифт:
«Не зависит ли это требование от большей или меньшей бедности родителей?» — И потом мистер Брюс: «Не жестоко ли было бы, в случае, когда отец умер или искалечен и т. д., отнимать у семьи этот источник дохода? А ведь надо предполагать, что воспрещение будет иметь общий характер… Желаете ли вы воспретить подземные работы для детей до 14-летнего возраста во всех случаях?» Ответ: «Во всех случаях» (№№ 107–110). Вивиан: «Если работа до 14 лет будет воспрещена в шахтах, не станут ли родители посылать детей на фабрики и т. д.? — Как общее правило, нет» (№ 174). Рабочий: «Открывание и закрывание дверей кажется легким. Но это очень мучительная работа. Не говоря уже о постоянном сквозняке, ребенок посажен, точно в тюрьму, в какой-то темный карцер». Буржуа Вивиан: «Не может ли ребенок, сидя у дверей, читать, если у него будет свечка? — Во-первых, ему пришлось бы купить свечку. Да кроме того ему и не позволили бы этого. Его поставили затем, чтобы следить за своим делом, он должен исполнять свои обязанности. Я никогда не видал, чтобы какой-нибудь мальчик читал в копи» (№№ 139, 141, 143, 158, 160).
2) Воспитание. Горнорабочие требуют закона об обязательном обучении детей, как это установлено на фабриках. Они заявляют, что статья акта 1860 г., которая школьное свидетельство делает необходимым условием для приема на работу мальчиков 10–12
«Против кого более необходим акт — против предпринимателей или против родителей? — Против тех и других» (№ 115). «Более против одних, чем против других? — Что мне ответить на это?» (№ 116). «Обнаруживают ли предприниматели какое-либо стремление сообразовать часы труда с посещением школы? — Никогда» (№ 137). «Не восполняют ли потом горнорабочие свое воспитание? — В общем они становятся хуже; они приобретают плохие привычки; они предаются пьянству, игре и т. п. и совсем опускаются» (№ 211). «Почему не посылают детей в вечерние школы? — В большинстве каменноугольных округов таких вовсе нет. А главное, — дети настолько изнурены чрезмерным продолжительным трудом, что глаза у них смыкаются от усталости» (№ 454). «Следовательно», — заключает буржуа, — «вы против образования? — Вовсе нет, но» и т. д. «Не обязывает ли акт 1860 г. шахтовладельцев и т. д. требовать школьные свидетельства, если они нанимают детей в возрасте от 10 до 12 лет? — Закон — да, но предприниматели этого не делают». «Вы полагаете, что эта статья закона не всегда выполняется? — Она вовсе не выполняется» (№№ 443, 444). «Сильно ли горнорабочие интересуются вопросом о воспитании? — Огромное большинство» (№ 717). «Озабочены ли они проведением этого закона? — Огромное большинство» (№ 718). «Почему же они не настоят на его проведении? — Иной рабочий хотел бы мальчиков без школьного свидетельства не допускать до работы, но он будет за это взят на заметку (a marked man)» (№ 720). «Кем взят на заметку? — Его предпринимателем» (№ 721). «Но вы же не думаете, что предприниматели будут преследовать человека за подчинение закону? — Я думаю, они поступили бы так» (№ 722). «Почему рабочие не отказываются применять труд таких мальчиков? — Это не предоставлено их выбору» (№ 123). «Вы требуете вмешательства парламента? — Чтобы достигнуть чего-либо действительного для воспитания детей горнорабочих, это необходимо провести принудительно, парламентским актом» (№ 1634). «Должен ли он распространяться на детей всех рабочих Великобритании или только на горнорабочих? — Я пришел сюда, чтобы говорить от имени горнорабочих» (№ 1636). «Чем дети горнорабочих отличаются от других? — Тем, что они — исключение из общего правила» (№ 1638). «В каком отношении? — В физическом» (№ 1639). «Почему бы воспитание могло представлять для них большую ценность, чем для мальчиков других классов? — Я не говорю, что оно для них ценнее, но вследствие чрезмерной работы в копях у них меньше возможности получать воспитание в дневных и воскресных школах» (№ 1640). «Не правда ли, ведь такие вопросы нельзя трактовать абсолютно?» (№ 1644). «Достаточно ли школ в округах? — Нет» (№ 1646). «Если бы государство потребовало, чтобы всех детей посылали в школу, откуда же взять школы для всех детей? — Я думаю, что, если обстоятельства потребуют этого, школы уж найдутся» (№ 1647). «Огромное большинство не только детей, но и взрослых рудокопов не умеет ни писать, ни читать» (№№ 705, 726).
3) Труд женщин. Хотя с 1842 г. работницы уже не допускаются к подземным работам, но они работают на поверхности при нагрузке угля и т. д., переноске ведер с углем к каналам и железнодорожным вагонам, сортировке угля и т. д. Применение женского труда сильно увеличилось за последние 3–4 года (№ 1727). Работницы — по большей части жены, дочери и вдовы горнорабочих, от 12 до 50 и 60-летнего возраста (№№ 647, 1779, 1781).
«Что думают горнорабочие о женском труде при рудниках? — Все они против него» (№ 648). «Почему? — Они считают его унизительным для женского пола» («N» 649). «Женщины носят нечто вроде мужской одежды. Во многих случаях этим заглушается всякое чувство стыда. Некоторые женщины курят. Работа так же грязна, как и в самих копях. Среди них много замужних женщин, которые не могут исполнять своих домашних обязанностей» (№№ 650–654, 701). «Могли ли бы вдовы найти какое-либо другое занятие, дающее такой же доход (8—10 шилл. в неделю)? — Я ничего не могу сказать на этот счет» (№№ 709, 708). «И, однако, вы решаетесь» (каменное сердце!) «отнять у них этот источник существования? — Вне всяких сомнений» (№ 710). «Откуда такое настроение? — Мы, горнорабочие, слишком уважаем прекрасный пол для того, чтобы видеть, как он осужден на работу в угольных копях… Эта работа по большей части очень тяжелая. Многие из этих девушек поднимают до 10 тонн в день» (№№ 1715, 1717). «Не думаете ли вы, что работницы, занятые в копях, безнравственнее занятых на фабриках? — Процент испорченных больше, чем среди фабричных девушек» (№ 1732). «По вы ведь недовольны и уровнем нравственности на фабриках? — Нет» (№ 1733). «Не хотите ли вы запрещения женского труда и на фабриках? — Нет, я не хочу этого» (№ 1734). «Почему так? — Он более приличен и подходящ для женского пола» (№ 1735). «Однако он вреден для их нравственности, не так ли? — Нет, далеко не в такой мере, как на копях. Впрочем, я высказываюсь так не только по моральным, но также по физическим и социальным соображениям. Социальная деградация девушек ужасная, крайняя. Когда эти девушки становятся женами горнорабочих, мужья глубоко страдают от этой деградации, она их гонит из дома и к пьянству» (№ 1736). «Но не следует ли то же самое сказать о женщинах, занятых на железоделательных заводах? — Я не могу говорить о других отраслях производства» (№ 1737). «Но какая же разница между женщинами, работающими на железоделательные заводах и в копях? — Я не занимался этим вопросом» (№ 1740). «Не можете ли вы установить какую-нибудь разницу между этими двумя категориями? — С полной уверенностью я ничего не могу сказать на этот счет, но, переходя из дома в дом, познакомился с позорным положением вещей в нашем округе» (№ 1741). «Нет ли у вас большого желания отменить женский труд повсюду, где он ведет к деградации? — Да… свои лучшие чувства дети приобретают только от материнского воспитания» (№ 1750). «Но это относится ведь и к работе женщин в земледелии? — Она продолжается только два времени года, а у нас они работают все четыре времени года, часто днем и ночью, промокшие до костей, их организм ослабляется, их здоровье надламывается» (№ 1753). «Вы не занимались общим изучением этого вопроса» (о женском труде)? — «Я наблюдал вокруг себя и могу только сказать, что нигде не нашел чего-либо подобного работе женщин
После того как буржуа еще поспрашивали вкривь и вкось, обнаружилась, наконец, тайна их «сострадания» к вдовам, бедным семьям и т. д.
«Собственник копей главный надзор поручает известным джентльменам; последние, чтобы снискать одобрение, все стараются поставить на возможно более экономную ногу, и работницы-девушки получают от 1 шилл. до 1 шилл. 6 пенсов в день за такую работу, за которую мужчине пришлось бы платить 2 шилл. 6 пенсов» (№ 1816).
4) Присяжные по осмотру трупов.
«Что касается coroner's inquests [расследований присяжных по осмотру трупов] в ваших округах, то довольны ли рабочие судебной практикой, когда происходят несчастные случаи? — Нет, они недовольны» (№ 360). «Почему нет? — В особенности потому, что присяжными назначают людей, которые абсолютно ничего не понимают в копях. Рабочих никогда не привлекают, кроме как в качестве свидетелей. В общем приглашают соседних лавочников, которые находятся под влиянием их покупателей, владельцев копей, и не понимают даже технических выражений свидетелей. Мы требуем, чтобы часть присяжных состояла из горнорабочих. Обыкновенно приговоры противоречат показаниям свидетелей» (№№ 361, 364, 366, 368, 371, 375). «Не должны ли присяжные быть беспристрастными? — Да». «А будут ли таковыми рабочие? — Я не вижу оснований, почему бы им не быть беспристрастными. У них есть знание дела». «Но не будут ли они склонны выносить несправедливо суровые приговоры в интересах рабочих? — Нет, я не думаю этого».
5) Неправильная мера, вес и т. д. Рабочие требуют еженедельной оплаты вместо двухнедельной, измерения по весу, а не по емкости ведер, защиты против употребления неправильных весов и т. д. (№ 1071).
«Если ведра обманным образом увеличивают, то ведь рабочий, предупредив за 14 дней, может оставить шахту? — Но если он поступит на другое место, он и там встретит то же самое» (№ 1071). «Но все же он может оставить место, где совершается несправедливость? — Везде то же самое» (№ 1072). «Но рабочий во всякое время может оставить свое место, предупредив за 14 дней? — Да». Кончено дело!
6) Горная инспекция. Рабочие страдают но только от несчастных случаев при взрыве газов.
«Нам не менее приходится жаловаться на плохую вентиляцию угольных копей, вследствие чего рабочие едва могут дышать в них; в результате этого они утрачивают способность ко всякого рода работе. Так, например, как раз в настоящее время в той части копи, где я работаю, отвратительный воздух на недели свалил многих рабочих в постель. В главных проходах воздуха в общем достаточно, но недостаточно как раз в местах, где мы работаем. Если рабочий выскажет инспектору жалобу на вентиляцию, его уволят, и он станет человеком, «взятым на заметку», который и ни в каком другом месте не найдет работы. Закон о горной инспекции 1860 г. — просто клочок бумаги. Инспектора — а их слишком мало — делают официальное посещение, быть может, один раз в семь лет. Наш инспектор, — совершенно нетрудоспособный семидесятилетний старик, за которым закреплено более 130 каменноугольных копей. Кроме большего количества инспекторов нам требуются субинспектора» (№ 234 и сл.). «В таком случае правительство должно содержать такую армию инспекторов, чтобы они могли сами, без информации со стороны рабочих, делать все, что вам требуется? — Это невозможно, для получения информации они должны являться на самые копи» (№№ 280, 277). «Не думаете ли вы, что следствием было бы то, что ответственность (!) за вентиляцию и т. д. с владельцев копей была бы свалена на правительственных чиновников? — Отнюдь нет; их дело должно заключаться в том, чтобы принудить к соблюдению уже существующих законов» (№ 285). «Говоря о субинспекторах, не имеете ли вы в виду людей с меньшим окладом и низшей категории по сравнению с теперешними инспекторами? — Я вовсе не за понижение, если вы дадите лучших» (№ 294), «Хотите ли вы большего числа инспекторов или людей низшего класса, чем инспектора? — Нам нужны люди, которые сами толкались бы в копях, которые не дрожали бы за свою шкуру» (№ 295). «Если бы ваше желание иметь инспекторов низшей категории исполнилось, то не породит ли опасности недостаток уменья у них и т. д.? — Нет, дело правительства назначить подходящих людей».
Такой способ допроса показался, наконец, и самому председателю следственной комиссии слишком нелепым.
«Вы хотите», — вмешивается он, — «людей-практиков, которые осматривали бы самые копи и доносили инспектору, который тогда может использовать свои более обширные знания» (№№ 298,299). «Не потребует ли вентиляция всех этих старых копей больших издержек? — Да, издержки, вероятно, возрастут, но жизнь людей будет защищена» (№ 531).
Один углекоп протестует против статьи 17 акта 1860 года:
«В настоящее время, если горный инспектор находит какую-либо часть копи в непригодном для работы состоянии, он должен сообщать об этом владельцу копи и министру внутренних дел. После этого владельцу копа дается 20 дней на размышление; по истечении этих 20 дней он может отказаться от каких бы то ни было изменений. Если он именно так и делает, он должен написать министру внутренних дел и предложить ему 5 горных инженеров, из числа которых министр должен назначить третейских судей. Мы утверждаем, что в этом случае владелец копей фактически назначает судей в своем собственном деле» (№ 581).
Буржуа, производящий допрос, сам владелец копей:
«Это — чисто умозрительное возражение» (№ 586). «Следовательно, вы очень невысокого мнения о честности горных инженеров? — Я говорю, что это очень неправильно и несправедливо» (№ 588). «Не является ли положение горных инженеров в некотором роде общественным и не думаете ли вы, что они выше того, чтобы принимать пристрастные решения, которых вы опасаетесь? — Я отказываюсь отвечать на вопросы о личном характере этих людей. Я убежден, что во многих случаях они действуют очень пристрастно и что следует лишить их такой власти, где на карту ставится человеческая жизнь».
У того же буржуа хватает бесстыдства спросить:
«Не думаете ли вы, что и владельцы копей терпят убытки от взрывов?»
Наконец:
«Не можете ли вы, рабочие, сами защитить свои интересы, не прибегая к помощи правительства? — Нет» (№ 1042).
В 1865 г. в Великобритании было 3217 каменноугольных копей и 12 инспекторов. Один владелец копей в Йоркшире («Times», 26 января 1867 г.) сам высчитал, что инспектора, даже отвлекаясь от их чисто конторских обязанностей, которые поглощают все их время, могли бы посетить каждую копь только один раз в 10 лет. Неудивительно, что в последние годы (особенно в 1866 и 1867) число и размеры катастроф все увеличивались (иногда количество жертв выражается в цифре 200–300 рабочих). Таковы прелести «свободного» капиталистического производства.