Собрание сочинений [Том 2]
Шрифт:
– Я отказываюсь плясать под твою дудку, - сказала она, ядовито взглянув на меня.
– Это я тебе говорю, кто бы ты ни был.
Она взяла одно из одеял, которыми мы были укрыты, и завернулась в него.
– Я собираюсь еще некоторое время полежать здесь, а потом отправиться туда, откуда я приехала, - сказала она, изображая решительность.
– А вы с нагвалем играйте сами в эти свои игры.
– Прекрати болтать чепуху, - сказал я властно.
– Мы в ином мире.
Она не обратила никакого внимания на мои слова и повернулась спиной ко мне, как недовольный разбалованный ребенок. Я не хотел тратить свое внимание сновидения на тщетные попытки доказать реальность происходящего. Я начал изучать окружающее.
Вдруг Кэрол привстала и произнесла, ужасно шепелявя:
– Это отвратительно! Нагваль ведь не говорил мне, что я окажусь в таком положении.
– И я не знал, что все будет так, - сказал я.
Я хотел сказать что-то еще и завязать разговор, но мое беспокойство достигло невероятных масштабов.
– А ты заткнись, - перебила она меня резким, исполненным злобы голосом.
– Ты не существуешь. Ты - призрак. Исчезни! Исчезни!
Ее шепелявый голос показался мне забавным, и это отвлекло меня от моего неотступного страха. Я встряхнул ее за плечи. Она вскрикнула, но не столько от боли, сколько от удивления и раздражения.
– Я - не призрак, - сказал я.
– Мы путешествуем, объединив нашу энергию.
Кэрол Тиггс славилась среди нас своей способностью быстро привыкать к любой ситуации. Уже через несколько мгновений она уверовала в реальность нашего положения и начала искать в полутьме свою одежду. Я восхищался тем, что она не боится. Она увлеклась поисками, размышляя вслух о том, где она могла оставить свою одежду, если бы ложилась в постель в этой комнате.
– Ты видишь где-нибудь стул?
– спросила она.
Я туманно различал нагромождение из трех мешков, которое могло бы служить в качестве стола или высокой скамьи. Она спрыгнула с кровати, подошла к ней и обнаружила там нашу одежду, аккуратно сложенную так, как она обычно это делала. Она подала мне мою; одежда была в самом деле моей, но не той, в которой я был тогда, когда находился в номере Кэрол в гостинице «Реджис».
– Это не моя одежда, - прошепелявила она.
– А может быть, и моя. Как странно!
Мы оделись молча. Я хотел сказать ей, что вот-вот начну беспокоиться. Я также хотел высказаться о том, как быстро мы переместились в этот мир, но, когда я начал одеваться, то обнаружил, что мои мысли о нашем путешествии стали очень туманными. Я едва ли мог помнить, где мы были до того, как проснулись в этой комнате. Было так, будто комната в гостинице приснилась мне. Я делал всевозможные попытки вспоминать, преодолевая туман, который начал окутывать меня. Мне удалось разогнать дымку в памяти, но это истощило всю мою энергию. Мои старания привели к тому, что я стал задыхаться и покрылся испариной.
– Что-то чуть-чуть было не одолело меня, - сказала Кэрол. Я взглянул на нее. У нее на теле, так же как и у меня, выступил пот.
– Оно тебя тоже едва не одолело. Что ты думаешь об этом?
– Все зависит от положения точки сборки, - сказал я с абсолютной
Она согласилась со мной.
– Это неорганические существа одерживают верх над нами, - сказала она, дрожа.
– Нагваль предупреждал, что это будет ужасно, но я никогда не могла подумать, что это будет так ужасно.
Я полностью согласился с ней; мы попали в отвратительную переделку, но я не мог понять, откуда взялся весь ужас нашей ситуации. Ни я, ни Кэрол не были уже новичками; мы наблюдали и участвовали во множестве экспериментов, среди которых были совершенно невыносимые. Но в этой нашей комнате, где мы находились в сновидении, было что-то невероятно страшное для меня.
– Мы в сновидении, не так ли?
– спросила Кэрол.
Я подтвердил это как нечто несомненное, хотя я бы отдал все, чтобы здесь оказался дон Хуан, чтобы убедить в этом меня самого.
– Почему я так испугалась?
– спросила она меня так, будто я мог ей это рационально объяснить.
Прежде, чем я смог подумать об этом, она сама ответила на свой вопрос. Она сказала, что в действительности ее испугала невозможность ощущать что-либо еще, кроме доступного органам чувств. Так бывает, когда точка сборки не может переместиться из положения, в котором она находится в этот момент. Она напомнила мне, что дон Хуан говорил нам о власти над нами обыденного мира в результате того, что точка сборки неподвижно пребывает в ее обычном месте. Именно эта неподвижность точки сборки делает наше ощущение мира настолько самодостаточным и тягостным, что мы не можем выйти за его пределы. Кэрол также напомнила мне еще об одной вещи, о которой ей говорил нагваль: если мы хотим преодолеть эту самодовлеющую силу, мы должны рассеять туман, то есть сместить точку сборки с помощью намерения изменить ее местоположение.
Раньше я никогда не понимал, что дон Хуан имел в виду, произнося эти слова. Но я постиг смысл этого, поскольку должен был перевести свою точку сборки в другое положение, чтобы рассеять туман мира, в котором мы находились и который уже начал было поглощать меня.
Кэрол и я, не говоря друг другу ни слова больше, подошли к окну и выглянули. Мы были в сельской местности. Лунный свет озарял какие-то низкие темные очертания жилых сооружений. Судя по всему, мы были в подсобном помещении или кладовой большого сельского дома.
– Ты помнишь, как мы здесь ложились в кровать?
– спросила Кэрол.
– Я почти помню это, - сказал я, имея в виду именно это.
Я объяснил ей, как вынужден был прилагать усилия, чтобы сохранить в уме образ ее гостиничного номера.
– Мне пришлось делать то же самое, - сказала она испуганным шепотом.
– Я знаю, что если мы, оказавшись здесь, потеряем память, - нам конец.
Затем она спросила меня, хочу ли я выйти из этого сарая и посмотреть, что снаружи. Я отказался. Мое предчувствие чего-то плохого было таким сильным, что я был не в состоянии произнести ни слова. Я только покачал головой в ответ.
– Ты во многом прав, когда не хочешь выходить отсюда, - сказала она.
– Я предчувствую, что если мы выйдем из этой лачуги, мы никогда не вернемся назад.
Я хотел было открыть дверь и только выглянуть наружу, но она остановила меня.
– Не делай этого, - сказала она.
– Ты можешь впустить сюда что-то снаружи.
В это время перед моим мысленным взором прошел образ ветхой клетки, в которой мы с Кэрол находились. Все что угодно - например, открытая дверь, - могло нарушить неустойчивое равновесие этой клетки. В тот момент, когда я подумал об этом, у нас одновременно появилось одно и то же стремление. Мы так быстро сняли с себя одежду, как будто от этого зависела наша жизнь; затем мы запрыгнули на высокую кровать, не пользуясь для этого двумя мешками, стоящими там в качестве лестницы. Но в следующее мгновение мы были вынуждены спрыгнуть обратно вниз.