Собрание сочинений (Том 3)

Алексеев Сергей Трофимович

"Севастополь снесён с лица земли", - читает комиссар в одной из листовок. "Севастополь пуст и мёртв", - читает в другой листовке. "Защищать в Севастополе больше некого", - читает комиссар в третьей. Врали фашисты в своих листовках. Пытались на наших солдат воздействовать.

Посмотрел Чухнов на листовки. Повертел их и так и этак. Покачал головой. Про себя ругнулся. Потом посмотрел на солдат. Ожидает, что же солдаты скажут.

– Бросают, - сказали солдаты.

– Читаем, - сказали солдаты.

–

Брехня!
– заявили солдаты.

Засмеялся Чухнов:

– Брехня?

– Так точно, товарищ дивизионный комиссар. Как же так: "Защищать в Севастополе больше некого", как же так: "Севастополь мёртв"? А у нас вот другие данные.

И тут же один из солдат к Чухнову:

– Товарищ дивизионный комиссар, просим вас на минуту зайти к нам в землянку.

Направился Чухнов к землянке. Пригнулся слегка при входе. Перешагнул порог. Выпрямился. Глянул. Да так и застыл у порога. В землянке на простом, сколоченном из досок столе стояла большая орудийная гильза. А в гильзе... А в гильзе... В гильзе стояли цветы. Розы. Майские. Пышные. Алые.

– Розы, - проговорил комиссар. Подошёл. Всё как-то не веря, что это розы, потрогал, понюхал.
– Розы!

– Из Севастополя, - кто-то сказал из солдат.

– С Приморского бульвара, - сказал, уточнив, второй.

– От наших шефов, - добавил третий.

Оказалось, что шефы - девушки, комсомолки из севастопольской пошивочной мастерской.

Посмотрел Чухнов ещё раз на розы:

– Значит, жив, не разбит Севастополь. Доказательство, вижу, у вас убедительное.

– Вещественное, - кто-то сказал из бойцов.

"КРОКОДИЛ"

Откуда её раздобыли - толком никто не знал. Одни уверяли: было это ещё до Крыма. Другие: уже в Крыму. Мол, подобрали на крымских дорогах. Лежала она на боку в кювете. Оттуда сюда в Севастополь и притащили машину волоком.

Автомашина марки "ЗИС-101" была не частым в те годы явлением. Лучшей считалась маркой. Мотор у машины мощный. Кузов вместительный, длинный. Отличный ход. Отремонтировали, восстановили черноморцы автомашину. Маскировочной краской покрыли - в зелёный и чёрный цвет.

Как крокодил, получилась на вид машина. "Крокодилом" её и прозвали.

Попал "крокодил" в бригаду морских пехотинцев к полковнику Евгению Ивановичу Жидилову, стал он затем генералом.

Не знал усталости "крокодил". Носился по батальонам, по ротам, то в штаб, то из штаба, то к начальству, то от начальства, то в Севастополь в тыловые части бригады, то на командный пункт.

Привык "крокодил" к бригаде. И в бригаде как свой пришёлся. Полюбили его солдаты:

– Привет, "крокодил"!

– Как дела, "крокодил"?

– Что там нового слышно в штабе?

Оказалась машина на редкость выносливой.

А главное, был "крокодил" удачливым. Фашистские самолёты за ним гонялись. Открывали огонь фашистские миномётчики. Не вспомнишь здесь всех историй. Как-то зимой застрял "крокодил" в снегу. Сразу же появился фашистский лётчик. Не уйдёшь, "крокодил"! В руках "крокодил"! Стал лётчик делать над машиной боевые заходы, бросал бомбы, входил в пике. Патроны все до единого расстрелял. Цел "крокодил", как новенький. Хоть бы одна царапина.

Затем, по весне, снова застрял "крокодил". Распутица. Буксует машина. Ни с места. Схватила колёса весенняя хлябь. Взяла машину в прицел фашистская артиллерия. Открыли пушки по ней огонь. Укрылись Жидилов и шофёр рядом в глубоком окопе. Машина, словно на полигоне, стоит на открытом месте.

Солдаты, что были в окопе, считают взрывы. Считает шофёр. Считает и сам Жидилов. Десять, двадцать, сорок, сорок четыре. Сорок четыре снаряда, и все в "крокодила". Прощай, боевой товарищ.

Стих огонь. Поднялись бойцы из окопа. Смотрят - глазам не верят. Цел, невредим "крокодил" - хоть бы одна занозина.

Бывало, конечно, всякое. Война есть война. Боец есть боец. И "крокодил" получал ранения. Ходил в "повязках", ложился в "госпиталь". Вновь автомобильные мастера поднимали машину к жизни.

Честно нёс службу свою "крокодил". Как равный в строю отважных.

Не стало его случайно. Погиб от фашистской бомбы. Стоял у штаба. Дремал без дела. Ударила бомба прямым попаданием. Был "крокодил" и нет.

Не скоро забыли бойцы машину. Часто вспоминали отважный "ЗИС". Так и во всём бывает. Честно прошёл по жизни - долго хранится след.

УЛИЦА ПЬЯНЗИНА

Июнь 1942 года. Фашисты начали новое, третье по счёту, самое мощное наступление на Севастополь.

Свой главный удар враги направили на северную часть города.

Днём и ночью здесь грохотали пушки. Не щадили фашисты своих солдат.

На одном из участков фашистского наступления у станции Мекензиевые Горы в обороне стояли артиллеристы-зенитчики под командованием старшего лейтенанта Ивана Семёновича Пьянзина. На них и на их соседей по обороне и обрушился грозный удар врага.

Не пробилась сюда пехота. Бросили фашисты в наступление танки и самолёты.

– Земля!
– кричал Пьянзин.

Это значило: атакуют зенитчиков танки. Опускали пушечные стволы зенитчики. Начинали стрелять по танкам.

– Воздух!
– кричал Пьянзин.

Поднимали в небо стволы зенитчики, отражали атаки фашистских самолётов.

– Земля!

– Воздух!

– Земля!

– Воздух!

– Земля!

– Воздух!

Несколько дней не утихали эти команды над полем боя.