Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
К а л е р и я. Постой! Ты же там скажешь, что я просила?
И в а н о в. Подумай.
К а л е р и я. Думала.
И в а н о в. Не похоже. Ну, Калерия, ей-богу. Ну, дружески: возьми свои просьбы обратно!
К а л е р и я. Не возьму. Четверть века меня знаешь.
И в а н о в (уходя). На твою ответственность. Чтоб потом не говорила, что я помогал твою жизнь изуродовать.
К а л е р и я. Не скажу, голубчик, не скажу, никогда не скажу, спасибо тебе!
7
Резко просигналив, в больничный двор въехала санитарная машина. Захлопали дверцы.
Т о л я. Не сразу тебя и узнал.
О л е с о в. Здравствуй.
Т о л я. Здравствуй. Правда, не узнать в этом халате. (Усмехнулся.) Работяга.
О л е с о в. Что дома делается?
Т о л я. У тебя какие сигареты? А, тэнк ю вери мач. Папирос не курю. Перешел на сигареты. Что может делаться? Я живу своей жизнью, Аська своей, мать - своей. Ничего, сыты. Жратвы хватает в "Гастрономе".
О л е с о в. Ты где, в гараже?
Т о л я. В гараже пока.
О л е с о в. В школу не надумал вернуться?
Т о л я. А смысл? Хороший шофер зарабатывает лучше среднего инженера. Уж на что я - на мойке, - и то перепадает сверх зарплаты. Я, впрочем, не держусь за гараж. Продавец в колбасном отделе имеет значительно больше. В общем, есть ряд вариантов. Я по делу, собственно. Мать на старости совершенно спятила. Оба вы хороши, но у тебя хоть оправдание есть: куда-то тебе, в самом деле, причалить надо было.
О л е с о в. Ты что хочешь сказать?
Т о л я. А, давай не углубляться. Суду и так все ясно. В общем, тебе простительно. Но мать: прыгала-прыгала вокруг меня, "ребенок", "ребенок", смешно даже, и нате, отколола номер!
О л е с о в. Анатолий! О матери! Как можно!..
Т о л я. А почему нельзя? Где написано, что нельзя? Невзирая на лица!..
О л е с о в. Ты ее жизнь видел. Я не сделал ее счастливой.
Т о л я. Это ваши личные дела. Мне осточертело копаться в ваших ранах. Воспоминания, переживания... Нечего было этого типа приводить в дом! Крутила бы свой вальс на стороне! Договорились, кажется: выкарабкаемся! Аське учиться, мне работать, матери работать. Хорошо! И является этот... А у меня вы спросили? Вы меня машины мыть поставили, а мнение мое - до лампочки?! А если мне взбредет привести в дом? Аське взбредет? Как будет называться дом?.. Не смотри так, смешно! Мне через полтора года восемнадцать! Захочу - и приведу, и тоже ни у кого не спрошусь, с какой стати?! И колбасой меня не купите! Уж на колбасу я себе заработаю!
О л е с о в. Мальчик мой. Не надо так озлобляться. Оба мы виноваты перед вами, главным образом я, конечно... Но все-таки подумай о ней.
Т о л я. Пускай она обо мне думает!
О л е с о в. Попробуй понять ее одиночество.
Т о л я. У нее есть я! И Аська. Какое она имеет право с этим не считаться!
О л е с о в. Она тебя любит без памяти.
Т о л я. Она все без памяти делает! Немножко б сюда чего-нибудь! (Ударяет себя в лоб.)
О
Т о л я. Пустила жить, так обязана считаться!
О л е с о в. А с ней считаться надо, или так уж ее со всякого счета списать?
Т о л я. Какой ты исключительно гуманный, когда тебя не касается. Даже, может быть, очень рад так просто отделаться... Ты-то очень считался!.. Я когда вижу - идет какой-нибудь отец с мальчиком... Когда у меня будут дети... Чтоб я их когда-нибудь, чем-нибудь... Можешь смеяться! Мне через полтора года восемнадцать! Я об этом думал, если хочешь знать, когда мне четырнадцать было! Смейся! Пожалуйста! Плиз, сэр!
О л е с о в. Господи, разве я смеюсь!
Проходит с а н и т а р к а. На несколько мгновений разговор прекратился.
Т о л я. Я зачем пришел. Она на развод подает. Прижгло ей регистрироваться с колбасником в загсе. Так чтоб ты развода ни в коем случае не давал.
О л е с о в. Извини, это уж ты с ума сошел. Как я могу, при этих отношениях, не дать развода? Да суд бы и не принял во внимание. Десятки людей станут на ее сторону.
Т о л я. Так ведь он не пойдет в загс. Ну что с ней делать? Он не пойдет в загс! И я его убью!
О л е с о в (беспомощно). А может, пойдет. Откуда ты знаешь? Может, и пойдет.
Т о л я. Он моложе. И вообще не пойдет. (Думает.) А если б - а если б ты вернулся? Колбасника к чертям, а ты бы вернулся. Пап! А?
О л е с о в. Родной мальчик, ты не понимаешь, что говоришь.
Т о л я. Вернись, пап. А колбасника выгоним.
О л е с о в. Каким неуважением к матери это было бы. И к себе...
Т о л я. Не хочешь?
О л е с о в. Не могу.
Т о л я. Да? Может, ты и прав. Не разберусь я в ваших делах. Вы меня запутали. Только я смотрю на это ее счастье, которым она перед всеми хвастается, - я смотрю, и я хочу его убить.
О л е с о в. Бред!.. Допустим - разойдутся. Что ж такого? Она пожила с иллюзией, что... Мне трудно говорить, потому что... (С бледной улыбкой.) Если уж кого-нибудь убивать, то меня.
Т о л я. Я не шутки шучу. Я меньше всего шучу шутки.
О л е с о в. Ты как-то сказал, что тебе наплевать на нас с высокой колокольни.
Т о л я. Да?
О л е с о в. Я рад, что тебе не наплевать.
Т о л я. Не знаю, из чего ты вывел. И чему тут радоваться. Вы эгоисты, вот что. Вы бы должны сказать - не обращайте на нас внимания, забудьте нас совсем, как будто нас и не было, вот вы что должны сказать. Еще радуются... (Идет прочь, у него дрожат губы.)
О л е с о в. Толя!.. До свиданья, Толя!
Толя уходит, не оглянувшись. Идет К а л е р и я.
К а л е р и я. Константин Николаич, вы не забыли?
О л е с о в. О чем?
К а л е р и я. Сегодня вечером.
О л е с о в. А, да. Да, я помню. Напрасно вы.
К а л е р и я (приостановившись). Может быть, сделаем так? Может быть, вам не отказываться от ваших вечерних занятий? Как думаете?
О л е с о в. Хорошо.
К а л е р и я. Вы считаете - не стоит пропускать?