Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
Н и н к а. И сколько ты там пробыла?
Ж а н н а. Почти полтора месяца, пока шли съемки.
Н и н к а. Он артист?
Ж а н н а. Еще нет. Еще он учится на артиста. Но уже несколько раз снимался в кино. Жутко талантливый.
Н и н к а. Как фамилия?
Ж а н н а. Фамилия ничего не скажет. Он пока еще не в самых ведущих ролях снимается.
Н и н к а. Жанночка, сумасшедшая. И что теперь?
Ж а н н а. Почем я знаю?
Н и н к а. На завод не вернулась.
Ж а н н а. Я
Н и н к а. Что шить?
Ж а н н а. Ну, эти шапочки. Дети носят и старые бабки. Мы их шьем кошмарное количество. Фабрика там, три окна на улицу... Одна я молодая, а то всё старухи. Про поликлинику разговаривают, про болезни. У кого почки, у кого что. Что ни наденешь, всё обсуждают, все им не нравится.
Н и н к а. Что-то надо придумать. Чего ради тебе там сидеть? После такого коллектива, как наш! Ты зря боишься в разнорабочие. При нашей технике - ничего страшного. Даже маникюр не испортишь: рукавицы.
Ж а н н а. Не много наработаешь в рукавицах.
Н и н к а. Ну и попортишь руки - беда небольшая. Зато свой завод. Поработаешь разнорабочей, потом что-нибудь подвернется более подходящее. Досада, что позвонила ты, когда мне уезжать, я уже ничего не смогу сделать.
Ж а н н а. Что ты вообще могла?
Н и н к а. Я бы пошла в комитет комсомола.
Ж а н н а. Я не комсомолка.
Н и н к а. Неважно. Я бы объяснила... Слушай! Ты зайди к Косте.
Ж а н н а. Он ко мне относится не особенно.
Н и н к а. Ничего не значит. Костя не тот человек, чтобы из-за личного отношения не помочь товарищу. Я ему скажу. Непременно придешь к нему, слышишь? Вернешься, успокоишься, и будет эта твоя Красная Поляна как сон. И все заживет понемножку.
Ж а н н а. Ты понимаешь: я из больницы записку послала - хоть бы две строчки ответил... Я, честное слово, Нинка, не жадная; но хоть бы яблочко, шоколадку, - просто как внимание. Все, ну все в палате записки получали, передачи; я одна ничего. (Сморкается.)
Н и н к а (тоже сморкается). Ты ресницы размазала, вытри... И после всего этого ты еще за ним бегаешь! Надо же! Сама жалуется, а сама бегает! Да я бы видеть его не могла! И врешь ты, что последний акт драмы! Ничего не последний! Прибежала посмотреть на него! И будешь бегать, хоть бы что! Потому что у тебя ни капельки самолюбия!
Ж а н н а. Что ты знаешь об этих вещах?
Н и н к а. Должна быть женская гордость!
Ж а н н а. Это в художественной литературе.
Н и н к а. Художественная литература отражает жизнь. Возьми какой угодно положительный образ - все имеют женскую гордость!
Ж а
Н и н к а. Ладно, Жанка, хватит. На нас уже смотрят. Поплакали и хватит. (Показывает на продавщицу цветов.) Вон тетенька смотрит.
Ж а н н а. Расскажи теперь о себе.
Н и н к а. А у меня что. Я тебе по телефону все рассказала. Со мной ничего такого не было. Еду в Рудный строить семилетку.
Ж а н н а. Я все-таки не понимаю, как это бросить Ленинград и уехать в какой-то Рудный. Неужели не жалко?
Н и н к а (весело). Что ты. Конечно, жалко. Уезжать, наверно, всегда жалко. Я из деревни уезжала, когда на картошку, помнишь, посылали, - и то было жалко. А Ленинград!.. Ты права, что этого уже нигде не будет. Где еще такие дома? Столько речек, каналов? Где еще бывают белые ночи? Где их провожают?
Каскады фейерверка.
Знаешь, куда мне понравилось ходить? В филармонию. Мы с Клавой стали ходить в филармонию. Клавка на все хорошие концерты доставала билеты. Стоячие. На хорах стоим и слушаем. Ты когда-нибудь была в филармонии?
Ж а н н а. Это на Бродского? Нет, не была.
Н и н к а. Ах, Жанка, ты сходи! Какой зал! Весь белый, сияет, весь такой (приподняла руки) - не могу объяснить, какой! Он сам как музыка. Стоишь наверху и слушаешь, и такое счастье!.. Это нас тетя Маня, из завкома, надоумила - сходили бы, говорит, девочки. Она очень культурная.
Ж а н н а. А мне говорили - там можно подохнуть от скуки.
Н и н к а. Ничего подобного. (Полна желания приобщить подругу к своим радостям.) Ты попробуй сходи, Жанночка! Вдруг тебе тоже...
Валерик с девушкой возвращаются, танцуя.
Ж а н н а (метнулась). Валерик!
В а л е р и к. А, Жанночка, привет...
Ж а н н а. А где Витя? (Идет за ним.) Валерик, где Витя?
В а л е р и к (продолжает танцевать, пытаясь избежать разговора с Жанной; партнерше). Темп, темп, деточка!
Ж а н н а (останавливает его). Постой... Витя здесь?
В а л е р и к. Жанночка, ты же видишь, что здесь его нет.
Ж а н н а (держит его за локоть). Он в Це-пе-ка-о.
В а л е р и к. По-моему, нет.
Ж а н н а. Мне сказали, что он будет в Це-пе-ка-о. Не ври.
В а л е р и к. Может, и будет, я не знаю...
Н и н к а (зовет). Жанна!
Ж а н н а. Не ври! Он где-то здесь! Раз ты тут - он тоже где-то здесь!
В а л е р и к. Жанночка, ну смешно. Ну только давай не психовать. Ну успокойся. Ей-богу, пора понять, что отношения выяснены окончательно.
Ж а н н а. А тебе что? Твое какое дело?
В а л е р и к. Просто жалею тебя. Ну к чему эта трепка нервов?
Ж а н н а. Это ты на него влияешь, что он от меня прячется!