Собрание сочинений в 10 томах. Том 4
Шрифт:
Волосы Хуаниты, данные мне на память.
Это была драгоценная находка, и Мег поспешила завладеть ею. Спрятав все за пазуху, чтобы рассмотреть на досуге, она предусмотрительно сделала из разных бумажек пакетик наподобие взятого, который положила в ящик, прежде чем запереть его.
Устроив все по своему желанию, Мег вышла на крыльцо, где проболтала с часовым, и снова вернулась в кабинет в ту самую минуту, когда через противоположную дверь туда входил Монтальво.
— Ну, любезнейшая, — обратился он к Мег, — достала доказательства?
— Кое-что добыла, ваше
— В самом деле? Мне показалось, что ты проскользнула мимо, и я похвалил тебя за догадливость: ты прекрасно придумала пробраться туда, пока народ двигался взад и вперед. Отправляясь домой, я, кажется, узнал также одного человека, которого ты почтила своей дружбой, — лысого низенького толстяка, в Гааге его, кажется, звали Мясником. Ну, не гримасничай, меня не волнуют женские тайны, но мое положение здесь обязывает меня знать некоторые вещи. Что же ты видела?
— Ваше сиятельство, я видела, как молодой человек, за которым я должна была наблюдать, и Хендрик Брант, сын богатого гаагского золотых дел мастера, стоя на коленях, молились.
— Это дурно, — сказал Монтальво, покачивая головой, — но…
— Я видела, — продолжала она своим хриплым голосом, — как они вместе читали Библию.
— Возмутительно! — произнес Монтальво с притворным содроганием. — На самом деле возмутительно, если только я могу верить тебе, моей набожной приятельнице, что два человека, считавшихся до сих пор почтенными людьми, попались в том, что читали книгу, на которой основывается наша вера. Действительно, люди, способные углубляться в такую скуку, «недостойны жизни», говоря словами эдикта [84] . Ну, а доказательства есть? Книга, конечно, у тебя?
[84] Скорее всего, речь идет об императорском указе 25 сентября 1550 г., прозванного в народе «кровавым». Этим указом запрещалось читать, хранить и распространять все писания и учения реформаторов церкви. Ослушавшимся грозила смертная казнь с конфискацией имущества.
Тут Черная Мег рассказала все по порядку: как она подсматривала и увидела кое-что, как подслушивала, но слышала мало, как открыла потайной шкафчик, нагнувшись над спящим, и не нашла ничего.
— Плохой же ты шпион, тетушка, — заметил капитан, когда она замолкла, — и, клянусь, я не думаю, чтобы папский инквизитор мог повесить молодого человека, основываясь только на твоем свидетельстве. Вернись и добывай новые доказательства.
— Нет, — решительно заявила Мег, — если хотите добывать улики, добывайте их сами. Так как я намереваюсь продолжать жить здесь, то не хочу впутываться в такие дела. Я доказала вам, что этот молодой человек еретик. Давайте же следуемое мне вознаграждение.
— Твое вознаграждение?… За что? Вознаграждение дается за услугу, а я не вижу таковой с твоей стороны.
Черная Мег вышла из себя.
— Молчи, — сказал Монтальво, оставляя шутливый тон. — Я стану говорить с тобой откровенно. Я не желаю жечь кого бы то ни было. Мне надоела вся эта бессмыслица из-за религии и, по-моему, пусть себе лейденцы читают Библию до одурения. Я хочу жениться на ювфроу Лизбете ван Хаут и для этого должен доказать, что человек, которого она любит, Дирк ван Гоорль, еретик.
Сказав это, Монтальво позвонил в колокольчик, стоявший на столе, и, прежде чем Мег собралась ответить, в дверях показался солдат.
— Проводите эту женщину, — приказал капитан и затем прибавил: — Я постараюсь передать вашу просьбу куда следует, а пока возьмите от меня, — он сунул Мег в руку флорин. — А теперь скорей веди сюда арестованных: не будем терять времени… — приказал капитан солдату. — Да гляди, чтобы мне не мешали всякие нищие, а не то смотри у меня…
В этот день после обеда Дирк, одетый в свое лучшее платье, отправился в дом Лизбеты, где дверь ему опять отворила Грета и в ожидании смотрела на него.
— Дома барышня? — запинаясь спросил он. — Мне надо видеть ее.
— Какое несчастье, менеер, — отвечала девушка, — вы опять опоздали. Барышня и фроу Клара уехали на неделю или дней на десять: здоровье фроу Клары требовало перемены климата.
— В самом деле? — спросил совершенно растерявшийся Дирк. — Куда же они уехали?
— Не знаю, менеер, они не сказали мне.
Больше ничего Дирк не мог добиться от служанки. Так он и ушел совершенно сконфуженный и не зная, что думать.
Час спустя явился с визитом Монтальво и, как ни удивительно, оказался счастливее.
Он добился того, что узнал адрес хозяек, уехавших в приморское селение на расстоянии одного переезда. По странной случайности в тот же самый вечер Монтальво, также ища покоя и перемены климата, появился в гостинице этого селения, где заявил, что намеревается прожить некоторое время.
Гуляя на следующее утро по взморью, он встретил фроу Клару ван Зиль, и никогда еще почтенной даме не приходилось проводить более приятного утра. Так, по крайней мере, она заявила Лизбете, вернувшись со своим кавалером к обеду.
Читатель может догадаться об остальном. Монтальво сделал предложение и получил отказ. Он перенес удар с покорностью судьбе.
— Сознайтесь, — сказал он вкрадчиво, — что есть другой, кто счастливей меня.
Лизбета не созналась, но и не отрицала.
— Если он даст вам счастье, я буду рад, — проговорил граф, — но, при моей любви к вам, я не желал бы видеть вас замужем за еретиком.
— Что вы хотите сказать этим, сеньор? — спросила Лизбета, вспыхнув.
— Я хочу сказать, что, к несчастью, опасаюсь, как бы почтенный хеер Дирк ван Гоорль, один из моих друзей, которого я очень уважаю, хотя он и одержал победу надо мной в ваших глазах, не попал в эти злые сети.
— Подобное обвинение нельзя взводить на человека, пока оно не доказано, — серьезно сказала Лизбета. — Даже и тогда… — она запнулась.
— Я буду наводить дальнейшие справки, — отвечал капитан. — Сейчас же, пока мне не удастся приобрести ваше расположение, я покоряюсь своей участи. А до тех пор прошу вас смотреть на меня как на друга, на преданного друга, готового пожертвовать жизнью, чтобы услужить вам.