Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Шрифт:
— Я, должно быть, проспала, — ответила она усталым голосом. — Но я нисколько не чувствую себя от этого свежее, да и голова у меня болит. О! Я, кажется, вспоминаю, — добавила она, вздрагивая. — Я видела такой ужасный сон.
— Какой сон? — спросил он по возможности равнодушно.
— Я не помню подробностей, но знаю, что он имел отношение к мистеру Мейеру, — проговорила она, содрогнувшись. — Мне казалось, что я очутилась в его власти, что он овладел моей душой и телом, вынуждая меня открывать ему тайны.
— Какие тайны,
— Я не помню сейчас, но тогда мы пошли к мертвецам, и там я ему все сказала. О, отец, я боюсь этого человека, я страшно боюсь его! Защити меня от него!
Бенита заплакала.
— Конечно, я защищу тебя, детка. Твои нервы отчего-то расстроились. Оденься скорее, и ты забудешь обо всем этом. Я сейчас разведу огонь.
Через четверть часа Бенита присоединилась к отцу, немного бледная и расстроенная, но в ее поведении не было ничего ненормального. Она чувствовала сильный голод и с удовольствием принялась за сухари и соленое мясо.
— В сегодняшнем кофе нет той горечи, что была во вчерашнем, — заметила она. — Мне кажется, в нем было что-то такое, что навеяло на меня эти ужасные сны. Где мистер Мейер? Впрочем, я знаю, — добавила она, дотрагиваясь рукой до своей головы. — Он еще спит возле стены.
— Кто тебе это сказал?
— Я не сумею объяснить тебе, но я знаю, что это так. Он не появится здесь до часу дня. Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Что же мы предпримем, отец?
— Сядем на солнце и будем отдыхать, дорогая моя.
— Хорошо, сядем на верхушке стены; оттуда мы увидим макаланга, и мне будет приятно сознание того, что на свете существуют и другие люди кроме нас и Джейкоба Мейера.
Они тотчас ушли и, усевшись на том самом месте, откуда Мейер посылал пули в лагерь матабеле, стали следить за макаланга, двигавшимися далеко внизу, перед первой крепостной стеной. Бенита смотрела в полевой бинокль, и ей даже казалось, что она различает Тамаса, хотя утверждать это было невозможно, так как все они сильно походили друг на друга. Тем не менее это открытие сильно взволновало ее.
— Я уверена, что это Тамас, — воскликнула она. — О! Как бы мне хотелось очутиться возле него, несмотря на то что это значительно приблизило бы нас к матабеле. Но они лучше, гораздо лучше, чем мистер Мейер!
Она помолчала, затем вдруг спросила:
— Отец, ты что-то скрываешь от меня, а между тем память начинает возвращаться ко мне. Скажи, уходила ли я куда-нибудь ночью с мистером Мейером? Ходили мы куда-нибудь втроем: ты, я и он?
Он колебался и казался провинившимся: мистер Клиффорд был плохим актером.
— Я вижу, что так и было, уверена, что мы куда-то ходили. Отец, скажи же мне. Я должна знать, я хочу знать!
Он не выдержал и уступил.
— Я не хотел тебе говорить, дорогая, но, может быть, так будет лучше. Это ужасно странная история. Обещаешь ли ты мне не волноваться?
— Я могу обещать, что не стану волноваться сильнее,
— Ты помнишь, что Джейкоб Мейер все хотел загипнотизировать тебя?
— Я вряд ли забуду это.
— Ну так вот, прошлой ночью он тебя загипнотизировал.
— Как? — воскликнула она. — Как? О, как это ужасно! Теперь мне все понятно. Но когда же это произошло?
— Вероятно тогда, когда ты крепко уснула. Я услышал какой-то шум, который и разбудил меня. Когда же я вышел из своего шалаша, то увидел, что ты шла за ним, как мертвая, с лампой в руках.
Тут он рассказал ей все происшедшее, а она слушала его, пораженная ужасом.
— Как он осмелился? — проговорила она, когда он кончил свой длинный рассказ. — Я ненавижу его; я почти жалею, что ты не убил его.
Она сжала свои маленькие кулаки и погрозила ими в воздух.
— Это вовсе не христианское чувство, мисс Клиффорд, — произнес голос позади нее. — Но так как теперь уже половина второго, а я все еще жив, то я пришел напомнить вам, что нам пора завтракать.
Бенита повернулась на камне, на котором сидела, и увидела Джейкоба Мейера, стоявшего в кустах, недалеко от стены. Глаза их встретились. В ее взгляде сквозил вызов, а в его — сознание своей силы.
— Я не хочу завтракать, мистер Мейер, — сказала она.
— А я уверен, что вы хотите. Пожалуйста, спуститесь и съешьте что-нибудь. Пожалуйста, спуститесь.
Слова эти были произнесены смиренным, почти умоляющим тоном, но Бените почудилось в них приказание. Они с отцом неохотно спустились с полуразвалившейся стены, и оба последовали за мистером Мейером к месту их стоянки.
После того как они поели — или сделали вид, что поели, — он наконец заговорил:
— Я вижу, что ваш отец поведал вам обо всем случившемся, мисс Клиффорд, и я очень этому рад. Мне было бы труднее рассказать вам обо всем, так как я за многое должен просить у вас прощения. Но что мне оставалось делать? Я знал, и знал это всегда, что клад можно найти только с вашей помощью. Поэтому я дал вам снотворное питье и, когда вы заснули, загипнотизировал вас — остальное вам известно. Я обладаю довольно большим опытом в этом деле, но мне никогда не случалось видеть ничего подобного, и я надеюсь, что и не случится больше.
До этой минуты Бенита все время молчала, но когда Мейер заговорил, жгучее негодование и любопытство преодолели в ней стыд и ненависть.
— Мистер Мейер, — сказала она, — вы поступили самым скверным и недостойным образом, и, говорю откровенно, я никогда вам этого не прощу.
— Не говорите так. Пожалуйста, не говорите этого, — прервал он ее тоном искреннего огорчения. — Будьте ко мне снисходительны. Мне необходимо было узнать, и у меня не было иного выхода. Вы обладаете даром ясновидения, и вы знаете, что от этого зависит все.