Собрание сочинений в 12 т. Т. 1

Верн Жюль Габриэль

— Мы, пожалуй, так долго будем гоняться за деревом: я ни одного не вижу, — заметил Кеннеди. — Да и на охоту что-то плохая надежда, — прибавил он.

— Обожди, дорогой Дик, все равно ты не мог бы охотиться здесь, где травы выше твоей головы. В конце концов найдем же мы удобное место.

Это была поистине чудесная прогулка, какое-то волшебное плавание по зеленому, словно прозрачному морю, слегка волнуемому ветерком. Корзина «Виктории», как бы оправдывая свое название «гондолы», рассекала эти зеленые волны, откуда порой вылетали, весело

крича, целые стаи птиц с восхитительным оперением. Якоря купались в целом море цветов и оставляли после себя борозду, которая быстро стиралась, как след от корабля на волнах.

Вдруг путешественники почувствовали сильный толчок; видимо, якорь зацепился за расселину какой-либо скалы, скрытой под гигантскими травами.

— Зацепились! — воскликнул Джо.

— Ну, что же! Спускай лестницу! — крикнул охотник.

Не успели прозвучать эти слова, как в воздухе раздался рев, и из уст путешественников посыпались возгласы удивления.

— Что такое?

— Какой странный крик!

— Представь себе, мы движемся!

— Якорь, значит, оторвался!

— Ну, нет! Он держится, — заявил Джо, попробовав канат.

— Что же это значит? Скала пошла?

В траве действительно что-то двигалось, и вскоре из нее показалось нечто продолговатое и извивающееся.

— Змея! — закричал Джо.

— Змея! — повторил Кеннеди, заряжая свой карабин.

— Да нет же — это хобот слона, — возразил доктор.

— Что ты, Самуэль, неужели слон?

И Кеннеди стал прицеливаться.

— Обожди, Дик, обожди.

— Подумайте только! Животное взяло нас на буксир и тащит!

— И представь, мой милый Джо, тащит туда, куда нужно, — заявил Фергюссон.

Слон подвигался вперед довольно быстро; вскоре он добрался до лужайки, где его можно было рассмотреть. По его гигантскому росту доктор признал в нем самца прекрасной породы. Его беловатые клыки, удивительно красиво изогнутые, были не меньше восьми футов в длину. Между этими-то клыками и засели крепко-накрепко якорные лапы.

Слон тщетно старался при помощи хобота освободиться от каната, прикрепленного к корзине.

— Вперед! Смелей! — в восторге кричал Джо. Вот еще один способ путешествовать! В лошадях нет надобности, к вашим услугам — слон.

— Но куда же он нас тащит? — проговорил Кеннеди, вертя в руках свой карабин; его так и подмывало выстрелить.

— Именно туда, дорогой Дик, куда нам нужно. Потерпи немного, — успокаивал Фергюссон своего друга.

— Wig a more, wig a more, — как говорят шотландские крестьяне. — Вперед! Вперед! — продолжал радостно кричать Джо.

Слон понесся бешеным галопом, размахивая хоботом направо и налево. Каждый его скачок страшно сотрясал корзину «Виктории».

Доктор с топором в руке стоял наготове, собираясь обрубить канат, как только это станет необходимо.

— Но все-таки нашим якорем мы пожертвуем только в самом крайнем случае, — проговорил он.

Бег на буксире у слона длился уже часа полтора, а слон отнюдь

не проявлял никакой усталости. Эти огромные толстокожие животные, так же как и киты, напоминающие их своими размерами и быстротой движения, могут в одни сутки проделывать громадные расстояния.

— А знаете, — воскликнул Джо, — это все равно что загарпунить кита. Мы подражаем тому, что проделывают китоловы во время ловли.

Однако меняющийся характер местности заставил доктора подумать об ином способе передвижения. Милях в трех, на северной стороне степи, показался густой лес камальдаров. Тут уж появилась необходимость освободить шар от его живого двигателя.

И вот остановить слона было поручено Кеннеди. Тот вскинул на плечо свой карабин и, хотя положение для стрельбы было чрезвычайно неудобно, выстрелил. Но пуля, ударившись о голову слона, сплющилась, будто попала в железо. Слон при этом не обнаружил ни малейших признаков страха, но после выстрела понесся еще быстрее, словно скаковая лошадь.

— Это какой-то дьявол! — крикнул Кеннеди.

— Ну и крепкая же башка! — промолвил Джо.

— А теперь попробуем-ка всадить в него несколько конических пуль, — проговорил Дик, старательно заряжая карабин, и тут же выстрелил.

Слон страшно заревел и помчался еще быстрее.

— Вижу, мистер Дик, мне надо вам помочь, — сказал Джо, хватаясь за ружье, — а то этому никогда конца не будет…

И две пули впились в бока животного.

Слон остановился, поднял хобот и затем снова со всех ног пустился по направлению к лесу. Он мотал своей огромной головой; кровь уже лилась из его ран потоками.

— Давайте еще стрелять, мистер Дик, — предложил Джо.

— И, смотрите, стреляйте без перерыва, а то мы всего в каких-нибудь двадцати саженях от леса, — заметил доктор.

Раздались еще десять выстрелов. Слон сделал ужасный прыжок. Корзина и шар затрещали так, что казалось — все сейчас развалится на куски. Толчок был до того силен, что топор из рук доктора упал на землю.

Положение становилось совершенно критическим: канат якоря, накрепко привязанный к корзине, нельзя было ни отвязать, ни перерезать ножами, а «Виктория» была почти у леса. Вдруг в тот момент, когда слон задрал голову, в глаз ему попала пуля. Он остановился, зашатался, колени его подогнулись и он подставил охотнику свой бок.

— Целюсь в сердце, — сказал Дик и выпустил из карабина свой последний заряд.

Слон испустил ужасный предсмертный крик; он на мгновение выпрямился, помахал хоботом, а затем всею своею тяжестью рухнул на землю, сломав при этом один из своих клыков. Слон был мертв.

— Он сломал себе клык! — закричал Кеннеди. — В Англии за него платят по тридцать пять гиней за сто фунтов.

— Неужели так много? — удивился Джо, спускаясь по якорному канату на землю.

— К чему все твои сожаления, дорогой Дик? — вметался Фергюссон. — Разве мы с тобой торгуем слоновой костью? Разве мы явились сюда наживаться?