Собрание сочинений в 12 т. Т. 5
Шрифт:
– Какую записку?
– удивился Айртон, очевидно не зная, о чем идет речь.
– Я говорю о записке, вложенной в бутылку: мы нашли ее в море, в ней сообщались точные координаты острова Табор.
Айртон провел рукой по лбу. Затем, подумав, ответил:
– Я никогда не писал этой записки и не бросал бутылки в море.
– Никогда?
– переспросил Пенкроф.
– Никогда!
И Айртон, поклонившись, вышел.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Беседа.
– Сайрес Смит и Гедеон
– Идея инженера.
– Электрический телеграф.
– Провода.
– Батарея.
– Алфавит.
– Лето.
– Процветание колонии.
– Фотография.
– Мнимый снег.
– Два года на острове Линкольна
– Бедный Айртон!
– сказал Герберт, возвращаясь в комнату после безуспешной попытки догнать Айртона, который спустился по веревке и скрылся во мраке.
– Он вернется, - сказал Сайрес Смит.
– Вот так штука, мистер Сайрес!
– воскликнул Пенкроф.
– Что это значит? Как же так? Выходит, бутылку с запиской бросил не Айртон? Кто же ее бросил?
Вопрос этот напрашивался сам собой.
– Айртон и бросил записку, - заметил Наб, - только в ту пору он уже ничего не соображал.
– Да, - подхватил Герберт, - он не сознавал, что делает.
– Другого объяснения не найти, друзья мои, - тотчас же согласился Сайрес Смит, - понятно также, почему Айртон знал точные координаты острова Табор, - он узнал их еще до того, как его высадили на остров.
– Выходит, Что он написал записку до того, как помешался, - заметил Пенкроф, - значит, бросил бутылку в море лет этак семь-восемь назад, отчего же записка так хорошо сохранилась?
– Это доказывает, - ответил Сайрес Смит, - что Айртон потерял рассудок не так давно, как ему кажется.
– Очевидно, так оно и есть, - согласился Пенкроф, - иначе тут ничего не поймешь.
– Вы правы, - подтвердил инженер, не желая продолжать разговор на эту тему.
– Как вы думаете, Айртон рассказал нам всю правду?
– допытывался моряк.
– Разумеется, - ответил журналист.
– Все это - сущая правда. Я отлично помню, что в газетах печатали сообщения о спасательной экспедиции Гленарвана и об ее успешном завершении.
– Айртон рассказал нам правду, сомневаться нечего, Пенкроф, - добавил Сайрес Смит, - и правду жестокую. Люди, изобличая себя, всегда говорят правду!
На другой день, 21 декабря, колонисты обошли берег, затем поднялись на плато, но нигде не нашли Айртона. Он еще ночью ушел в кораль, и колонисты решили не мешать ему. Они надеялись, что время сделает то, чего не сделало их дружеское участие.
Герберт, Пенкроф и Наб принялись за свою каждодневную работу. А Сайрес Смит и журналист встретились в мастерской, в Трущобах.
– Послушайте, дорогой Сайрес, - начал разговор Гедеон Спилет, - ваше вчерашнее объяснение меня отнюдь не удовлетворило. Быть не может, чтобы Айртон позабыл о записке, которую сам же написал и, вложив в бутылку, бросил в море.
– Следовательно, дорогой Спилет, бросил бутылку не он.
– Значит, вы предполагаете…
– Ничего не предполагаю, ничего не знаю, - возразил Сайрес Смит, прерывая журналиста.
– Просто причисляю этот случай ко всем тем загадкам, которые до сих
– Да, вы правы, Сайрес, все это непостижимо, - согласился Гедеон Спилет.
– И то, как вы спаслись» и ящик, выброшенный на берег, и поведение Топа, и, наконец, эта бутылка… Да разгадаем ли мы когда-нибудь все эти загадки?
– Разгадаем!
– не задумываясь, ответил инженер.
– Весь остров перерою, а тайну разгадаю.
– Быть может, нам на помощь придет случай?
– Случай! Что вы, Спилет! Не верю я в случай, как не верю во всякие таинственные силы. Нет в мире следствий без причин, и я найду причину всех этих необъяснимых явлений. А пока будем работать и наблюдать.
Наступил январь. Начался новый, 1867 год. Как всегда летом, у колонистов было много работы. Однажды Герберт и Гедеон Спилет посетили кораль и убедились, что Айртон живет в домике, который был для него выстроен. Он заботливо ухаживал за большим стадом и избавил колонистов от лишних трудов: они уже не наведывались в кораль каждые два-три дня. Однако, чтобы не оставлять Айртона подолгу в одиночестве, они все же довольно часто навещали своего нового друга.
Кроме того, за этой частью острова, которая внушала кое-какие подозрения инженеру и Гедеону Спилету, следовало наблюдать, и случись там что-нибудь, Айртон непременно сообщил бы о всех новостях жителям Гранитного дворца.
А вдруг ему понадобилось бы немедленно уведомить о чем-нибудь инженера? Ведь там, даже не говоря обо всем, что было связано с тайной острова Линкольна, могло приключиться немало всяких событий, требующих немедленного вмешательства колонистов: появится судно, произойдет кораблекрушение, высадятся пираты и так далее.
Поэтому Сайрес Смит решил установить прямую связь между коралем и Гранитным дворцом.
Десятого января он рассказал товарищам о своем замысле.
– Да что же вы думаете сделать, мистер Сайрес?
– спросил Пенкроф.
– Уж не провести ли телеграф?
– Вот именно, - ответил инженер.
– Электрический?
– вскрикнул Герберт.
– Электрический, - подтвердил Сайрес Смит.
– У нас есть все необходимое для устройства батарей, труднее будет изготовить железную проволоку, но думаю, что с помощью волочильни мы и с этим справимся.
– Ну, знаете, - заявил моряк, - я не удивлюсь, если в один прекрасный день мы будем разъезжать по острову в поезде!
И вот колонисты взялись за работу, начав с самого трудного, то есть с выделки проволоки, ибо они понимали, что если в этом деле их постигнет неудача, то незачем будет изготовлять батареи и все прочее.
Как известно, железо на острове Линкольна отличалось превосходным качеством, и, следовательно, из него легко было сделать проволоку. Сайрес Смит прежде всего приступил к изготовлению волочильни - стальной доски с отверстиями конусообразной формы и различного диаметра: через них последовательно пропускают проволоку, доводя ее до нужной толщины. Закалив доску волочильни «до отказа», как говорят сталевары, он закрепил ее на подставке, врытой в землю в нескольких шагах от большого водопада; инженер снова решил воспользоваться движущей силой этого водопада.