Собрание сочинений в 12 т. Т. 9
Шрифт:
Инженер Робур, боцман Том Тэрнер, механик с двумя подручными, два рулевых и повар - всего восемь человек - составляли экипаж «Альбатроса»; они без труда справлялись с вождением воздушного корабля во время полета. Охотничье и военное оружие, приспособления для рыбной ловли, электрические фонари, наблюдательные приборы, буссоли и секстаны, чтобы определять путь, термометр для измерения температуры, различные барометры - одни для определения достигнутой высоты, другие для того, чтобы отмечать перемены в атмосферном давлении, штормгласс для предсказания бури, небольшая библиотека, портативная типография, артиллерийское орудие, установленное
Помимо этого, на борту «Альбатроса» была легкая, не тонущая в воде резиновая лодка, которая могла выдержать вес восьми человек на поверхности реки, озера или спокойной морской глади.
Однако позаботился ли по крайней мере Робур о парашютах на случай неожиданной катастрофы? Нет! Он не допускал и мысли о возможности катастрофы. Оси винтов вращались независимо друг от друга, и остановка одних не мешала движению других. А для того, чтобы «Альбатрос» мог держаться в своей родной стихии - воздухе, - было достаточно, чтобы работала лишь половина его винтов.
– Благодаря моему «Альбатросу», - заявил вскоре Робур-Завоеватель своим новым гостям, - гостям поневоле, - я отныне властелин седьмой части света, большей, чем Австралия, Океания, Азия, Америка и Европа вместе взятые - моей воздушной Икарии, которую когда-нибудь заселят тысячи икарийцев!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
в которой дядюшка Прудент и Фил Эванс попрежнему не позволяют себя убедить
Председатель Уэлдонского ученого общества был ошеломлен, его коллега поражен. Но и тот и другой старались ничем не выдать своего вполне понятного изумления.
Зато слуга Фриколлин, узнав, что он находится на борту летательной машины, уносящей его в пространство, пришел в ужас и даже не думал этого скрывать.
Между тем подъемные винты быстро вращались над головой пассажиров. И хотя скорость их вращения была весьма значительна, ее можно было бы утроить, если бы «Альбатросу» захотелось подняться в более высокие слои атмосферы.
Что касается двух гребных винтов, делавших небольшое число оборотов, то они придавали летательному аппарату скорость всего лишь в двадцать километров в час.
Перегнувшись через борт, пассажиры «Альбатроса» могли различить внизу длинную и извилистую ленту воды, змеившуюся, словно простой ручей, по холмистой равнине между небольшими озерами, сверкавшими под косыми лучами солнца. На самом деле то была река и к тому же одна из самых крупных в этой местности. На левом ее берегу вырисовывалась горная цепь, которая тянулась вдаль насколько хватал взгляд.
– Не соблаговолите ли вы, наконец, сообщить нам, где мы находимся?
– спросил дядюшка Прудент дрожащим от ярости голосом.
– В этом нет надобности, - отвечал Робур.
– Тогда вы, быть может, скажете, куда мы направляемся?
– вмешался Фил Эванс.
– В пространство.
– И это продолжится…
–
– Уж не идет ли речь о кругосветном путешествии?
– с иронией спросил Фил Эванс.
– Даже больше, - ответил Робур.
– А если это путешествие нас не устраивает?… - начал дядюшка Прудент.
– Надо, чтобы оно вас устраивало!
Вот какой характер приобретали отношения между хозяином «Альбатроса» и его гостями, чтобы не сказать узниками. Но Робур, как видно, хотел прежде всего дать своим противникам время оправиться, полюбоваться чудесным летательным аппаратом, уносившим их в воздушные просторы, и, конечно, поздравить его изобретателя. Потому он и делал вид, что просто-напросто прогуливается по палубе. Члены Уэлдонского ученого общества могли тем временем по своему выбору либо изучать расположение машин, либо осматривать каюты и остальные помещения воздушного корабля, или же посвятить все свое внимание пейзажу, который отчетливо вырисовывался внизу.
– Дядюшка Прудент, - заговорил Фил Эванс, - если я не ошибаюсь, мы пролетаем сейчас над центральной частью канадской территории. Река, что течет на северо-запад, - это река Святого Лаврентия. А город, который мы оставили позади, - Квебек.
То был на самом деле старинный город Шамплена; его железные крыши блестели на солнце, точно рефлекторы. Следовательно, «Альбатрос» достиг сорок шестого градуса северной широты, чем и объяснялось столь раннее наступление утра и необычная продолжительность зари.
– Да, - повторил Фил Эванс, - этот город, с крепостью на холме, раскинувшийся под нами амфитеатром, - несомненно Квебек, Гибралтар Северной Америки. Вот его соборы - английский и французский! А вот и таможня, над куполом которой реет британский флаг!
Фил Эванс не кончил еще говорить, а столица Канады начала уже исчезать из виду. Воздушный корабль входил в зону легких облаков, которые мало-помалу затягивали землю.
В это время, увидев, что председатель и секретарь Уэлдонского ученого общества перенесли свое внимание на наружное устройство «Альбатроса», Робур приблизился к ним и спросил:
– Ну как, господа, вы все еще сомневаетесь в том, что аппараты тяжелее воздуха пригодны для воздушного сообщения?
Было трудно не признать очевидности. Тем не менее дядюшка Прудент и Фил Эванс ничего не ответили.
– Вы молчите?
– продолжал инженер.
– Как видно, голод мешает вам говорить!… Но если я и позволил себе вовлечь вас в это долгое путешествие по воздуху, поверьте, я вовсе не собираюсь кормить вас этим мало питательным веществом. Вас ожидает первый завтрак.
Дядюшка Прудент и Фил Эванс чувствовали, что голод уже настойчиво дает о себе знать; поэтому они решили отбросить всякие церемонии. Ведь завтрак в конце концов ни к чему не обязывает! И когда они вернутся на землю, то сохранят за собой полную свободу действий по отношению к Робуру.
Их тут же проводили в заднюю рубку, где помещалась маленькая столовая. Здесь, в сторонке, был уже накрыт для них отдельный стол, за которым им предстояло обедать во время путешествия. На завтрак были поданы различного рода консервы, а также галеты, приготовленные наполовину из муки, наполовину из мясного порошка и приправленные небольшим количеством свиного сала; из этих галет, разведенных в кипятке, получается превосходный бульон; затем последовали ломтики жареной ветчины и - в качестве напитка - чай.