Собрание сочинений в 15 томах. Том 6
Шрифт:
— Когда я только приехал в Лондон, я целыми неделями бродил по Клэпхему, разыскивая вас, — сказал Люишем.
Они перешли через мост и заговорили только, когда очутились на узкой улочке с убогими лавчонками, что находится возле Клэпхемской станции. Она шла, отвернувшись, лицо ее было безучастным.
— Мне очень жаль, — начал Люишем с какой-то церемонной вежливостью, — если вы считаете мое поведение навязчивым. Я не хочу вмешиваться в ваши дела, если вы этого не желаете. При виде вас мне почему-то многое
Он снова замолчал.
— И многое-многое другое.
— Если вы позволите, я пойду с вами дальше, — добавил он и продолжал путь, не получив ответа.
Они пересекли широкую улицу и свернули к пустырю.
— Я живу в этом переулке, — сказала она, неожиданно останавливаясь на углу. — Я предпочла бы…
— Но я еще ничего не сказал.
Она смотрела на него, лицо ее побледнело, с минуту она не могла произнести ни слова.
— Это ни к чему, — проговорила она. — Я связана со всем этим…
Она замолчала.
— Я приду, — выразительно сказал он, — завтра вечером.
— Нет, — возразила она.
— Я приду.
— Нет, — прошептала она.
— Я приду.
Она больше не могла таить от себя охватившую ее сердце радость. Она была напугана его приходом, но рада и знала, что ему известна ее радость. Она больше не возражала и молча протянула ему руку. А на следующий день он, как и сказал, ждал ее у подъезда.
14. Точка зрения мистера Лэгьюна
Три дня Лэгьюна не было видно в лаборатории Южно-Кенсингтонской школы. Наконец он пришел, и пришел еще более речистым и самоуверенным, чем прежде. Все думали, что он откажется от старых взглядов, он же только укрепился в своей вере и продолжал беззастенчиво ее проповедовать. Из какого-то никому не ведомого источника он почерпнул новые силы и убежденность. Даже красноречие Смизерса оказалось перед ним бессильным. За чаем, для которого, как всегда, не хватило чашек, опять разгорелась жаркая битва. Ею заинтересовался даже почтенного вида молодой ассистент профессора, наслаждаясь, по-видимому, затруднительным положением Смизерса. Ибо сначала Смизерс был самоуверен и снисходителен, но под конец уши его горели, а от хороших манер не осталось и следа.
Люишем, как заметила мисс Хейдингер, играл в этой дискуссии весьма незавидную роль. Раза два он как будто намеревался что-то сказать, обращаясь к Лэгьюну, но тут же отказывался от своего намерения, и слова замирали у него на губах.
К скандальному разоблачению Лэгьюн относился довольно спокойно и громогласно выступил в защиту медиума.
— Этот Чеффери, —
— Факты остаются фактами, — перебил его Смизерс.
— Факт есть синтез впечатлений, — отпарировал Лэгьюн, — но это вам станет понятно только с возрастом. Все дело в том, что мы с ним действовали несогласованно. Я сказал Чеффери, что вы новички. Он и обошелся с вами, как с новичками: устроил показательный сеанс.
— Весьма показательный, — заметил Смизерс.
— Вот именно. И если бы не ваше вмешательство…
— А!
— Он подстроил только самые элементарные эффекты…
— Подстроил. Этого вы не можете не признать.
— Я и не пытаюсь отрицать. Но, как он объяснил, это было необходимо и вполне оправдано. Спиритические явления трудноуловимы, для них требуется определенный навык в умении наблюдать. Медиум — более тонкий инструмент, чем весы или шарик буры, а сколько проходит времени, прежде чем вы научитесь получать точные результаты анализа с применением буры? В начальной стадии, во вступительной фазе условия слишком незрелы…
— Для честности.
— Подождите секунду. Разве не честно заранее подстроить демонстрацию опыта?
— Разумеется, нечестно.
— Но ваши профессора это делают.
— Я отрицаю это in toto, — заявил Смизерс и с довольным видом повторил: — In toto.
— Ну, хорошо, — сказал Лэгьюн, — но я располагаю фактами. Ваши преподаватели химии — можете пойти вниз и спросить, если не верите мне, — всегда подделывают опыты, связанные с законом сохранения вещества. Или возьмем другое — географию. Знаете ли этот опыт? Демонстрацию вращения Земли. Они используют… Они используют…
— Маятник Фуко, — подсказал Люишем. — Берут резиновый мяч с дырочкой и, сдавливая его в руке, придают маятнику нужное направление.
— Это совсем другое, — возразил Смизерс.
— Подождите секунду, — повторил Лэгьюн и достал из кармана сложенный листок бумаги, на котором был напечатан какой-то текст. — Вот статья из журнала «Природа» о работе самого профессора Гринхилла. Видите, в аппарате есть специальный стержень для наглядной демонстрации принципа возможных перемещений! Прочтите сами, если не верите мне. Вы ведь, кажется, мне не верите?
Смизерс решил отказаться от своего отрицания in toto.
— Я говорю совсем не об этом, мистер Лэгьюн, совсем не об этом, — сказал он. — Назначение опытов во время лекций состоит не в доказательстве фактов, а в том, чтобы внушить новые понятия.
— Это же преследовалось и на нашем сеансе, — заявил Лэгьюн.
— Нам все это представилось несколько иначе.
— Обычному слушателю лекции по естествознанию тоже все представляется иначе. Он убежден, что видит явление собственными глазами.