Собрание сочинений в 15 томах. Том 9
Шрифт:
– Не многовато ли? – опять попытался было запротестовать мистер Полли.
– Будет не больше двенадцати, ну, тринадцать человек, – заметил мистер Джонсон.
– Закуску мы приготовим заранее и поставим ее на кухне. А виски и черные перчатки для гостей можно будет сразу принести в гостиную. Пока мы все будем на… церемонии, Бесси накроет в гостиной стол. Для мужчин надо купить виски, а для женщин – херес или портвейн.
– У вас есть черный костюм? Вы должны быть в трауре, – обратился Джонсон к мистеру Полли.
Мистер Полли еще не успел подумать об этом побочном обстоятельстве смерти.
–
Неприятный холодок пробежал у него по спине: он уже видел себя облаченным во все черное, а он не выносил черной одежды.
– Конечно, я надену траур, – сказал он.
– Разумеется! – воскликнул Джонсон с важной улыбкой.
– Придется и через это пройти, – невнятно пробормотал мистер Полли.
– На вашем месте, – сказал Джонсон, – брюки я купил бы готовые. Это в трауре главное. Затем нужен черный шелковый галстук и черная лента на шляпу. И, конечно, перчатки.
– Обязательно гагатовые запонки: ведь хоронят вашего отца, – добавила миссис Джонсон.
– Не обязательно, – возразил Джонсон.
– Запонки придают респектабельность, – заметила миссис Джонсон.
– Это верно, запонки придают респектабельность, – подтвердил супруг.
Затем миссис Джонсон опять с воодушевлением заговорила о гробе, а мистер Полли все глубже и глубже утопал в кресле, понурив голову, с видимой неохотой соглашаясь на все, что ему говорили. Ночью он долго не мог уснуть, ворочаясь с боку на бок на софе, служившей ему ложем, и размышляя о своем отце. «До самой могилы не оставят в покое», – вздохнул он.
Мистер Полли, как всякое здоровое существо, относился к смерти и ко всему, что ей сопутствует, с отвращением. Ум его терзали свалившиеся на него проблемы.
«Ну ничего, как-нибудь управлюсь, – подумал он. – Жаль только, что мы так мало с ним виделись, когда он был жив».
Чувство утраты пришло к мистеру Полли раньше, чем сознание свалившегося на него богатства и связанных с ним хлопот и обязательств. Об этом он задумался лишь на следующее утро, которое, кстати сказать, было воскресным, когда перед обедней вместе с Джонсоном он прогуливался по новому пригороду Исвуда мимо ряда недостроенных домов, уже ясно выступающих из завала строительного мусора. Джонсон этим утром был свободен от своих обязанностей и великодушно посвятил его нравоучительной беседе с мистером Полли.
– Не идет у меня дело с торговлей, – начал мистер Полли, – слишком о многом приходится думать.
– На вашем месте, – сказал мистер Джонсон, – я бы устроился в какой-нибудь крупной фирме в Лондоне, наследства бы трогать не стал и жил бы на жалованье. Вот как бы я поступил на вашем месте.
– Крупная фирма – дело нешуточное, – заметил мистер Полли.
– Надо достать солидные рекомендации.
На минуту воцарилось молчание, потом Джонсон спросил:
– Вы решили, куда вложить деньги?
– Я еще не привык к тому, что они у меня есть.
– Деньги надо обязательно куда-нибудь вложить. Если правильно выбрать, то они вам будут давать фунтов двадцать в год.
– Я еще об этом не думал, – сказал мистер Полли, стараясь уклониться от разговора.
– Перед вами столько возможностей. Вложить деньги можно куда угодно.
– Боюсь, что тогда я их больше не увижу. Я плохой финансист. Лучше уж играть
– Вот уж чем я никогда не стал бы заниматься.
– У каждого свой темперамент, старина.
– Эти скачки – одно надувательство.
Мистер Полли издал неопределенный звук.
– Есть еще строительные общества, – размышлял Джонсон.
Мистер Полли коротко и сухо подтвердил, что да, таковые есть.
– Можно давать ссуды под залог, – гнул свою линию Джонсон. – Очень надежное помещение денег.
– Я не могу сейчас ни о чем таком думать, по крайней мере пока отец еще в доме, – вдруг сообразил сказать мистер Полли.
Они повернули за угол и пошли к станции.
– Не так уж плохо купить небольшую лавку, – не унимался Джонсон.
Тогда мистер Полли пропустил его замечание мимо ушей. Но мало-помалу эта мысль завладела им. Она запала ему в душу, как семя на благодатную почву, и дала ростки.
– Этот магазин, пожалуй, недурно расположен, – сказал Джонсон.
Он указал рукой на дом, который стоял на углу в неприглядной наготе последней стадии строительных работ, дожидаясь, когда штукатуры, завершив его туалет, прикроют безобразие кирпичной кладки. В первом этаже зиял четырехугольный проем, обрамленный сверху железными стропилами, – будущее помещение лавки. «Окна и прокладка труб – по желанию съемщика» – гласила табличка на здании. В задней стене проема виднелась дверь, сквозь которую проглядывала лестница, ведущая наверх, в жилые комнаты.
– Очень выгодно расположен, – сказал Джонсон и повел мистера Полли осмотреть внутренность строящегося дома. – Здесь будут водопроводные трубы, – показал он на пустую стену.
Они поднялись наверх в маленькую гостиную (или спальню – на выбор владельца), комнатушку, расположенную как раз над лавкой. Потом спустились вниз, на кухню.
– В новых домах комнаты всегда кажутся маленькими, – заметил Джонсон.
Они вышли наружу будущим черным ходом и попали во двор, заваленный строительным мусором, откуда пробрались обратно на улицу. Они подошли к станции, которая благодаря мощеному тротуару и бойко торговавшим магазинам была коммерческим центром Исвуда. На противоположной стороне улицы боковая дверь одного из процветающих заведений отворилась, и появилось семейство: муж с женой и маленький мальчик в матроске. Женщина была прехорошенькая, в коричневом костюме и соломенной шляпке с цветами, все трое были такие сияющие, чистые, свежие и румяные. В окнах магазина блестели зеркальные стекла, витрины были завешаны собранными в складки маркизами, по которым витиеватыми буквами было выведено: «Раймер, торговец свининой и другими продуктами», а ниже шло уточнение, заманчивое для чревоугодника: «Всемирно известные исвудские колбасы».
Поставщик знаменитых колбас приветливо поздоровался с мистером Джонсоном.
– Вы уже в церковь?
– Нет еще, хотим прогуляться до Литл-Дорнигтона, – ответил мистер Раймер.
– Очень приятная прогулка, – заметил Джонсон.
– Очень, – подтвердил мистер Раймер.
– Желаю хорошо провести время, – сказал мистер Джонсон.
И когда счастливое семейство удалилось, добавил вполголоса:
– Преуспевающий господин! Приехал сюда четыре года назад без гроша в кармане. Тощий, как щепка. А посмотрите на него теперь!