Собрание сочинений в 4 томах. Том 3
Шрифт:
Каплин. Но встань с колен!
Вавка. Зинка была замужем. Тебе это известно? Нет? Где-то в Барабинской степи или в Барнауле… в совхозе… ее муж бросил или она его, история умалчивает. Во всяком случае, это неприглядное прошлое.
Каплин. Либо ты встань, либо я стану на колени и тогда будем говорить.
Вавка. Ваня, ты чудесный!
Каплин. Она пошла на трактор с золотой медалью. Ты ведь не пошла бы.
Вавка. Не отрицаю. Не пошла
Каплин. Да, ты, конечно, дочь Евы… я думал про тебя.
Вавка. Про меня?!
Каплин. Про тебя.
Вавка. Что? Скажи!
Каплин. Не стоит.
Вавка. Если неприлично, не обижусь. Все равно скажи.
Каплин. Не стоит. Не скажу.
Вавка. А ты сравни, с кем тебе будет лучше, со мной или с ней. Она, понятно, умная, с вопросами, проблемами… Но ты сам умный. Зина ни за что перед тобой не станет на колени, а я не постеснялась.
Каплин. И очень плохо.
Вавка. Ты считаешь? И я считаю — да! Не перед всяким можно. Но перед тобой…
Каплин. Вавочка, к чему все это? Ты очень милая девица, никто не спорит. Но Зина… Мы друг друга любим.
Вавка. А ты уверен в этом?
Каплин. Я очень в себе не копался. По-моему, уверен.
Вавка. Ты ее любишь?
Каплин. Да. Люблю.
Вавка слабо стонет и падает на пол.
(Поднимает ее, держит на руках.) Вава, куда тебя деть?.. Капли дать? Какие? Ты меня видишь?
Вавка. Вижу, милый. Держи меня так. Как хорошо. Дай слово, что этот миг останется между нами.
Каплин. Пусть так.
Входит Томаз.
Томаз. Иван! Для чего ты ее носишь? Поставь на место.
Каплин. Она упала. Не шути. Тут серьезно.
Томаз. Тогда держи. Смотри не разбей. (Уходит.)
Каплин. Вава, может быть, в самом деле ты станешь на ноги?
Вавка. Что ты со мной делаешь! Неужели нельзя поцеловать человека?
Каплин(изумлен). Ах, вот что. Странно… но пожалуйста.
Затемнение
Сцена восьмая
Часть улицы. Каменная стена большого дома. Ночь. Метель. Идет Саня, следом Ларисов.
Ларисов.
Саня. «Задело… это». Ты отдаешь себе отчет, о чем ты говоришь?!
Ларисов. Саня! Любимая…
Саня. Какому-то пьяному скоту… как с рук на руки… «Можешь приласкать». Подлец!
Ларисов. Безответственно… спьяна… дай по роже.
Саня. О нет, ты не спьяна… тут тонкая игра… Как все это мне предсказали! Дура, не допускала. Ты в этот дом зачем стремился?
Ларисов. Ни за чем.
Саня. Врешь. «С девушкой нельзя, с сестренкой можно». В женихи вылазишь.
Ларисов. Ты видишь, я раздет. А тут метет.
Саня. Ничего, не умрешь. Это весна.
Ларисов. Какая к черту весна. Март. Метель. Саня, брось… хорошая, родная…
Саня(изумленно). Нет, на тебя ничего не действует! Ты механический подлец.
Ларисов. Куда ты идешь? Ведь третий час ночи.
Саня. И этот пьяный скот распространяется: «Комсомолка… они играются в порядочных». Да вы все там недостойны… самое слово это… недостойны произнести!
Ларисов(резко, насмешливо). Почему — мы? А вы где? В чем дело, дорогая? Подумаешь, какое оскорбленное достоинство.
Саня. Ах, вот что. Поняла. Дошло. Спасибо. Но я не успела увязнуть до конца. У тебя, разумеется, нет уже достоинства, а у меня осталось. До чего дошел ты, Эдька.
Ларисов. Это оригинально. (Ему весело.) На улице, в снегу, в три часа ночи мы выясняем вопросы нравственности. Саня, смешно. Что случилось? Ребята выпили… танцуют… ну кто-то кривляется… кто-то распустился… А если тот парень скот, дала бы ему в рожу. И делу конец. Пощади, я схвачу воспаление легких.
Саня(больше для себя, в ужасе). Значит, ты настолько… что ничего… механический.
Ларисов. А! Ну тебя к дьяволу. Прощай. Будет тоскливо — позвони. Откликнусь. (Уходит.)
Пауза.
Саня. Домой нельзя. До университета километров пятнадцать. А голова не держится… Устала очень. Все равно. Прощай, одноклеточный. (До слез.) Что ты, кретин, делаешь! Как могла бы любить… Вернуться, что ли? Что действительно заноситься? Но девки очень уж противные! Какие-то у них позы… И этот скот… Черт с ними, вернусь!