Собрание сочинений в десяти томах. Том 9

Толстой Алексей Николаевич

Марья(с изумлением). Царь, зачем говоришь мне тайные мысли? Разве я тебе друг?

Иван. Не гложет быть друзей у меня. Был другом Андрей Курбский, и тот нынче в глаза не глядит. Дел моих устрашатся друзья и отстанут в пути.

Марья. Что я тебе? Девка злая, глупая, укусить не могу, не посмею. А ты – щедр.

Иван. Верю в твою красоту, Марья. Не хочу обнять на свадебной постели бездушную плоть твою. Как жену любезную хочу. Царицей прекраснейшей в свете вижу тебя. Сходишь по лестнице и милостыню раздаешь из рук, и милостыня в глазах твоих, и милостыня на устах твоих. Исповедницей

будь моим мыслям, они в ночной тишине знобят, и кажется, и руки и ноги становятся велики, и весь я – широк и пространен, и уже вместил в себя и землю и небо. Оторвав лицо от груди твоей, привстану и скажу: дано мне свершить великие дела.

Марья. Дано. (Слезает с печурки и, подойдя, целует у него край кафтана.)

Иван. Сядь, как прежде, а я сяду у ног твоих. Завтра пришлю сватов. Колымагу венчальную велю обить соболями… Край подола твоего поцеловал бы ловчей грузинского царевича – штаны на тебе, подола-то нет.

Марья. Царь, будешь любить меня?

Иван. Запугаю ласками, – что делать-то? А то невзначай и задушу.

Марья. Прими наш обычай. (Прижимает руки к груди и, закрыв глаза, целует его.)

Иван вскакивает, отходит. Входит М а л ю т а.

Малюта. Прости за помеху, государь. Народ бежит к Кремлю, кричат: бояре-де собираются тебя извести. Как бы драки не вышло.

Иван. Я выйду на крыльцо, покажусь. Вели принести фонарь.

Малюта. Трудно через сени пробиться. Бояре стеной ломят. Васька Грязной пьян.

За дверью шум. В дверь ломятся. Малюта обнажает саблю. Марья, соскочив с лежанки, вынимает из-под казакина маленький кинжал, Иван, смеясь, берет ее за руку.

Иван. Спрячь. У нас ножи найдутся. Уйди, голубка, в спальню, это – дела мужские. (Отводит ее направо, в спальню, быстро возвращается и прикрывает левую дверь в палату. Малюте.) Впусти.

Дверь, что в глубине, распахивается, и в палату катится Васька Грязной и тотчас вскакивает на ноги. За ним вваливаются бояре, впереди всех Оболенский. Наливаясь злостью, он кричит, и бояре угрожающе поддакивают ему.

Оболенский. Государь, о здоровье твоем скорбим… За тем пришли…

Бояре. За тем пришли к тебе…

Оболенский. Поп Сильвестр закричал, как в сани-то его понесли, будто черкесы тебя зельем опоили…

Бояре. Зельем тебя опоили…

Оболенский. Тайно от нас басурманку сватаешь… Срам!..

Бояре. Срам… Срам…

Репнин. А мы-то во студеных сенях зубами стучим, ждем, когда государь пировать кончит… Более на пир-то нас не зовут.

Бояре. Срам!.. Срам!..

Курбский. Государь, для чего к пороховой башне обозы подходят?.. Ядра грузят, бочки с зельем? Про войну, будто бы, нам ничего не известно…

Иван(махнул на него рукой). Молчи, молчи… (Боярам.) По какой нужде пришли ко мне?

Оболенский. Отошли девку площадную, идем с нами в думу, будем говорить…

Бояре. В думу, в думу… Говорить хотим…

Оболенский. Ты нам рот не зажимай… (Указывая на бояр.) Гляди, не ниже тебя Рюриковичи стоят… Каки таки дела у тебя мимо нас… Самовластия

твоего более терпеть не хотим!

Иван(кидается к Оболенскому и вытаскивает у него из-за голенища нож). Нож у тебя, князь Оболенский-Овчина! (Кидается к другому и выдергивает у него нож из-за пазухи.) Нож у тебя, князь Мосальский… (Ударил рукоятью ножа третьего в грудь.) Кольчугу зачем надел, князь Трубецкой? Изменники! Наверх ко мне с ножами пришли! Псы! Холопы! Царенком меня не задушили, теперь – поздно! В руке моей держава русская, сие – власть. Советов мне ваших малоумных не слушать… Неистовый обычай старины, что я – равный вам, забудьте со страхом… Русская земля – моя единая вотчина. Я – царь, и шапка Мономахова на мне – выше облака… Сегодня думе не быть… Ступайте прочь от меня! Малюта, возьми фонарь – проводи Рюриковичей черным крыльцом…

Из левой двери появляются два брата Темрюковичи, у них в руках – рога. За ними толпятся скоморохи.

Михаил Темрюкович. Царь Иван Васильевич, что же ты нас бросил одних на тоску, на кручину и сестру нашу увел? Скучно нам без тулумбаша… [173] (Скоморохам.) Играй, зови на пир царя с невестой…

Иван(засмеялся). Скоморохи, а ну – ударьте в ложки, в бубны… Стойте… Воеводы, Курбский, Юрьев, Морозов, Шуйский, вы останьтесь, опосля с вами буду говорить. Грязной, потешь князей и бояр, чтоб не скучно им было с моего крыльца в сани садиться…

173

Тулумбаш (тулумбас) – большой турецкий барабан.

Грязной(скоморохам). Слухай меня, теребень кабацкая. (Запевает.) «Как по морю, как по морю, морю синему, плыла лебедь, плыла лебедь с лебедятами…»

Скоморохи грянули в бубны, в ложки. Выйдя из правой двери, на них, на пятящихся князей и бояр, с изумлением глядит Марья Темрюковна. Иван хохочет.

Картина четвертая

Громоподобные удары пушек. Крики. Дребезжащий набатный звон. Поднимается занавес. Средневековая площадь в городе Полоцке. В глубине видна круглая башня замка, на ней развевается польское знамя. На площади – горожане: женщины, шляхтичи, ремесленники, монахи, несколько купцов. Все напряженно прислушиваются, глядя в сторону крепостной стены.

Женщина. Матерь божья, пощади нас… Матерь божья, пощади нас…

Женщины громко плачут.

Ремесленник. Большие у московитов пушки, таких пушек, пожалуй, никто еще не видал…

Молодой шляхтич(другому). Ядра по сто фунтов весом, матерь божья! Стенам не выдержать…

Толстый пан(с багровым носом). Чума его возьми, схизматика [174] проклятого! Чтоб его черт уволок в самое пекло!

174

Схизматик – еретик, раскольник.