Собрание сочинений в семи томах. Том 2. Романы
Шрифт:
— Здесь, в Иевичке?
— Ja, здесь или где-нибудь поблизости. Я хотел бы, чтобы эти крупные доходы потекли сюда, на my country [194] .
— Это очень мило с вашей стороны, капитан…
— Ja. Остальные-то уж очень большие жулики. И денег у них нет. Раз вы из newspaper [195] , то должны знать здешних видных людей; всяких банкиров и ship-owners, как это называется, — судохозяева, что ли?
— Судовладельцы. Мы таких не знаем, пан Вантох.
194
мою родину (англ.)
195
газеты (англ.)
— Жаль, —
Пан Голомбек что-то вспомнил.
— Вы, пожалуй, не знаете пана Бонди?
— Бонди? Бонди? — перебирал в памяти капитан ван Тох. — Постой. Я как будто слыхал эту фамилию. Ja, в Лондоне есть Бонд-стрит, вот где чертовски богатые люди! Нет ли у него какой-нибудь конторы на Бонд-стрит, у этого пана Бонди?
— Нет, он живет в Праге, а родом, кажется, отсюда, из Иевичка.
— А, черт подери! — обрадованно воскликнул капитан. — Ты прав, парень! У него еще была галантерейная лавка на базаре. Бонди… как его звали?.. Макс! Макс Бонди. Так он теперь торгует в Праге?
— Нет, это, вероятно, был его отец. Теперешнего Бонди зовут Г. X. Президент Г. X. Бонди, капитан.
— Г. X.? — покрутил головой капитан. — Г. X.? Здесь не было никакого Г. X. Разве только это Густль Бонди, но он вовсе не был президентом. Густль — это был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик. Нет, не может быть, чтоб это был он.
— Это наверное он, пан Вантох. Ведь уже сколько лет, как вы его не видали!
— Ja, это верно. Много лет!.. — согласился капитан. — Сорок лет, братец. Так что, возможно, Густль теперь уже вырос. А что он делает?
— Он председатель правления МЕАС, — знаете, это крупные заводы по производству котлов и тому подобное. Ну и, кроме того, председатель еще около двадцати компаний и трестов. Очень большой человек, пан Вантох. Его называют капитаном нашей промышленности.
— Капитаном?.. — изумился captain ван Тох. — Значит, я не единственный капитан из Иевичка? Черт возьми, так Густль, значит, тоже captain! Надо бы с ним встретиться. А деньги у него есть?
— Ого! Горы денег. У него, пан Вантох, наверное, несколько сот миллионов. Самый богатый человек у нас.
Капитан ван Тох стал очень серьезен.
— И тоже captain! Ну, спасибо, парень. Тогда я к нему поплыву, к этому Бонди. Ja, Густль Бонди. I know. [196] Такой был маленький еврейский мальчик. А теперь captain Г. X. Бонди. Ja, ja, как бежит время!.. — меланхолически вздохнул он.
— Пан капитан, нам пора… как бы не пропустить вечерний поезд…
— Так я вас провожу на пристань, — сказал капитан и начал сниматься с якоря. — Очень рад, что вы заехали ко мне, господа. Я знаю одного редактора в Сурабае; славный парень, ja, a good friend of mine. [197] Пьяница страшный, ребята. Если хотите, я устрою вас в газете в Сурабае. Нет? Ну, как хотите.
196
Я знаю (англ.)
197
мой большой друг (англ.)
Когда поезд тронулся, капитан медленно и торжественно помахал огромным голубым платком. При этом у него выпала на песок большая жемчужина неправильной формы. Жемчужина, которая никем и никогда не была найдена.
3. Г.X. Бонди и его земляк
Как известно, чем более высокое положение занимает человек, тем меньше написано на его дверной дощечке. Старому Максу Бонди надо было намалевать большими буквами у себя над лавочкой, по обеим сторонам дверей и на окнах, что здесь помещается Макс Бонди, торговля всевозможными галантерейными и мануфактурными товарами — приданое для невест, ткани, полотенца, салфетки, скатерти и покрывала, ситец и батист, сукна высшего сорта,
198
консула республики Эквадор (исп.)
И больше ничего. Пусть другие пишут у себя на дверях: «Юлиус Бонди, представитель фирмы „Дженерал Моторс“», или «Доктор медицины Эрвин Бонди», или «С. Бонди и К0», но есть только один-единственный Бонди, который — просто Бонди, без лишних пояснений. (Я думаю, что на дверях у папы римского написано просто Пий, без всякого титула и даже без порядкового номера. А у бога так и вовсе нет дощечки ни на небе, ни на земле; каждый сам должен знать, что он тут проживает. Впрочем, все это к делу не относится и замечено только так, мимоходом.)
Перед этой-то стеклянной дощечкой и остановился в знойный день господин в белой морской фуражке, вытирая свой мощный затылок голубым платком. «Ну и важный же дом, черт побери», — подумал он и несколько неуверенно потянулся к медной кнопке звонка.
В дверях показался швейцар Повондра, смерил толстого господина взглядом — от башмаков до золотого позумента на фуражке — и сдержанно осведомился:
— К вашим услугам?
— Вот что, братец, — сказал господин, — здесь живет некий пан Бонди?
— Что вам угодно? — ледяным тоном спросил пан Повондра.
— Передайте ему, что с ним хотел бы поговорить captain van Toch из Сурабаи. Ja, — вспомнил он, — вот моя карточка.
И он вручил пану Повондре визитную карточку, на которой был изображен якорь и напечатано следующее: [199]
Пан Повондра наклонил голову и погрузился в раздумье. Сказать, что пана Бонди нет дома? Или что у пана Бонди, к сожалению, сейчас важное совещание? Есть визитеры, о которых надо докладывать, и есть такие, с которыми дельный швейцар справляется сам. Пан Повондра мучительно чувствовал, что инстинкт, которым он в подобных случаях руководствовался, дал на сей раз осечку. Толстый господин как-то не подходил под обычные категории незваных посетителей и, по-видимому, не был ни коммивояжером, ни представителем благотворительного общества. А капитан ван Тох сопел и вытирал платком лысину и при этом так простодушно щурил свои светлоголубые глаза, что пан Повондра внезапно решился принять на себя всю ответственность.
199
Капитан И. ван Тох, О[ст-]И[ндская] и Тихоокеанская] п[ароходная] ко[мпания], судно «Кандон-Бандунг», Сурабая, Морской клуб (англ.)
— Пройдите, пожалуйста, — сказал он, — я доложу о вас пану советнику.
Captain И. ван Тох, вытирая лоб голубым платком, разглядывал вестибюль. Черт возьми, какая обстановка у этого Густля; здесь прямо как в салоне парохода, делающего рейсы от Роттердама до Батавии. Должно быть, стоило уйму денег. А был такой маленький веснушчатый еврейский мальчик, изумлялся капитан.
Тем временем Г. X. Бонди задумчиво рассматривал у себя в кабинете визитную карточку капитана.
— Что ему надо? — подозрительно спросил он.