Собрание сочинений в семи томах. Том 2. Романы
Шрифт:
— Что это значит? — взорвался Прокоп, когда они вышли в коридор. — Говорите, сударь, или… — И он схватил Карсона за плечо.
Карсон расхохотался и увернулся из-под его руки, как озорной мальчишка.
— Или — что? — рассмеялся он и побежал, подскакивая, как мяч. — Поймайте меня — все скажу! Честное слово!
— Шут гороховый! — взревел, бросаясь за ним, разъяренный Прокоп.
Карсон, хохоча, слетел по лестнице и мимо железных рыцарей выскользнул из двери; выбежав на газон, он начал паясничать, явно издеваясь над Прокопом.
— Ну, что? — кричал он. — Что вы мне сделаете?
— Изобью! — прохрипел Прокоп, устремляясь
Карсон визжал от радости, прыгал по траве, петляя как заяц.
— Скорей! — ликовал он. — Вот я где! — и, проскальзывая под рукой Прокопа, показывал ему нос из-за дерева.
Прокоп молча гонялся за Карсоном, сжав кулаки, серьезный и грозный, как Аякс. Он уже задыхался, когда вдруг заметил, что с лестницы замка за их беготней прищуренными глазами наблюдает смуглая амазонка. Его ожгло стыдом, он остановился, как бы испугавшись: а что, если эта девушка подойдет и станет щупать ему бабки?
Карсон сразу стал очень степенным, подошел к нему, сунув руки в карманы, и дружески проговорил:
— Недостаток тренировки. Вам нельзя вести сидячий образ жизни. Упражнять сердце! Так-то. А-аа! — просияв, закричал он. — Наша повелительница, хо-хо! Дочь старика, — тихо добавил он. — Княжна Вилле, то есть Вильгельмина-Аделаида-Мод и так далее. Интересная девчонка — двадцать восемь лет, великолепная наездница. Я должен вас представить, — уже громко закончил он и потащил упирающегося Прокопа к девушке.
— Светлейшая княжна! — воскликнул он еще издали. — Вот представляю вам — можно сказать, почти против его воли — нашего гостя. Инженер Прокоп. Бешеный человек. Хочет меня убить.
— Добрый день, — молвила княжна и обернулась к Карсону. — Знаете, у Вирлвинда распухли бабки.
— О боже! — ужаснулся Карсон. — Бедная княжна!
— Вы играете в теннис?
Хмурый Прокоп даже не понял, что вопрос относится к нему.
— Не играет, — ответил за Прокопа Карсон, ткнув его под ребра. — Вам следует научиться! Княжна проиграла Сюзанне Ленглен [143] только один сет, — верно?
143
Ленглен Сюзанна (1899–1938) — французская теннисистка, чемпионка мира.
— Потому что я играла против солнца, — с некоторым неудовольствием объяснила княжна. — Во что вы играете?
И снова Прокоп не понял, что обращаются к нему.
— Господин инженер — ученый, — горячо затараторил Карсон. — Он открыл атомные взрывы и тому подобные вещи. Гигантский ум, серьезно. Мы по сравнению с ним — просто судомойки. Нам впору разве что картошку чистить и прочее в этом роде. Зато он… — Карсон даже присвистнул от восхищения, — просто волшебник. Если хотите, он вырвет водород из висмута. Так-то!
Серые глаза сквозь щелку век скользнули по Прокопу, который стоял, ошпаренный смущением, тихо ярясь на Карсона.
— Очень интересно, — отозвалась княжна, но глаза ее уже смотрели куда-то мимо. — Попросите его как-нибудь подробно рассказать мне об этом. Итак, до встречи в полдень. Хорошо?
На этот раз Прокоп поклонился почти вовремя, и Карсон увлек его в парк.
— Порода, — произнес он уважительно. — В этой женщине чувствуется порода. И горда, верно? Погодите, вот узнаете ее поближе.
Прокоп остановился.
— Слушайте,
Карсон как ни в чем не бывало покусывал какой-то листочек.
— Жаль, — ответил он. — Здесь очень хорошо. Ну, что поделаешь!
— Короче — говорите, где Томеш.
— Скажу, когда будете уезжать. Как вам понравился старик?
— Какое мне до него дело? — буркнул Прокоп.
— Ну, да… Антикварный экземпляр, для представительства. К сожалению, раз в неделю его регулярно хватает удар. Зато Вилле — чудесная девушка. Потом тут есть еще Эгон, восемнадцатилетний оболтус. Оба сироты. Потом гости: какой-то кузен князь Сувальский, разные офицеры, Ролауф, фон Граун — знаете, член Жокей-клуба — и доктор Краффт, воспитатель, и остальное общество. Сегодня вечером вы должны заглянуть к нам. Вечеринка с пивом — без всяких аристократов, только наши инженеры и тому подобное, знаете… Вон там, в моей вилле. Это в вашу честь.
— Карсон, — строго сказал Прокоп, — прежде чем уехать, я хочу серьезно поговорить с вами.
— Это не к спеху. Отдыхайте пока, вот и все. Ну, мне пора на работу. Можете делать что понравится. Никаких формальностей. Хотите купаться — вон там пруд. Ничего, ничего, об этом — позже. Будьте как дома. Так-то!
И он исчез.
XXIV
Прокоп бродил по парку, безотчетно злясь и сонно позевывая. Он удивлялся — чего от него хотят? — и с неудовольствием рассматривал свои заношенные брюки и ботинки, смахивавшие на солдатские башмаки. Задумавшись, Прокоп едва не забрел на середину теннисного корта, где княжна играла с двумя франтами в белых костюмах. Он быстро свернул и пошел туда, где предполагал найти выход из парка. С этой стороны парк оканчивался своего рода террасой: каменная балюстрада и отвесно вниз — стена, метров двенадцати высотой. Отсюда можно было любоваться сосновой рощей; внизу, вдоль опушки, ходил солдат с примкнутым к винтовке штыком.
Тогда Прокоп направился в другую сторону; там парк полого спускался. Здесь он обнаружил пруд с купальнями, но, пересилив желание искупаться, вошел в чудесную березовую рощицу. Ага, здесь только забор из штакетника, полузаросшая тропинка ведет к калитке; калитка даже не заперта, можно выйти из парка в сосновый лес. Он тихо добрался по скользкому хвойному ковру до самой опушки. А, черт, перед ним — изгородь из колючей проволоки, в добрых четыре метра высотой! Интересно, прочна ли проволока? Осторожно попробовал рукой, ногой и вдруг заметил, что с той стороны проволочной изгороди за его действиями с любопытством наблюдает вооруженный солдат.
— Вот жара, а? — заговорил Прокоп, чтобы не показать смущения.
— Проход воспрещен, — ответил солдат.
Прокоп повернулся на каблуках и пошел вдоль проволочной изгороди. Сосновый лес сменился кустарником, за ним виднелись какие-то амбары и хлева — видимо, скотный двор; Прокоп заглянул в щелку забора — оттуда вдруг раздался страшный лай, рык, храп, и добрая дюжина догов, волкодавов и овчарок в остервенении кинулись к забору. Четыре пары недоверчивых глаз выглянули из четырех дверей. Прокоп на всякий случай поздоровался и хотел было двинуться дальше, но один из работников побежал за ним и сказал, что и здесь «ходить воспрещается!» — после чего проводил Прокопа до самой калитки в березовую рощу.