Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы
Шрифт:
Галлемайер. Бррр — роботы!
Галль(смеется). Благодарим покорно!
Елена. Но… Не может быть!
Фабри. Честное слово, мисс, мы не роботы.
Елена(к Домину). Зачем же вы тогда сказали мне, будто все ваши служащие — роботы?
Домин. Служащие — да. Но не директора. Разрешите, мисс Глори, представить более подробно: инженер Фабри, генеральный технический директор компании. Доктор Галль,
Елена. Простите, господа, что я… что… Я, наверно, сказала что-то ужжасное?
Алквист. Да что вы, мисс Глори. Садитесь, пожалуйста.
Елена(садится). Я — глупая девчонка… Теперь… теперь вы отправите меня назад с первым же пароходом.
Галль. Ни за что на свете, мисс. Зачем нам отправлять вас обратно?
Елена. Потому что вы теперь знаете… потому что… потому что я собираюсь взбунтовать роботов!
Домин. Дорогая мисс Глори, у нас уже перебывали сотни спасителей и пророков. С каждым пароходом приезжает кто-нибудь из них. Миссионеры, анархисты, члены Армии спасения — кто угодно. Просто ужас, сколько на свете церквей и дураков.
Елена. И вы позволяете им обращаться к роботам?
Домин. А почему бы нет? Пока никто из них ничего не добился. Роботы все прекрасно запоминают — и только. Они даже не смеются над тем, что говорят люди. Право, просто поверить трудно. Если это доставит вам развлечение, мисс, я провожу вас на склад роботов. Их там около трехсот тысяч.
Бусман. Триста сорок семь тысяч.
Домин. Ладно. И вы можете обратиться к ним и сказать, что хотите. Можете прочитать им Библию, таблицу логарифмов — все, что угодно. Можете даже произнести проповедь о правах человека.
Елена. О, мне кажется… если бы выказать им хоть немного любви…
Фабри. Невозможно, мисс Глори. Нет ничего более чуждого человеку, чем робот.
Елена. Зачем же вы тогда их делаете?
Бусман. Ха-ха-ха, вот это славно! Зачем делают роботов!
Фабри. Для работы, мисс. Один робот заменяет двух с половиной рабочих. Человеческий механизм чрезвычайно несовершенен, мисс Глори. Рано или поздно его нужно было заменить.
Бусман. Он слишком дорог.
Фабри. И мало эффективен. Он уже не соответствует современной технике. А во-вторых… во-вторых, большой прогресс еще и в том, что… извините…
Елена. Прогресс — в чем?
Фабри. Прошу прощения. Большой прогресс — родить при помощи машины. Удобнее и быстрее. А любое ускорение — прогресс, мисс. Природа понятия не имела о современных темпах труда. Все детство человека, с технической точки зрения, — чистая бессмыслица. Попросту —
Елена. О, перестаньте!
Фабри. Слушаюсь. Но позвольте, чего, собственно, хочет эта ваша Лига… Лига… Лига гуманности?
Елена. Ее цель… главным образом… прежде всего… защищать роботов и… обеспечить им… хорошее отношение…
Фабри. Неплохая цель. С машинами надо обращаться бережно. Ей-богу, это мне нравится. Я не люблю испорченных вещей. Прошу вас, мисс, запишите нас всех в члены-корреспонденты, в действительные члены, в члены-учредители этой вашей Лиги!
Елена. Нет, вы меня не поняли. Мы хотим… прежде всего… мы хотим освободить роботов!
Галлемайер. И каким же способом?
Елена. С ними надо обращаться… как… ну, как с людьми.
Галлемайер. Ага. Что же — дать им избирательные права? Или, может быть, оплачивать их труд?
Елена. Конечно!
Галлемайер. Вот как! Что же они будут делать с деньгами, скажите на милость?
Елена. Покупать… что им нужно… что им доставит радость.
Галлемайер. Очень мило, мисс, но роботов ничто не радует. Тысяча чертей, что они станут покупать? Можете кормить их ананасами или соломой, чем угодно, им это безразлично: у них нет вкусовых ощущений. Они ничем не интересуются, мисс Глори. Черт побери, кто когда видел, чтобы робот улыбался?
Елена. Почему же… почему… почему вы не делаете их более счастливыми?
Галлемайер. Нельзя, мисс Глори. Ведь они всего лишь роботы. Без собственной воли. Без страстей. Без истории. Без души.
Елена. Без любви и способности возмутиться?
Галлемайер. Конечно. Роботы не любят ничего — даже самих себя. А возмущение? Не знаю. Лишь изредка… лишь время от времени…
Елена. Что?
Галлемайер. Да ничего, собственно. Порой на них что-то находит. С ними приключается нечто вроде падучей, понимаете? Мы называем это «судорогой роботов». Вдруг какой-нибудь из них швыряет оземь то, что у него в руке, скрипит зубами и — тогда мы отправляем его в ступу. Видимо, какое-то нарушение в организме.
Домин. Производственный брак.
Елена. Нет, нет — это душа!
Фабри. Вы полагаете, что душа дает о себе знать прежде всего зубовным скрежетом?
Домин. Это будет устранено, мисс Глори. Доктор Галль как раз проводит кое-какие опыты…
Галль. Но не в этом направлении, Домин. Я теперь делаю нервы, реагирующие на боль.
Елена. Нервы, реагирующие на боль?
Галль. Да. Роботы почти не ощущают физической боли. Понимаете, покойный Россум-младший слишком ограничил состав нервной ткани. Это оказалось нерентабельным. Придется нам ввести страдание.