Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)
Шрифт:
– А ну-ка, дай я охапочку наберу!
Виктор размахнулся граблями, чуть не целую скирдушку пригреб к ноге, поднял охапку выше головы и понес... Сразу четверть лужайки опустела.
– Вот так охапочка!
– засмеялась Стенька и присела от смеха.
– Вот так охапочка!
– Скорей вал заваливайте, - кричала Груня, торопливо работая граблями, - скорей! А то Виктору набирать нечего!
Ребята все сразу со смехом бросились заваливать сено. А Виктор подошел, взмахнул граблями раз, другой, третий -
– Скорей!
– снова закричала Груня.
И снова, толкаясь и смеясь, торопились заваливать...
Ребятишки раскраснелись, запыхались, волосы у них взмокли от пота, у Ромашки вихор так и торчал кверху - словно его корова со лба лизнула. Но зато сено убрали так быстро, что и сами удивились.
– Во как! Будто ветром подмело!
– А вы, как я погляжу, работать умеете, - сказал Виктор.
– Ничего, проворные!
– А то как же!
– отозвалась Стенька.
– А то разве не умеем!
– Еще и не такие работы делали, - вытирая лицо подолом рубахи, прогудел Ромашка.
– Мы весной поле под овес заступами вскапывали... А это что!.. Гулянки!..
– Заступами под овес, - задумчиво повторил Виктор.
– Да... Это, пожалуй, не легче, чем нам на фронте...
Карие глаза его вдруг стали ласковыми.
– Ах, ребятишки, - сказал он, - вы еще и не знаете, какие вы большие герои!
Раиса только фыркнула:
– Герои! С граблями да с лопатами!
Виктор посмотрел на нее неодобрительно:
– А ты думаешь, что герои только с винтовками да с пулеметами и бывают?.. Ну, а что ж тот овес - уродился?
– спросил Виктор.
– А пойдемте посмотрим!
– живо ответила ему Груня.
– Поле недалеко!
Женька подскочил:
– Пойдемте! И то, давно на том поле не были!
– А что там смотреть?
– лениво сказала Раиса.
– Тащиться туда!.. Ну, овес и овес - чего интересного?
– Тебе, конечно, смотреть неинтересно!
– сказал Ромашка.
– Ты поле не копала, так чего ж тебе на овес смотреть?
– Как это не копала?
– задористо начала Раиса, но слегка покраснела и умолкла.
Виктор с удивлением поглядел на нее.
– Немного, - продолжала она, - но все-таки...
– Ну, пойдемте, пойдемте!
– закричала Стенька.
– А то скоро сено сгребать.
И все нестройной гурьбой пошли на поле.
Овес был недалеко, на бугре за деревней. Еще издали видно было, как блестит и переливается овсяное поле, как идут по полю медленные серебристые волны. А когда подошли ближе, овес встал перед ними густой синеватой стеной, и тяжелые чеканные кисти его, казалось, погромыхивали под ветром.
– Вот это овес!
– закричал Женька.
– Вот так богатырский овес! Это все потому, что я копал да разные слова приговаривал: "Уродись ты,
– Приговаривал! А что ж мы не слышали?
– А я шепотом!
– Вот теперь и лошади сыты будут, - негромко сказал Ромашка.
– А как руки болели тогда, - вспомнил Козлик, - даже плечи не разогнешь!
Виктор задумчиво поглядел на ребят, на каждого отдельно. И спросил как бы про себя:
– Болели?
– О, еще как!
– тихо сказала Груня.
– "О, еще как"!
– засмеялся Женька.
– А все, бывало, не сознавалась!
Груня засмеялась тоже:
– А мне и нельзя сознаваться - я ведь бригадир!
– Ты бригадир?
– удивился Виктор.
– Как же я до сих пор этого не знал? А ведь я думал, бригадир - Ромашка. Я даже и не спрашивал!
Виктор глядел на Груню и как-то еще не верил. Эта тихая тоненькая девочка несет такую трудную заботу и справляется.
– Но ведь ты же и сама работаешь?
– А как же! Я еще всех больше работать должна. Ведь на бригадира-то все смотрят!
– У вас, значит, и трудовые книжки есть?
– А как же! Конечно, есть. Вот они, со мной.
– Груня легонько хлопнула по своему туго набитому карману.
– Я их всегда с собой ношу, чтобы тут же, в поле, записывать. А то забуду еще.
– А ну, покажи мне ваши книжки!
– Виктор протянул к ней руку. Покажи, покажи!
Раиса как-то встрепенулась, словно хотела встать между ним и Груней. Но Груня уже отколола булавку, которой был зашпилен карман, и подала Виктору стопочку маленьких учетных книжек:
– Вот. Все здесь!
Виктор не торопясь просмотрел книжки и особенно внимательно просмотрел Раисину книжку, всю перелистал.
Раиса, отвернувшись, молча перебирала пальцами шуршащую овсяную кисть.
Виктор отдал книжки Груне:
– На, убери. Молодец, бригадир!
А потом повернулся к сестре. И никакой ласки, никакой улыбки не было у него в глазах.
– Эх ты, работница! Книжка-то пустая совсем. Хоть бы ты подруг постыдилась.
Раиса не подняла головы, не подняла глаз. Она покраснела до бровей и, закусив губу, резким движением обрывала овсяные зерна.
"Вот тебе!
– подумала Груня.
– Это тебе за все!"
Но тут же ей стало жалко Раису.
– Вы ее не ругайте, - сказала Груня, - она теперь лучше работает... Она привыкает...
Но Виктор, не взглянув на Раису, сунул руки в карманы и пошел вперед по узенькой белой дорожке.
– Я бы на ее месте сквозь землю провалилась!
– шепнула Груне Стенька.
– Прямо сквозь землю провалилась бы!
Ребята в молчании гуськом потянулись за Виктором. Раиса шла сзади всех и ни на кого не глядела.