Где началось,В какие срокиЗавязывался узел тем?Когда и как твердели строкиМоих лирических поэм?Была зима.На город падалТяжелый снег.А время шло…Был день, когда из ЛенинградаПришел последний эшелон.И сердце, как оно забилось,Когда среди густой толпыМне бледное лицо явилосьМоей кочующей судьбы!И грудь,—О, как она вздохнула! —Необычайное сбылось.В ней что-то двинулось,ТолкнулоДо крика, —Так и началось!
О НЕЙ
Не вынес я тоски недель…По улице, опять преградой,Метет, метет, метет метель,А мне тебя увидеть надо.В сугробы снега и лога,Косматой буре на рогаБегу — навстречу вихрей стадо.Заполонило белый путь,Ударило…Что будет — будь.Но мне тебя увидеть надо.Вот клуба снежное крыльцо…Увидеть, одолев преграды,Глаза твои, твое лицо.Во что бы то ни сталоНадо.А на висках две жилки бьются,Две жилки бьются…Любовь кричит: как поступить?Переступить или вернуться?Переступить или вернуться?И решено — переступить!* * *О, музыка!Слепой подкопК душе взволнованной…Не надоИдти куда-то далеко,Чтоб оказаться с милой рядом.Высок балкон…Вот свет потух,Не затемняя лишь оркестра.Мой взгляд,Упавший в темноту,Разбился о пустое место.* * *Все ждут чего-то,Все молчат,Тая подобие улыбки.Вот на колени скрипачамУселись маленькие скрипки,Совсем как дети.Зал притих.Напев смычка ударом начат.Кричу:— Зачем вы бьете их?!Не бейте их, они заплачут!..Я нехотя закрыл глаза,Когда, откинувшись крылато,Маэстро резко приказалНаказывать невиноватых.Но вдругИз глубины наверх,Его велению послушен,Летит необъяснимый смех,Летит с эстрадыПрямо в душу.То листьев шум,То резкий треск,В надломе веток — брызги соков;То лебедей ленивый плескВ зеленых зарослях осоки;То ног босых звучат шагиНад мягкою прибрежной глиной;То зыбкие круги, кругиПод резкий всполох лебединый…Воображенью нет границ.Ведь это я лесной тропою,Прилетных вспугивая птиц,Пришел, как в сказке,За тобою.Как будтоВ приступ добротыВолшебной палочкой взмахнули,Чтоб все вернуть.Но где же ты?Тебя-то мне и не вернули!* * *Как пламя яркого огня,Не потухающего вечно,Ты мне нужна не для меня,Нужна ты истине сердечной.Когда-то у родных полейЯ тайну о тебе подслушал.Напев о красоте твоейЗапал в ребяческую душу.Тогда к деревьям у прудаЯ обращался с горькой речью:«О, неужели никогдаЯ на земле ее не встречу?!»Тогда с тревогою к водеЯ подходил как можно ближе:«О, неужели же нигдеЕе лицо я не увижу?!»Я в поисках провел года,Переходя через утраты.О, неужели никогдаИ не поймешь ты,Как нужна ты!Нужна, как воздух для огня,Чтоб не погас он скоротечно,Нужна не просто для меня —Ты истине нужна сердечной.* * *Зал без тебяИ пуст и незнаком.Как будто зная о моей обиде,Ты прошумела легким ветерком,Чтоб я тебя,Желанную,Увидел.Где ты была?Откуда ты взялась?А сам стою, не смея оглянуться.Ты от моей души оторвалась,Чтоб все пройтиИ вновь ко мне вернуться.* * *И сразу чем-то полевым,Забытым на сердце пахнуло.С плеча ее, как легкий дым,Сползала шаль на спинку стула.Поношенная бахромаНапоминала злые зимы.Любовь, как музыка сама,Словами мало выразима.БольшиеЗвездные глаза,Гася ресницами мерцанье,Уже осматривали зал,Наполненный рукоплесканьем.Вот локон темный отвелаС лицаВ бледнеющем отливе,Откинулась и поплылаТо медленней,То торопливей…Она проходит.Я стоюИ чувствую, что стало душно,Взглянула в сторону моюИ отвернулась равнодушно.Но, даже залитый стыдом,Я все чего-то жду упрямо.Взглянула только…А потомПрошла —И кончена программа.* * *Без тебя,Без ушедшей,Остались со мнойЛишь утраты.Я почти сумасшедший…Вот до чего довела ты!* * *Любовь к тебе,Стыдясь, не спрячу.Что ж, если сможешь — отбери!Своей поэзии незрячейЯ брал тебя в поводыри.Но незаслуженной обидеТеперь надолго в сердце тлеть.Я так хотел тебя увидеть,Что смог и без тебя прозреть.Но долог путь,Тоска сильнее, —Кто знает, может, до седин…Мне будет без тебя труднее,Пойми!..Ведь я пойду один.Иду с надеждою на встречу…В мое лицо,В глаза,Как в цель,Стреляя белою картечью,Метет,Метет,Метет метель…А вдруг придешьИ встанешь близко,Уже спокойна и тиха,Как равнодушная припискаК моим взволнованным стихам.
НА
ГЛУБИНЕ
Прости за то,Что я не смогПисать по линиям,Что прямы, —Ты видишь начертанья строкНеровных и кривых, как шрамы.Не отвергая,Все прочти.Душа окрепла, стала гибкой;Она сумела прорастиСквозь горе радостной улыбкой.* * *На город мойОпять парадом,Под злое карканье ворон,Плывет небесная армада,Плывет железная,И онНасторожился.Где спасенье,Когда, сводящие с ума,За потрясеньем потрясеньеОна бросает на дома?То молнийКрасные зигзагиПронзают край надземных круч;То, словно траурные флаги,Свисают клочья черных туч.Она плыветНад новой целью,Она плывет. Пощады нет.Настала ночь,Но в подземельеСпасительный зажегся свет.* * *Передо мнойПодземный ход,Ступени вниз — входить бы надо…Стою у заводских воротПод натиском дождя и града.Казалось,Каждый миг грозил.По телу пробежали токиГлубоких потаенных сил, —Но я стою, читая строки:«Перед тобою цех.Ты в немИспытан будешь, — нелегко там! —На твердость долгую — огнем,На прочность — временем и потомНа верность — мукою».И вотНезримо кто-то дверь раздвинул,Тихонько подтолкнул впередИ надолго меня покинул.В сиянье электроогня,Сутуля старческие плечи,Встречает у ворот меняНачальник цеха:— Добрый вечер!..* * *Со ступеней на мрамор плитСтруился отблеск розоватый,И я спросил:— Что там гудит? —А он сурово:— Век двадцатый.И рокот стал еще грубей!..У потолка, взлетевший шустро,Ошеломленный воробейЦеплялся лапками за люстру,Затрепыхался и повис…Лети за мною, птица-вестница!Я сделал шаг,И мы поплыли внизНа темноватом гребнеУзкой лестницы.Припоминалась тишина метро,Блеск мрамора,Не омраченный тенями.А здесь за мнойПод музыку ветровВойна сползалаТеми же ступенями.Уже внизу,Где я стоял,На плиты грянул свет картечью.— Что впереди?— Судьба твоя! —Так надо же идти навстречу!..* * *И я пошел.Какой просторСкрывали узкие ворота!Передо мной ревел моторНевиданного самолетаТак яростно, что я едваМог разобрать станков погудки..Она шла мимо.— Кто?— Вдова…— Давно?— Пошли вторые сутки.О, как же быстро угасалТот яркий золотистый локон!Когда-то синие глазаГлядели как бы издалека.Но мнилось,Здесь на глубинеЕе глаза, со мной встречаясь,Через туманы шли ко мне,Все шли и шли,Не приближаясь,— Вот мы и встретились с тобой.Ты — все такой, а я повяла… —И отрешенно повторяла: —Ты — все такой, ты — все такой…Скажи, чем жизнь оборонить,Каким трудом,Каким гореньем,Чтоб навсегда похоронитьИ войнИ болей повторенье?..* * *— Такое горе не пройдет!Она навек затосковала…Ты понял, что ее гнетет?Ты слышал, что она сказала?Мой спутник принялся ворчать:— Подумай, да ответ неси ей.А ведь на это отвечатьВсем миром надо,Всей Россией,Да так,Чтобы ответ был крут,Упруг и прочен, как пружина.Я лично верю только в труд,В труд и металл.Нужна машина!Ты самолету отдаешьВсе для того,Чтобы взлетел он.И потому он так хорош.А знаешь, из чего он сделан?Блестя,От нас недалеко,Стоял тот в солнечном металле.— Все кажется — из пустяков,Из хрупких, крохотных деталей,Но мысль конструктора прошла,Все оглядев и все потрогав,И каждая деталь нашлаСвою великую дорогу,Так в каждом,Кто себя найдет,Кто посмотреть вперед решится,Все неживое — отпадет,Все лишнее — отшелушится.* * *От куполаЗа белый кругПерепорхнул и закружилсяМой маленький крылатый друг.— Смотри, да он никак прижилсяИ вьет гнездо?Ну, впору, вей!Над радугойСпиральных колецЛовчился серый воробей —Мой превеликий чудотворец.«Чего-чего, — шумит, — я мал!Чего-чего!..»Взмахнул крылами,Перевернулся и поймалОн стружку яркую, как пламя,Понес в гнездо.И даже сонНе каждому такой приснится:Под куполом казался онКакой-то сказочной жар-птицей.* * *Шурша разводами колес,Ведущим новой эскадрильиНаш Як торжественно пронесСвои размашистые крылья,Где надпись просто, без прикрас,Мне говорила лучше оды,Что этот фронтовой заказПолучен был от пчеловодов.А рядом,К золотым словамПриглядываясь оком древним,Шагал неторопливо самВоенный атташе деревни.— Спасибо, детки, за труды,Спасибо!.. Не видал такое!.. —И луч библейской бородыСвивал дрожавшею рукою.— Машина эта — в самый раз.Таких бы нам теперь поболе!.. —Из-под бровей не видно глаз,Но ясно, что старик доволен. —Когда б еще была пчелаЗдесь нарисована…Смекнули?!Чтоб, значит, знала немчураПро необыкновенный улей!Начнут враги атаковать,А нашу марку тут и видно!..— Дед, кровное-то отдавать,Поди, ведь как-нибудь обидно?Взглянул! из-под седых бровейИ чуть ворчливо:— За два годаЯ, дитятко, трех сыновейИ десять внуковМиру отдал.* * *Дыханием горячей страстиОбдав чешуйки-кирпичи,Открылось чревоВ красной пастиПроголодавшейся печи,И, губыСтоязыко тронув,Мне высказала нрав крутой,Подобно алчному дракону,Не утоленному едой.Глотает жадно:Мало! Мало!..Уже давно потерян счетБрускам холодного металла.Она все дышит:Дай еще!..Она все просит:Мало! Мало!..На брусья, взятые валком,Из чрева пламя набегалоЧуть розоватым молоком.Уже дымятся рукавицы,На пальцах — иглы теплоты…И, словно в сон, приходит рыцарь,Приходит он из темноты.Движения резки и грубы.Казалось, презирая зной,Он вырывал дракону зубы,Сверкающие белизной.А сталь кидало в белый холод,А сталь бросало в ярый жар,Под сокрушительный удар,Под черный многотонный молот.Он твердил:«Ты такая! Такая!И спасу, и пять раз погублю.Не за твердость тебя упрекаю —Я за твердость тебя и люблю».И гуляли вокруг лихорадки,Все двенадцать сестер,Будто встарь,И трясли в заведенном порядкеДобела накаленную сталь.* * *Часы идут,Часы бегут,Часы летят…Рубаха преет.Твердит боек:«Ты тут, ты тут.Спеши, спеши.Там ждут, там ждут…»— Товарищ, подавай быстрее!Напарник поглядел в глаза мои,Заметил, словно невзначай:— Ты, брат, сегодня на экзамене,Смотри того… Не подкачай!..В глазах рябит.Который час?Не вижу…Мой напарник рядом:— Мне это — что!Вот помню раз,Над Волгою,Под Сталинградом…А сам стоит и улыбается,Мне странную ладонь дает:— Тебе пятерка полагается,А у меня недостает…* * *Я дни и ночи пробыл тут.Идем на свет.Когда б вы видели,Сказали бы, что так идутИз первой битвы победители.Туда, где заревел мотор,Ведет нас путеводный вектор.Минуем узкий коридор,Проходим дальше,Где прожекторОгромным пауком повис,Притянутый за палы блоком,Без устали смотрящий внизЕдинственным молочным оком,Прозрачно-белым, неживым…Когда мы оказались рядом,Он мерил глубь сторожевым,Все время неподвижным взглядом.Скажи, не ветер ли качнулЛучей протянутые нити?— Там самолеты.Их начнутСейчас выкатывать.Глядите!И вотС туманом вперехлест,Урча и поводя плечами,Входил на нерушимый мост,Вплотную устланный лучами,Наш Як.Он выводок родниВел за собой:Все Яки, Яки…И вскоре шли как бы одниОпознавательные знаки.* * *Прожектор двинул белым оком,Лучами темень прободав.Я весь пронизанСтрастным током,Бегущим не по проводам.Где золотистая пылинкаЛетит в луче — не удержать,Где каждая моя кровинкаСпешит до сердца добежать;Где отстоялась воля предков,Готовая отвагу влить,Где каждая живая клеткаСпешит о жизни заявить.Я вижу все, кто окружает,И даже вижу, как в бедеСама победа отражаетСвое лицо в моем труде.Хотя ни мира, ни покояМой труд еще не отразил,Но я увидел в нем такое,Что выше всяких темных сил.И потомуВ бою жестокомПощады недругу не дам.Я весь пронизанСтрастным током,Бегущим не по проводам.
ПОЭМА О ДОМЕ
«Любимая, когда и где мыНайдем пристанище с тобой?»Так появилась третья тема,Заполнившая все собой.Сначала — непонятным комомДавила на сердце, потомЯ занялся проектом дома —Любому счастью нужен дом.* * *Котенок, словно ниткой пряжи,Играет тоненьким лучом.Игра его — одна и та же,Ему и горе нипочем.Смотрю я на его наскоки,Смотрю и думаю о том,Как спроектировать высокий,Необычайно светлый дом.Пришли назначенные сроки,Пришли, и стало невтерпеж.Стоит в моем углу упрекомМой забракованный чертеж.Экзамен был, и, помню, нектоВ неудовольствии большомМои красивые проектыПеречеркнул карандашом.Никто не проявлял участья.Никто!Все чертежи в тот мигЯ мог бы разорвать на части.Боюсь вещественных улик.Но я остался с ними — весок.Был свиток всех моих обид.Он, словно дерева отрезок,Что белой берестой обвит.Как незапамятную давность,Развертываю на листеОтображенную туманностьУпрямых творческих страстей.Остановился на изломеИ думаю: пора решить,Что будет, если в этом домеОна не согласится жить?Так для кого ж,Себя спросил я,Так для кого же строю я?Он и высокий и красивый,Но по всему — не для жилья.Как по заснеженной долине,На белом ватмане, вразбросМетался вихрь забытых линий..Трескучий северный морозКоробил широту проекта.Я наклонился над листом,Где некогда суровый нектоПеречеркнул тот вихрь крестом;Где украшением порталаКолонна, не страшась высот,Гиперболически взлеталаПод сказочно-хрустальный свод.Но все, чем он был изукрашен,Мне говорило об одном,Что для такой любви, как наша,Я должен строить новый дом.То, что отцу всего дороже,Передается сыновьям…Хочу воздвигнуть непохожийНа тот, в котором вырос я.Хочу, чтоб отдохнули шеи,Что потолком утомленыВ подземных улицах войны,В ее землянках и траншеях.Но прежде чем коснуться камняИскрометательным резцом,Любимая душа нужна мне,Что станет чистым образцом,Который новый мир покажет,Открыв его своим ключом…А вдруг она на это скажет:«Ну, что же, строй.А я при чем?!»* * *О, музыка,Где в каждой гаммеТо вознесенье, то обвал…Крадусь неслышными шагамиПо лестнице, где я бывал.Она, поблескивая тусклоВ легко колеблемых лучах,Легла, как высохшее руслоБольшого горного ручья,Где воды вечность испарилаИ только камни сберегла…Я опираюсь на перилаРуками, как на берега.* * *Свободней легкого эфираВсе скрипки,Да, все до одной,Звучат напоминаньем мира,Давно порвавшего со мной.О, как понятна и близка мнеИх тема мудрая о том,Как выстроить, слагая камни,Необычайно светлый дом.Легко настроенные бродятПо неустроенной душе,Как будто линию проводятНа непонятном чертеже…Все видим,Ничего не скроешь.Надолго потеряв покой,Ты новый дом зачем-то строишь,Скажи нам, для какой — такой?Скажи, мы дом с душою сверим.Постойте, сам вас проведу —Любимая сидит в партере,Вы слышите, в седьмом ряду!..Ушли, не закрывая двери,Ушли, огней не потушив,Чтоб линии мои проверитьПо линиям ее души.Невероятно резкой нотойЯ словно выброшен во мрак!Почувствовал — неладно что-то…Все не по-моему, не так!..Обратно грустными приходят.Я затаился и слежу,Как музыка мой дом возводитВ душе моей по чертежуПо старому…Все выше,вышеРастет он,все полней,полней…— Скорее возводите крышуС большими башнями на ней!..Но поздно!Чей-то голос резко,Почти в отчаянье кричит:— Пробейте окна, дайте фрескамВзглянуть на яркие лучи!Нет — поздно!Все уже дрожало.Колонна, продолжая взлет,Шатаясь, все еще держалаМой сказочно-граненый свод.Беда стрясется — придержите!У окон, с криками — пробей! —Метнулся в доме пленный жительНеуловимый воробей…Метался он,Кружился около,Не выдержал — рванулся вон,Ударился, да так, что стеклаЗаговорили вперезвон.По убывающей наклоннойЛетит на камни и на сталь…И рушится моя колонна,Хрустит и крошится хрусталь.Перемешался крик со стоном,Стон с криком…Сердце — на куски!Разрушен дом.Скользят над домомПылающие языки.* * *Что будет, —Все могу принять,На что-то в сердце оперетьсяИ снова, в сотый раз, понятьСвое непонятое сердце.Хочу проверить, как звучатМои лирические строчки.А в голове стучат, стучатПронзительные молоточки:«Зачем пришел?К чему пришел?»Я к ней вернулся, я ликую.Вам все равно, а я нашел,Любимую нашел.ТакуюМне было нелегко найти.Она вошла спокойно-строгой.Так захотелось подойтиИ недоверчиво потрогать,Проговориться впопыхах:«Скажи открыто, что не лгу я,Все думают, что ты в стихах,А я нашел тебя живую».Переменилось что-то в ней,Не понимаю только — что же?Глаза ли, ставшие темней,Иль брови, поднятые строже.Я вопросительно взглянулИ понял вмиг, что буду сноваУ прежней робости в плену.Но что же делать?!Мне иногоИсхода нет.Я все попрал,Не понимая,В чем спасенье…«Мой дорогой, но ты не бралВ расчет земные потрясенья.Ты главного не разрешилВ проекте невозможно узком:Сопротивление душиВсе возрастающим нагрузкам».* * *О, юность,Каждому из насТы открывала мир,И каждыйВсе видел только в первый раз,Все делал только в первый раз,Не утоляя в сердце жажды.Любили только в первый раз —Мы ничего не повторяли, —Случилось — мы в тяжелый часДрузей любимых потеряли.Случилось так.Покинув нас,О, юность, нам оставь ту жажду —Смотреть на все,Как в первый раз,Все начинать,Как в первый раз,Не повторив ошибок дважды.* * *О, музыка,Где в каждой гаммеНапоминание о том,Как возвести, слагая камни,Ничем не разрушимый дом.Такой, чтоб он,Как бы в рассвете,Живыми гранями возник.Они звучат, как бы ответитьНа главное хотят они.«Иди за нами.В отдаленьеВ торжественно-прекрасном днеЕсть радостное примиренье» —Так скрипки говорили мне.Светало,Солнце ли всходилоНа темно-голубой экран —Заря рассеянно цедилаЛегко спадающий туман.Такого дивного вовекиНе видели глаза ничьи.Спокойно разливались реки,К разливу звонкие ручьиБежали по траве лугами,Наперебой, как сорванцы,Чтоб радостно найти губамиЗолотоносные сосцы.Деревья, точно исполины,Вдруг увидавшие простор,В темно-зеленые долиныСходили с белогривых гор.В народе шла Она.Я с местаРванулся по ее следам…Но ту, что называл невестой,Я больше не увидел там.Мне скрипка шепчет: «Доведу я,Пойдем, чего же ты притих?»— Нет, чувствую, что не найду яЛюбимую среди других!И скрипки подтвердили хором,Уже спокойно, не спеша:«Ты видишь целый мир,В которомНевидима ее душа».И растерялся я:Да где яНайду потерю?Что скрывать —Другой любовью не владею,Не знаю даже, где и брать.И вдруг увидел, как, ликуя,Подобно всплеску чистых вод,Любовь огромную, инуюКак знамя, поднимал народ.«Бери! Ты заслужил страданьем,Бери, но позабудь покой —Построй нам города и зданья,Достойные любви такой».Строй выше,Чтоб не гнулись шеи,Что до сих пор утомленыВ подземных улицах войны,В ее землянкахИ траншеях.Грудь необъятное вдохнула —Давно желанное сбылось.В ней что-то двинулось,ТолкнулоДо крика, —Так и началось!* * *Мой дом поднимется красиво, —Попробуйте потом сличитьВсе, что душа моя просила,С тем, что сумела получить.Попробуйте детально сверить.Устрою так, чтобы всегдаВ него открыты были двери,Пусть и Она войдет туда.Но, повода не подаваяДля разговоров обо мне,Она войдет, как рядовая,Войдет с другими наравне.Быть может, и вздохнет глубоко,А если не вздохнет, так что ж!..Передо мной лежит упрекомМой забракованный чертеж.Как по заснеженной долине,На белом ватмане,В наклон,Шумит почти забытых линийНеутихающий циклон.«Пора проститься мне с тобою…»Обрывки старых чертежейПокачивались скорлупоюОтшелушившихся идей.В душе,Еще не утомленной,Наметив светлый перелом,Птенец мечты, чуть оперенный,Слегка пошевелил крылом…1943-1945
МАРЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
1Одна, последняя верста…Вот с высоты горы отлогойВ широкую ладонь мостаУпала узкая дорога.Где, выступая с двух сторон,Деревья, точно на параде,Всей тяжестью душистых кронКасались тонких перекладин;Где на высокую дугуЗавился хмель, созревший в пору.И я уже почти бегуПо травяному косогору.Меня прохладою обдав,Ручей примчался на братанье.Гремела светлая вода,Как будто по моей гортани.Ручей, играя, то сверкал,То меж ветвями хоронился,Являлся, искры высекалИ мчался дальше…Я склонилсяТак низко, что была виднаВся глубь.Я посмотрел — и замер:Не детство ли мое со днаГлядело ясными глазами,Забытыми давным-давно?Губами в дрогнувшие губыЯ неотрывно впился,НоЛицо перекосилось грубоИ потонуло…Долго внизГлядел я, затаив дыханье, —Там плыл смородиновый лист,Кружа мои воспоминанья.* * *За лесами ли, горами ли,Будто с милой вновь сидимНеподвижно, точно замерли,Настороженно глядим,Как высокою травоюПробираясь в ранний час,На дорогу вышли двое,Так похожие на нас.Впереди мальчишка смелыйНе мальчишка, а гроза.У него спадает белыйЧуб на серые глаза.А у девочки по ситцуБьются темные косицы.Дни летят, как птицы в стае,Соблюдая свой черед…Смотрим, парень подрастает,Видим, девушка растет.Стали косами косицы,Превратилась тропка в путь..Но любовь, что часто снится,Паренек еще боитсяПоцелуем отпугнуть.И стоит он безответно…Мне бы, той межой скользя,Подойти и незаметноПодсказать бы, да нельзя.Подсказать бы, что в разлукеБудут раны, будут швы,Будут всяческие муки,Будет горе…Что же вы?!У синеющих отрогов,На границе двух долинИх широкую дорогуРасколол зеленый клин.К верстовым далеким знакамПодставляя ветру грудь,Он пошел широким шагом, —И его не повернуть.Мне прибредилось, приснилось,Как, печальная, онаНезаметно раствориласьВ голубом разливе льна.Лен слепит голубизноюИ качается врасхлест…Никого передо мною:Лишь ручейДа старый мост.* * *Как тягостного разлученьяНеобходимые посты,Полны великого значеньяПростые сельские мосты.Они дороги наши сводятНа бревна, павшие внакат;По ним всегда вперед уходят,Но не всегда идут назад.Мост старили дожди и ветры,Но я нашел и огляделДавно оставленные меты,А свежих не было нигде.Как в летопись,По старым пятнамВписал я всем чертям назло:«Домой вернулся в 45-м…»А ниже — месяц и число.В раздумьеЯ сидел на слеге.Мне слышался издалекаНеторопливый скрип телегиИ стук пустого котелка.Мне слышалось воды теченье,Заворожившее кусты.Полны великого значеньяПростые сельские мосты.* * *А ветер, вея, льнул к лицу,Шептал тихонько: «Насовсем ли?»Допрашивал, взметнув пыльцу:«Не позабыл ли нашу землю?»Обидно было, что нельзяНалюбоваться вдоволь ею.Хотелось показать друзьям,Где я живу и чем владею.И огорчало лишь одно:Пять лет назад вон там бескрайноСинело озеро…Оно,Невозмутимое, как тайна,Теперь травою заросло,Осокой заросло зеленой.И все-таки в свое селоВходил я,Встречей окрыленный.* * *Домой уже брели стада,Подернутые дымкой смутной,Когда надвинется страда,То улицы совсем безлюдны.Лишь марьевские кузнецыСтучат упрямо молотками.Зато поля во все концыКак бы усеяны платками.Лучи косые вдруг блеснут,Как будто, уходя с покоса,Колхозницы домой несутЗарю вечернюю на косах.Мне трудно было бы узнатьЧерты покинутой подруги.Но мать… Ко мне шагала мать,Раскинув для объятья руки.В лучах зари она росла,На холм входя тяжеловато, —Казалось, на плечах неслаВсю тяжесть позднего заката.2Верила все, что дождется, —Мать не умеет иначе.Плачет, когда расстается,Встретится — тоже поплачет.С прежнею вносит заботойСтарую ложку и вилку,Будто пришел я с работыОт полевой молотилки.Будто пришел я и надоПрежде поесть и напиться —Просто пришел из бригадыВ дядькиной бане помыться.— Вот!..Помоги-ка, сыночек!.. —Вынесла, виданный с детства,Желтый такой туесочек,Круто промазанный тестом.— Выпей!.. —За сердце хватаетСок, побежавший сильнее.Пью я, а мать наблюдаетИ почему-то пьянеет.Вот он, мой дом!Почему жеВерит душа и не верит?..Стали и ниже и ужеНастежь открытые двери.Тетка Агаша в просвете,Меж косяками дверными, —Вся как на старом портрете,Только с чертами иными.Сердце от жалости стынет,Глядя на скорбные руки…Думал, что спросит о сыне,Думал, что спросит о друге.Вот, отойдя понемногу,К маме она обратилась:— Анна, какому ты богуТак терпеливо молилась?* * *А где-то рядом, за окном,Играет гармонистО том, что с веток, невесом,Слетел последний лист.Вослед стремительным годамОн кружится,И пустьПо тонко тронутым ладамПеребегает грусть.Ах, не грусти ты и не троньПотерянных имен,Косноязычная гармоньНеведомых времен!..* * *На горьком аромате травНастоян был горячий воздух.Как прежде, голову задрав,Гляжу на марьевские звезды.Не надо б,Но глаза косят,Глаза глядят не наглядятся…Мое хозяйство! Пусть висят,Когда-нибудь и пригодятся.Мне, видевшему столько зла,Что мне теперь миры иные!До звезд ли, если есть делаПервостепенные, земные!Она, мол, ждет, сказала мать,И я иду по старым тропамИ начинаю привыкать,Как пахнет тмином и укропом.Широкая тропинка таКазаться стала узкой-узкой…Вдруг распахнулась темнотаМелькнувшей рядом белой блузкой.В тот миг не виден ни лица,Ни черных кос, сплетенных туго,Не мы сначала, а сердцаУзнали в темноте друг друга.Крылами рассекая мрак,Над нами птицы пролетели,Так хорошо и чисто такДавно-давно мы не глядели.Сказал, что лучшей не встречалЯ в землях русских и нерусских.Как будто ветер закачалЦветы, расшитые на блузке.И сразу замерли цветы,Когда, склонившись к ней, красивой:— Другого не любила ты? —Некстати так ее спросил я.Горячую струну лишь тронь,Струна заплачет и застонет…— Ты что!.. — И девичья ладоньСказала все моей ладони.3Не гость,Не какой-то прохожийКогда-то я здесь вырастал.Чем дальше мы шли, тем дорожеНам были родные места.Мы шли на крутые отрога,Мы шли по долине,И насНа пыльной широкой дорогеШумливый догнал тарантас.— Садитесь!..На свадьбе на вашейВина с медовухой попьем!..— На вашей на радости, Маша,Мы
грустную песню споем…«Я на горушке стояла,Я Егорушку ждала,Кашемировым платочкомЯ помахивала.Молодова, удаловаЯ приманывала.Прилетели наши гуси,Гуси серенькие,Помутили гуси воду,Воду светленькую.Зачерпнула я ведеркомВоду мутную,Понесла я свою долю,Долю трудную…»Мне больно и страшно обидно,Что в тесном кругу среди них,Как прежде бывало, не видноСоперников гордых моих.Я в жизни своей необычнойСебя не старался спасти.Прости меня, друг закадычный,Мой верный товарищ, прости!Я знаю, печальная доля —От ратных трудов отдыхать.Не жаль тебе спелого поля,Не сеять тебе, не пахать…* * *С пылью на лапчатых шинах,Все довоенной поры,Грузные автомашиныМчались на гребень горы.Словно узор рисовалиНа подорожной пыли.Вырвались, побуксовалиИ потерялись вдали.От молотильной бригадыАвтомашинам вдогонПестрая шла кавалькада,Пересекая загон.* * *Коровы круторогиеДомой везут воза,Полуприкрыв широкиеПечальные глаза.Трава густая снится им,Зеленая скользитЗа темными ресницами,За длинными…Вблизи,Спокойная, вся белая,Раскланялась со мной.Мол, видите, что делаю, —Приходится самой.Что трудности имеются,Понятно даже ей.Мол, время ли надеятьсяТеперь на лошадей?Работа напряженная!При деле при такомОна и запряженнаяВсе пахнет молоком.О том, чтоб не работала,Вернула прежний вид,На белой шее ботало,Что колокол, гудит.И звон тот не утишилсяИ не ушел на спад —Он долго-долго слышался,Тревожный, как набат.* * *И вскоре,Молчанье нарушив,У Маши спросил я, упрям:— Зачем, бередя мою душу,Ты водишь меня по полям?Не рад я такому показу,Его нелегко перенесть…Сказала:— Чтоб сразу…Чтоб сразу…Увидел ты все, что ни есть.Чтоб не было места укорам,Что встретил меня не в раю… —Мы вышли к мосту, на которомОставил я надпись свою.Сказал,Что слова не сотрутсяПод ливнем, какой бы ни шел.Сказал, что герои вернутся,Что будет опять хорошо.Сказал,Что они не забылиКрестьянскую сладость труда…И слышу:— Они приходили…Ушли, не оставив следа…Нахмурила строгие брови,Продолжила с болью она:— Ты прав, приходили герои,Мы видели их ордена…Ты прав, они храбро сражалисьИ кровь проливали не раз…Там смерти они не боялись,А здесь, о себе лишь печалясь,В заботах оставили нас.Я понял:У женщины право,У женщины высшая власть.О женщины!Русская славаПод сердцем у вас зачалась.Красавицы русских селений,Из вас поклонюсь я любойЗа то, что судьба поколенийСтановится вашей судьбой.Я слушал упреки подруги,Целуя под аркой мостаЕе грубоватые руки,Сказавшие правду уста.4Казалось мне,Что воздух пашенМеня, пришедшего, обмыл.Я чище сделался и дажеЕще влюбленнее, чем был,В свои поля,В простор бескрайный,Покрытый дымкою слегка,В неповоротливость комбайнаИдущего издалека.Ему легко,Ему просторно!И, чувствуя земную дрожь,Волнуясь, перед ним покорноСклоняется густая рожь.Он движетсяВсе торопливей,Врезаясь в голубой проем.Он тонет в золотом заливеНеобычайным кораблем.* * *Сердце мое отвердело,Руки окрепли в боях.Нас оторвали от делаНа неоглядных полях.В темножелезные ночиВ дальней немецкой странеСтали мы, нет, не жесточе…Дайте рукою рабочейК миру притронуться мне!* * *Мотор движения просилНастойчиво, до дрожи страстно.Все сорок лошадиных силВдруг двинулись вперед согласно.Комбайн, качаясь, описалШирокий круг.Без возраженьяНескошенная полосаПопала в наше окруженье.Мне слаще музыки был звук,Которого давно не слышал.Чем уже становился круг,Тем солнце опускалось ниже…И ночьюЯвно неспроста,Над головою нашей свесясь,Выглядывал из-за кустаНаш с МашеюМедовый месяц.На терпком аромате травНастоян был горячий воздух.Как прежде, голову задрав,Гляжу на марьевские звезды.Не надо б,Но глаза косят,Глаза глядят не наглядятся…Мое хозяйство!Пусть висят —Я ж говорил, что пригодятся.1946
ЗА РЕКОЮ КЛЮЧЕВОЙ
Осенним золотом горятЛесов густые кроны.В садах и рощахВсе подрядГорит огнем червонным.А в небе лебеди трубят,Их море ждет.НедаромОни летят, летят, летятНад золотым пожаром!Рюкзак набитыйСпину гнет,Ремнями плечи грея,К родной ШатровкеПуть ведетАлданова Андрея.Андрей когда-то из нееУшел от недорода,Под вывескою «Живсырье»Пересидел три года.Пшеница!Блеском острых пикВсе поле полонится.Свернув с дороги,НапрямикПошел он к той пшенице.Стоит, по виду непроста,И колосом солидна,А в нем такая пустота,Что даже тронутьСтыдно…И видит онВ лучах зари,Как, путая колосья,Без уваженья косариЕе, такую, косят.— Коси!..— Своди позор к концу! —Выкрикивал косец косцу,Другой — из-за пшеницы:— Слышь, кум,Работа не по нас,Здесь бригадира бы как разЗаставить потрудиться.— Должно, нет силы у земли.Я ж говорил со сватом:Сват, говорю, подшевелиЕе суперфосфатом.Суперфосфат —То сильный зверь!.. —И заключил устало:— Эх, все работнички теперь.Хозяина не стало!— Он есть, да интересу нет…Андрей пошел быстрее.—Коси, коси! —Летело вследАлданову Андрею.* * *Померк закат,И говор смолк,ПропалЗапалУмильный.По звукамШел Андрей на токБригады молотильной.Как будто кто трубил в трубу,Его приход почуяв…Любил он с детстваМолотьбу,Особенно ночную.Любил,Как грабли в темнотуСолому отметают,Как барабанНа всем летуСнопы за чуб хватает.Любил он,Как в кругу девчатРемни, шкивные ленты,Сходясь и расходясь,ЗвучатДружней. аплодисментов.Скирды,Что крепость,Что редут,И, споря,Кто отважней,Ребята приступом берутКолосовые башни.Мелькают руки молодух,Всегрешных меж собою,И хлебный,Исто русский духСтоит над молотьбою.АндрейВ труде негородскомКак будто причастился:До хлеба жадным мужикомОн заново родился.* * *В поймах небаНад ШатровкойБродят звездные стада.Над притихшею ШатровкойПала первая звезда.Та звездаПредвестьем горяНад землей летела вкось.Поздним вечеромВ контореПолдеревни собралось.Перед взбучкой неминучейНа смотру бригадных делБригадир АнтонНа случайКритикиМедаль надел.Опершись на стол руками,Он косился на часы,Оттопырив плавникамиРыжеватые усы.Ту пшеницу,Как улику,Как пример к его делам,На позор и суд великийРазложили по столам.За Антона не тревожась,Девушки из колосковЛадят некую похожестьБригадировых усов.НарядившисьВ серьги,В бусы,На Алданова глазят,Перед новеньким,Безусым,Мокрохвостые, форсят.Без особого почетаНа Антона смотрит мир.— Люди требуют отчета,Отчитайся, бригадир,За дела бригадные,За неладные!..Тут Антонова бригадаВысказалась напрямик:— Снять!— Такого нам не надо!— Снять!— Снимайте! —Сел и сник.И Алданову не легчеПринимать его дела,Показалось, что на плечиМежамиЗемля легла.Шел он позднею порою,Шел и знал,Что не заснуть.В тихом сквереБюст герояПреградил Андрею путь.Показалось:Из просветаСмотрит, пристально суров,С каменного постаментаБронзовый Сергей Орлов.Показалось:Шевельнулся,Показалось,Что сказал:«Я — погибший,А вернулся,Ты — живой,А запоздал...»* * *Кому из насВ краю родномПокинутый не снился дом.Тот дом,Где старенькая матьУлыбкой встретит кроткой.Когда-то длинная кроватьОкажется короткой.Проснись, Андрей,Уже светло,Уже, роняя листья,Рябина в синее стеклоСтучит багряной кистью.Проснись!Уже давно восход,Уже, затеяв игры,На лавке полосатый кот.Изображает тигра.На конномПерезвон уздец,Смех, шутки у конюшен;Прядет ушами жеребец,Горяч и непослушен.И под знакомый шум и звон,Уже иной,Не прежний,Шагает пасмурный Антон,Ступая по-медвежьи.В душе — тоска,В глазах — туман,В бригаде — междувластье.Легко несяСвой вдовий стан,Пришла Орлова Настя.Ей,Что работать,Что плясать,Что петьВ тоске глубокой.КрасавицаНи дать, ни взять,А ходит одинокой.И то —Героева жена,Посватать —С ним сравняться.Ребятам нравится она,А подойти боятся.Любить бы ей,Детей рожать,Унять бы страстный голод…Хотела даже убежать,Как грамотные,В город.Ушла б,Никто и не мешал,Но, утишая муки,Взгляд бронзовыйЕе держалИ бронзовые руки.Нет, не ушла,Не предала,Задумала иное,И до поры себе взялаСмиренье напускное.Зарей умылась,Та заряВ ресницах полусонных.Она, ни с кем не говоря,Лущит себе подсолнух.А у него кудрей кольцоИ конопатое лицо…Андрей,Излишне деловит,Орловой Насте говорит:— Три лошади возьмете,Снопы с участка своегоНа общий ток свезете.— Как так?!— А так. Тебе даноТвое же бывшее звено.Сполз с головыЦветной платок.— Мои снопы на общий ток?!Не унимается она,Тогда сказал он злое:— Не стыдно?..А еще женаПогибшего героя!..И — смолкла.Вспомнились до слезИ вызвали заминкуТакой же лоб,Такой же носС орлиною горбинкой.Припомнился ейВзгляд роднойТого, кто звал ее женой,Кто милой Настенькою звал,Кто в прелюбую поруКоманд суровых не давал,Как этот…Слишком скорый!..И вдругДевчатам из звена,Шумевшим, как галчата,Сердито крикнула она:— Поехали, девчата!* * *Через мир разноголосыйМнит Андрей, кидая взгляд,То на гречу,То на просо,По зеленому прокосуК будкам тракторных бригад,Где, взметая пашню ровноИ слепя глаза людей,Пять плугов ныряют,СловноСтадо белых лебедей.До чего жКругом красивоИ вольготно до чего ж!Иноходец машет гривой,Подворачивает в рожь.Но хозяинЧто-то крут,Он зол,Чего бы ради?Глядит на поле,Где растутДве меленькие клади.Отливает,Словно жар,Плеч девических загар.Все без блузок,Сноп — не сено,Не засенится на грудь.Рвется конь:Стряхнувши пену,Громким ржаньем,Как сиреной,Хочет девушек спугнуть.Два коняСтолкнулись лбами.Бригадир не с добротойПеред возом со снопамиПоднял руку, крикнул:— Стой!..— Это превышенье власти!..Это… Это… —В сторонеРаскрасневшаяся НастяЗапинается в стерне.На груди рукою узкой,.Нервно пальцы сжав, в кулак,.Незастегнутую блузкуУхватила кое-как.Позабыла стыд.РукамиПреградила путь.— Не дам! —Блузка синими волнамиРазошлась по сторонам…Конь в упряжкеС толку сбился,Пятясь с возом.ВперекосНакренился,РазвалилсяНевысокий Настин воз.Вздрогнула,Глаза закрыла,Сделалась пьяным-пьяна.Белой грудью придавилаЗолотистый сноп она.И Алданову невольноСразу сталоБольно-больно.Словно спелые колосья,Что под Настею сплелись,Расколю-колючей остыоТоже в грудь емуВпились.Что поделать,Он не знает,Слышит —Настя причитает,Плачет, словно над могилой,Той, единственной, одной…— Да почему, Сережа милый,Рядом нет тебя со мной…Ты героем был,Я тожеДумала…А тут…А тут…Мне с тобой,Родной Сережа,Поравняться не дают.* * *У дороги,У проселочной,Где рядами с двух сторонИ березовыйИ елочныйПоднимался вверх заслон,Где масленокЗемлю вспучивалЖелтой шляпкой набекрень,Не по возрасту задумчивоБригадир присел на пень.Свет вечернийЕлка застила,Но в глазах светилась таОслепительная Настина,Озорная красота.Сколько летС одним желаниемЗвал любовь,Не ведал сна,Мучил сердце ожиданием:Где,КогдаПридет она?И случилось необычное,Вдруг любовьВ короткий мигПриняла черты, обличиеНасти, острой на язык.Обозвавшая бездельником,Вся она в его груди —С вечнымБронзовым соперником,Гордо вставшим на пути.Даже лошадьСтала кроткою.Попаслась вокруг пенькаИ губами, как бархоткою,Плеч коснулась паренька.Если та, о ком мечтается,Душу, сердце обожжет,Ничего не замечается.Глядь,Увидел:Снег идет.* * *Зима…На снежном полотнеПрострочен след лисицы.Мороз рисует на окнеВетвистую пшеницу.Весь кустКак будто переспел:И стебель бел,И колос бел.И по канве узорнойОт снега, бьющего в карниз,Снежинки опадают вниз,А кажется,Что зерна.Девчата за окном поют,В клуб зазывают новый.Девчата славят в нем уютИ аромат сосновый.Назойливую пряча боль,Андрей пошел на песни,Чтоб героическую рольСыграть сегодня в пьесе.Снежинок рой,Сойдясь, кружил,Чтоб снова разминуться.Все, что хотел, запорошил,Все, что сумел, заворожил,Да так,Что тополь затужил,Не смея отряхнуться.Береза старая в кругуДругих берез с азартомРаскладывала на снегуСвои сухие карты.Их много в стуже ледяной,И все они на счастье:Одна к одной,Одна к одной —Одной червонной масти.* * *Привычно появляться им,Да так,Чтоб интереснее:Ребятам с декламацией,Девчатам с тихой песнею,С припевками веселыми,Со звуками со струнными,Что плавают над селамиНочами звездно-лунными.«За горой, за лесом,За быстрою речкой,За горой, за лесомМилый мой живет.На тропинки лисьиОпадают листья —Жду-пожду, а пареньВ гости не идет.Мне самой, подруженьки,Некогда ходить,Как бы мне, подруженьки,Парня заманить?»На сценеПарень в кителеВедет борьбу с фашистами,А в темном зале зрителиПереживают истово.Вот люди надают,Встают,Пшеницу топчут спелую.В бойце Андрея узнают,А рядом Настю смелую.Вот ранили бойца враги.С тоской неодолимоюОн просит девушку:— Беги!Спасай себя, любимая! —Но говорит она ему,Так говорит,Что верится:— Тебя у смерти отыму,У всех,Кто взять осмелится!* * *Но лишь закончилась играИ до свиданья смелость.Кто б знал,На внука столяраНастасья загляделась.С тех пор,Как будто кто укралЯзык ее шумливый.Все чаще на душе игралКотенок шаловливый.Теперь уж кошкой не скребло,А так:Котенок вольныйПотрется спинкою — тепло,Царапнет лапкой — больно.Пожалуй,Настю не понять,Не помянув на слове,Что ей минуло двадцать пять,И пять последних —Вдовьи.Но вот сильнее стала боль,Тревожней стали мысли,Что в клубе сыгранная рольНе удается в жизни.Домой — одна.Ускорит бег,А с сердцем нету слада.…Стоял февраль,И мягкий снегНа землю тихо падал.Лежал на крышах,На полях,На темных Настиных бровях.До губ не долетая,Он почему-то таял…* * *За столяркойВ белой рощеПрилетевшие грачиДелят новую жилплощадь,Каждый спорит и кричит.И скворец своей скворешнеПесню теплую принес.БригадируЗалах вешнийСердце трогает до слез.Набухает сердце почкой,Чтоб потомРаскрыться в немНе зелененьким листочком,Не голубеньким цветочком —Полыхающим огнем.Тою самой чистой страстью,От которой чуда ждешь,От которой к милой НастеЗапросто не подойдешь.Только, как бы ни пугалаСтрасть, сжигающая их,Бригадиру не присталоУбегать от рядовых.* * *У НастиСпросил он о том,Каким бы она пожелалаУвидеть свой собственный дом?И Настя, вздохнув, отвечала:— Чтоб окнаДля каждой стены,Чтоб милый,Какой бы дорожкойС какой бы ни шел стороны,Выл виденВ большое окошко…* * *Настя ходитКак в тумане,Кто научит,Как ей быть?— Неужель всю жизнь, маманя,Мне при памятнике быть?Горьких мыслей разногласьеИ свекровь свело с ума.— Ты пойди к нему, Настасья,Ты скажи ему сама.Если сродственные души,То признанье —Не в укор. —Шепчет:— Господи, не слушайЭтот бабий разговор…В горницеЗамолкли речи,Слезы высохли давно.Лунным оком смурый вечерСтал заглядывать в окно.Настя — в двери.С плеч покатыхПадали, дрожа слегка,Темно-синие квадратыБарнаульского платка…А на полеЗлаки крепли,Из земли,Как из ларца,Дотянулись чудо-стеблиДо Андреева лица.С той поры,Как снег растаял,Зерна в борозды легли,Он служить себе заставилСилы неба и земли.Шел Андрей,Счастливый,С поля,А ему наперерезВышел кто-то…Настя, что ли?Переждал,А рядом — лес.Вскоре лиственно и хвойноОн касался их голов.Настя дышит беспокойно,Не находит Настя слов.Но подмечено, и метко,Что бывало с давних пор:Слезы женские нередкоНачинали разговор.— Что ты, Настя! —Всхлипы глуше.— Не могу тебя понять.— Я люблю тебя, Андрюша… —И заплакала опять.* * *Заговорила, теребяУглы плата:— Не знаю,Что скажешь ты, а я тебя,Андрюша, понимаю. —Спеша, слова летят из уст: —Когда, такой похожий,Поставили Сережин бюст…День-ночь —Я все к Сереже.При нем и ночь светлее дня,Смотрю — мне все в нем свято,А он глядит поверх меняСурово вдаль куда-то.Обидно — почему поверх?И поняла я все же,Что он за всех,Что он для всех,И я, как все — Сереже…Лес и лиственно и хвойноНад Андреем зашумел.Он хотел сказать спокойно,А спокойно не сумел.Есть слова,Но все словамиНевозможно передать.Стал он жадными губамиГубы Настины искать.— Ой, не надо!…Дай мне малостьОтдышаться…Погоди!.. —Руки вскинула,ПрижаласьИ притихлаНа груди.Разговор вели неробкоПро любовь и про дела.Не заметили,Как тропкаК памятнику привела.Не свернули торопливоК новым радостям своим,Но, как дети, молчаливоПостояли перед ним.Жизнь подсказывает мудро,Очень мудро!Ведь не зряНастя тихая, как утро,Молодая, как заря.Над зеленою травою,Где влюбленных виден след,За рекою КлючевоюЗанимается рассвет.1951-1952
МАЛЕНЬКИЕ ПОЭМЫ
МУЗА
В деревнеПустовали гумна.Лицом смугла и темно-руса,По зреющим полям бездумноБродила марьевская Муза.Был зной.Трава от зноя вяла.Полями, тропами леснымиБрела и землянику мялаОна подошвами босыми.И останавливалась часто,И снова шла…В разгаре летаСреди таких, как я, вихрастыхИскала своего поэта.Быть может,И прошла бы мимо,Ио рожь, стоявшую стеною,Раздвинула, еще незрима,И наклонилась надо мною.С тоскою глядя, ворожила…Меня в мое девятилетьеНа чуткость испытать решила —И, чуткий,Я ее приметил.СтоялаСкорбная такая!..Вперед как будто погляделаИ, на тревоги обрекая,Уже заранее жалела.Миг —Что зерно.Вся жизнь в том миге.В глазах печального свеченьяЛегко, как по раскрытой книге,Прочел я тайну обреченья.«Мир повстречает новостями,Но ты полюбишь эти земли,Душою,ТеломИ костямиПочувствуешь ржаные стебли.По жизни всей — до поседеньяТы пронесешь в душе пытливойМучительное изумленьеСудьбой крестьянкиТерпеливой».И вотГлаза уже иные:«Дитя земли и революций,В тебя все радости земныеОдною радостью вольются.Дитя голодного сусека,От всех невзгодВозьмешь ты долю;Дитя мечты,Все боли векаВойдут в тебя одною болью.На все обиды и утратыГляди, преодолев страданья,Как на торжественную платуЗа светДушевного познанья.Ты больше всехМеня полюбишь.Всю жизнь своюВ любой прохожей.Искать похожую ты будешь,Но так и не найдешь, похожей.За тяжесть, что тебя не в меруК земле пригнетИ горем тронет,Я дам тебе такую веру,Перед которойГоре дрогнет».Не знаю,За какие вины,Печалью глазИ губ дрожаньемОна раскрыла мне глубиныСвоих земных переживаний.Моя крестьянская, босая,Прощально, помню, улыбнуласьПеред глазами угасая,Ушла…И только рожь качнулась.Все — было.С головой седоюИграть ли в рифмы,Как в игрушки?Все это было за Удою,У старойДедовой избушки.1960
ЧЕЛОВЕК
ПриродаНе очень спешилаПровидеть свою благодать,Пока, заскучав, не решилаСебе Человека создать.ПриродаВ работе неспорой,Незримое что-то творя,ПредгорьяВздвигала на горы,Бросала моряНа моря.В горячке,В бреду,В наважденьеЗемля, потерявшая стыд,Так мучиласьВ корчах рожденья,Что даже срываласьС орбит.ГромадаКружилась,Металась,Глазеющих звездНе стыдясь,Чтоб некаяМалая малостьОднажды живой родилась.Не смеяВ удачу поверить,Ей некого было спросить,Как малую малость лелеять,Как ейЧеловека растить.Чтоб телоНад миром парило,Чтоб воды давались, легки,Она ему крылья дарила,Кроила ему плавники.В заботеИ счет потерялаПериодам,Эрам,Векам,Когда не спешаПримеряла,Где бытьИ ногам и рукам.И сноваДымила,Чадила,Крепила,Чтоб сила была.Сначала она начудила:Трехглазым его создала.И сноваДышала могутно,Чтоб свет его жизниНе мерк.РожденныйВот так многотрудно,Чем занялся он,Человек?Чем?С первой извилиной мозгаОн стал сучковатым древьемГубить черновые наброскиСебя —То, что стало зверьем.За жизньНаучившийся драться,Губил он и рвал на кускиУлики недавнего братства,РожденьяИз той же музги.Как нелюди,Жившие в нетях,Едва отойдя от горилл,Природы нахальные детиС дубинойПолезли в цари.ОниС первобытным пристрастьем,Уже посягнув на миры,Царят с превышением властиС тех порИ до нашей поры.1971
Я — СЛОВНО ДОМ
Я — словно дом…За беглецом — беглец,В нем каждый годМеняется жилец.Сначала в домеЗа его пазамиЖил мудрый мальчикС тихими глазами.Трудолюбивый,Жадный до всего,Все в дом тащилИ украшал его.Для бурь и стуж,Предвидя с ними встречи,Он душу сложилВ меру русской печи.Когда оставил онСвое жилье,В его проектахУже было все.За мальчикомЖил юноша в дому,Во всем послушныйМальчику тому.Тот наказал взлететьВо звездный рост,И юноша взлетелПочти до звезд.Тот наказал не пить,И он не пил,Табачным дымомСтены не коптил.И вдруг явился,Не подав вестей,НеукротимыйЧеловек страстей.Дом задрожалИ загудел от встрясок,От переделок,Выпивок и плясок.Еще сырой,Невыстоянный в лето,Дом затрещал,Огнями перегретый.Не только в дом,Теперь, страстьми ведомый,Жилец ужеПотаскивал из дома.Но тут на сменуЖизни гулевойПришел суровыйМастер цеховой.В нем уже все —Бунт сердца,Крик душиСмирялиЗаводские чертежи.Те чертежи —Дороги в бездорожье,Как истиныНесовместимы с ложью.Они училиВ их хитросплетеньяхМир прозреватьВо многих измереньях.И лишь потом,Познавший тайну эту,Я дал в себеПрибежище поэту.Мечтатель,Истязатель сам,И кромеОн всех вернул,Кто жил однажды в доме.Всех, всех вернул,Смешал в себе охотно —И мальчика,И летчика,И мота.Он мог весь домНа бревна раскатить,Чтобы дорогу к милойНамостить,Мог, как НеронС потемками в мозгу,Полдома сжечь,Чтоб осветить строку.Душа поэтаГде-то кочевала,Случалось, что в домуНе ночевала.Поэт строчит,Пыхтит, дымит к тому же,Поэту хорошо,А дому — хуже.Старело все,Что прошлое скопило:Кривились стены,Падали стропила.Венцы в беде.Сменить бы два венцаИ снова ждатьХорошего жильца.1972
