Собрание сочинений. Том 11
Шрифт:
По поводу истории с Ecole Polytechnique [310] стало известно, что Бонапарт вначале подумывал о компромиссе со школой, хотя и очень был раздражен упорным молчанием студентов 29 декабря, когда он разыгрывал роль римского сената по отношению к армии (подобно тому, как он любит разыгрывать роль римского императора по отношению к своему сенату). Студентам дали понять, что император склонен сохранить их учебное заведение, если они при первой предоставленной им возможности проявят свои симпатии к его династии. На это Ecole ответила через своих делегатов, что студенты не только не будут кричать: «Vive l'Empereur!» [ «Да здравствует император!» Ред.], но и выгонят из школы любого из своих товарищей, кто посмеет произнести эти слова. После подобного ответа последовало решение о закрытии этого анархистского заведения. Та часть студентов, которая предназначалась для военной службы, будет переведена в Венсенн, где будет образована простая артиллерийская школа. Другая часть, предназначаемая для гражданской службы, будет переведена в Ecole Normale [311] .
310
29 декабря 1855 г. во время торжественной встречи в Париже французских войск, возвращавшихся из Крыма, студенты Ecole Polytechnique (высшей политехнической школы) отказались приветствовать войска и императора, что вызвало репрессии против них со стороны правительства.
В своей приветственной речи к войскам Луи Бонапарт сравнил себя с римским сенатом, который обычно в полном составе встречал победоносные легионы у ворот Рима.
311
Ecole Normale — высшее педагогическое учебное заведение в Париже.
Тюрьма Мазас переполнена студентами парижского университета и другими молодыми людьми, которые на похоронах скульптора Давида выкрикивали: «Vive la liberte!» [ «Да здравствует свобода!» Ред.]. Одно обстоятельство, связанное с демонстрацией против Низара, было особенно неприятно Бонапарту. После полицейских налетов, когда был арестован ряд студентов, освиставших Низара за то, что он прославлял Тиберия как спасителя римского общества, оставшиеся на воле студенты построились в ряды, прошли через весь Париж, подошли к дому Низара на улице Курсель и потребовали, чтобы он добился освобождения их товарищей. Посланный вслед за студентами отряд пехоты прибыл на место почти одновременно с ними. Солдаты, встреченные возгласами: «Vive la ligne!» [ «Да здравствует армия!» Ред.], немедленно приняли положение «вольно» и отказались действовать. Чтобы предотвратить дальнейшее братание, их немедленно увели и заменили sergents de ville [полицейскими. Ред.]. Демонстрация студентов направилась в Одеон, студенты завладели партером и, не переставая, распевали «Sire de Franc Boissy» [ «Сеньор де Фран Буаси». Ред.], выкрикивая наиболее оскорбительные куплеты прямо в лицо Бонапарту и Евгении, которые сидели в ложе.
Бонапартистская пресса признает, что число арестов, произведенных в департаментах, достигает 5000; в других источниках приводится цифра 15000, которая, видимо, соответствует действительности. Этот заговор рабочих [312] , как теперь выясняется, имел свои ответвления в армии. Пришлось целиком расформировать школу унтер-офицеров в Ла-Флеше и сменить все гарнизоны в центре Франции. Чтобы подавить мятежный дух в армии, Бонапарт вновь повторяет самый рискованный эксперимент времен Реставрации, насаждая в армии всеобщую систему шпионажа. Создание этого нового почетного легиона послужило поводом к весьма резким пререканиям между маршалом Маньяном и некоторыми высшими офицерами, которые считали, что это придется не по вкусу войскам.
312
В конце августа 1855 г. несколько сот рабочих предприняли в городе Анже (на северо-западе Франции) попытку поднять восстание с целью установления республики во Франции; эта попытка потерпела неудачу. Руководители восставших рабочих были связаны с основанным в 1850 г. тайным республиканским обществом «Марианна». В связи с волнениями имели место многочисленные аресты и судебные процессы в конце 1855 — начале 1856 года.
Движение парижских рабочих, как и всегда перед наступлением серьезных событий, отмечено своими quod libets [песенками о пожеланиях. Ред.], самой любимой из них является следующая:
«Voila qu'il part, voila qu'il part Le potit marchand de moutarde, Voila qu'il part pour son pays Avec tous ses outils» etc. [ «Вот он и уезжает, вот он и уезжает Маленький торговец горчицей, Вот он и уезжает в родной свой край Со всем своим добром» и т. д. Ред.]Чтобы не оставалось сомнений, кто подразумевается под «маленьким торговцем горчицей», полиция запретила эту песенку.
О том, насколько уважаются бонапартистские учреждения, можно судить по одному анекдоту, напечатанному в газете «Nord». Некоторые сенаторы без колебания одобрили поступок г-на Друэн де Люиса, отказавшегося от звания сенатора, но последовать его примеру не сочли благоразумным. Когда Морни спросили, можно ли ожидать, что кто-либо из них последует этому примеру, он ответил, что у него есть веские основания предполагать обратное. «Но какие же это основания?» — спросил собеседник. «У меня имеется тридцать тысяч веских оснований, по франку за штуку», — невозмутимо ответил Морни.
Можно отметить еще одно обстоятельство, чрезвычайно важное при нынешнем положении французского народа. Нет необходимости снова говорить о биржевых спекулянтах, для которых и война и мир одинаково удобны. Впервые в своей истории массы французского народа проявляют равнодушие к своему прежнему неизменному увлечению — «la gloire» [ «славе». Ред.]. Этот знаменательный результат революции 1848 г. неоспоримо доказывает,
Написано К. Марксом 8 февраля 1856 г.
Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 4634, 25 февраля 1856 г.
Печатается по тексту газеты
Перевод с английского
На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС
ФРАНЦИЯ БОНАПАРТА МАЛОГО [313]
Франция Бонапарта Малого, пирующая по случаю рождения сына у Монтихо, расточающая богатства нации на смехотворный парад, «раззолоченная подобно идолам» [Шекспир. «Король Генрих VIII», акт I, сцена первая. Ред.], эта Франция представляет собой ужасающий контраст с той Францией, которая подвергается пыткам в Кайенне, страдает в Ламбессе, изнемогает в крепости Бель-Иль [314] и гниет на каторге, с той Францией, которая гибнет от голода в Крыму, с Францией в собственно Франции, находящейся на грани банкротства.
313
Наряду с «People's Paper» Маркс послал данную статью в «New-York Daily Tribune», где она была опубликована 14 апреля 1856 г. под заглавием «Жертвы и орудия Бонапарта» («Bonapartean Victims and Tools») в качестве передовой.
314
Кайенна — город во французской Гвиане (Южная Америка), место ссылки политических заключенных, получившее прозвище «сухой гильотины» за массовую смертность, которая вызывалась там каторжным режимом и изнурительным тропическим климатом.
Ламбесса (Ламбез) — французская исправительная колония, основанная на развалинах древнеримского города в Северной Африке; с 1851 по 1860 г. являлась местом ссылки политических заключенных.
Бель-Иль — остров в Бискайском заливе; в 1849–1857 гг. был местом заключения политических узников; здесь, в частности, содержались рабочие — участники июньского восстания 1848 г. в Париже.
В письме гражданина Тассилье. дословно переведенном с оригинала [315] , читатель найдет подлинную, трогающую до глубины души историю французских граждан, сосланных в Кайенну. Правда, пресса истинно английского низкопоклонства в гиперболически пышных фразах трубит в уши сонному миру великую весть о безграничном великодушии и прямо-таки сверхчеловеческом милосердии колбасного героя лагеря Сатори [316] , который объявляет всеобщую амнистию и заглушает первые крики своего капризного младенца возгласами ликования тысяч французов, получивших свободу и возвращенных к своим семьям.
315
Перевод письма французского политического ссыльного Тассилье, посланный Марксом в «People's Paper», был опубликован в газете 12 апреля 1856 года.
316
Маркс иронически намекает на методы, с помощью которых Луи Бонапарт и бонапартистские круги, готовя государственный переворот 2 декабря 1851 г., вербовали себе сторонников среди офицеров и солдат армии. Во время приемов и военных смотров в Сатори и других местах, устраивавшихся Луи Бонапартом в качестве президента республики, широко практиковалось угощение офицеров и солдат колбасой, холодной дичью, шампанским и т. д.
Однако оставим продажные восторги льстецов и прислушаемся к неподкупному языку фактов. Бустрапа [317] выражает готовность дать свободу людям, которых он истязал в течение четырех лет, при условии, если они согласятся покрыть себя несмываемым позором и пройти сквозь furcae Caudinae [318] империи времен упадка. Если они объявят о своем лояльном подчинении империи, то есть санкционируют coup d'etat [государственный переворот. Ред.] и отрекутся от республики, если они продадут свои души, то Бустрапа готов продать им их жизнь.
317
Бустрапа — прозвище Луи Бонапарта, составленное из первых слогов названий городов Булонь, Страсбург, Париж. Это прозвище намекало на предпринятые им попытки произвести бонапартистский путч в Страсбурге (30 октября 1836 г.) и Булони (6 августа 1840 г.), а также на государственный переворот в Париже 2 декабря 1851 г., приведший к установлению бонапартистской диктатуры во Франции.
318
Furcae Caudinae — Кавдинское ущелье близ г. Кавдия (Древний Рим), здесь в 321 г. до н. э. во время второй Самнитской войны самниты нанесли поражение римским легионам и вынудили их пройти под «ярмом», что считалось наивысшим позором для побежденной армии. Отсюда выражение «пройти через furcae Caudinae», то есть подвергнуться крайнему унижению.
«Уже при торжественном провозглашении империи, — говорит «Moniteur», — был сделан этот великодушный призыв». Таким образом, сама газета «Moniteur» открыто признает, что всеобщая амнистия, ныне рекламируемая как ошеломляющая новость, является лишь повторением избитого фарса, разыгранного четыре года назад. Гений по части подкупа льстит себя надеждой, что его жертвы низведены ныне до его собственного уровня, что они достаточно укрощены, чтобы в 1856 г. принять в виде милости то, что в 1852 г. они с негодованием отвергли как оскорбление.