Собрание сочинений. Том 2
Шрифт:
Игнат. Нет, не помню!
Фрося. Так я была маленькая.
Игнат. Ты и сейчас маленькая.
Фрося. Мне сейчас девятнадцать, а тогда было двенадцать… А я тебя помню. Ты большой был, да…
Игнат. Ну-ну, какой, говори.
Фрося. Глупый. Тебя девушки не любили. Приглашают тебя потанцевать, а ты говоришь: «Работайте ногами, кто головой неспособен». Зачем ты так говорил?
Игнат. Да я стеснялся тогда девушек.
Фрося. А на меня ты
Игнат. А, вспоминаю!.. Бегала к нам девчонка рыжая, такая оторвиголова! С мальчишками дралась. Это, значит, ты была?
Фрося. Я.
Игнат. Ничего похожего! Конопатая, рыжая, ноги худенькие, как палочки. И такая стала хорошенькая!
Фрося. А, не обманывай! Хорошенькая!..
Игнат. Верно, Фрося. Ты лучше всех девушек.
Фрося. Скажешь!.. Вот ты — какой стал! Офицер. Раненый был. Бедненький!.. Зачем ты погоны снял? Тебе с ними красивее.
Игнат. Не положено в запасе носить.
Фрося. И ордена не надел… Мне девчата завидуют, что ты все со мною гуляешь. Я тебя издали слышу, когда проходишь вечером по нашему переулку: идешь — и медали звенят.
Игнат. Фрося!..
Фрося. Что?..
Игнат обнимает ее, хочет поцеловать.
Ой, не надо! (Вытирает быстро рукавом губы.) Увидят. (Оглядывается на окна).
Игнат. Не увидят.
Фрося. Еще придет кто-нибудь сюда…
Игнат. Пока придет… (Целует Фросю.)
Фрося(после поцелуя, растерянно). Спасибо… Игнат. Что?.. (Рассмеялся.) Что ты сказала? Фрося. Не надо, не смейся!.. Игнат! Я еще никогда ни с кем не целовалась. Я не знаю, что надо…
Игнат нежно привлекает к себе Фросю и еще раз целует ее. Гаснет свет. Поворот круга. Свет. Дом Насти. Дуня играет, женщины танцуют. Игнат с Фросей стоят у двери. Настя делает знак Дуне, чтоб перестала играть, возвращается от окна к столу.
Настя. Ну, вот что, бабы! Я вас не на девишник позвала… Василий Павлович! Что на фронте делают, когда войско неудачу потерпело?
Черных. Командир сначала садится, берется за голову руками и думает. Ты это уже сделала.
Игнат. Подсчитывает убитых и раненых.
Луша. Ну, у нас все живы-здоровы.
Федосья.
Фрося. Нет, тетя Федосья, мы не уходим!
Черных. А перед новым наступлением в штабе разрабатывается план.
Настя. Вот! Думайте, бабы, думайте!
Алена. Кому думать-то? Вам или нам?
Мария. Погоди, не чуди.
Федосья. Тут дело серьезное. Всем надо подумать.
Настя. Сегодня меня в райком вызывали… Не будет нашему звену в этом году наград.
Наталья. Почему?
Настя. Не выполнил колхоз плана урожайности.
Наталья. Ну, и как теперь?
Настя. Ну, и нам — ничего… Сказал товарищ Тимошин спасибо за наши труды… Досталось мне за то, что колхоз плана урожайности не выполнил. (Усмехнулась.) Вот как пришлось! На других лютовала, что на поводке надо их тянуть вперед, а и меня самое легонько подтолкнули в шею. Так легонько, что в глазах потемнело. Ну, ничего, мы к нежностям и непривычны.
Ксюша. О, бабы, что ж это такое выходит?
Мария. Стало быть, не с радости решила кутнуть?
Настя. Да и не с горя!..
Луша. Значит — за всех мы в ответе?
Настя. За всех… А что же нужно сделать, чтоб колхоз поднять?..
Наталья. Как же заставить всех по-нашему работать? Свои руки всем не приделаешь.
Черных. У рук есть помощники — машины. Надо такую агротехнику показывать людям, чтоб на всех полях можно было ее применить. Думаю об урожаях, но забывать о машинах, это все равно как, ну вот на фронте, — поставить задачу только пехоте и забыть об артиллерии, «катюшах», танках.
Фрося чихнула.
Игнат. Правильно!
Все смеются.
Дарья. Эх, Василий Павлович! «Не сама машина ходит, человек машину водит». Есть у нас такие людишки, что — ни так, ни этак. Хоть в мягком кресле поедет с сеялкой по полю — все равно наделает огрехов. Давно надо перед всем народом ответа от них потребовать: как они думают дальше жить с нами?
Луша. А кто им дал послабление? Сам председатель.
Фрося. И нашим и вашим! Всем угодить хочет!
Настя. Насчет Шаврова я вам так скажу, бабы: надо нам, не надеясь на него, самим во все вмешаться.
Федосья. Давно, Настя, ждем мы от тебя этих слов!..
Входит Шавров.
Шавров. Хлеб-соль!
Наталья. Милости просим к нам!