Собрание сочинений. Том 2

де Вега Лопе Феликс Карпио

(К Лусенсьо.)

Я знаю все вперед подробно; Не надо лишнего труда.

Лусенсьо

Ах, до чего ты иногда Всем прочим женщинам подобна! Что за упрямство, боже мой! Или ты думаешь, что это Тебя возвысит в мненье света? Нет, ты вредишь себе самой. Прошу, ответь мне, не шутя, Раз ты тверда в своем решенье: Ну, как на вдовьем положенье Прожить ты думаешь, дитя? Я знаю, у тебя доход В три верных тысячи эскудо; На это можно жить не худо, И не об этом речь идет (Когда тебе пришлось бы трудно, Я, слава богу, не бедняк); Нет, речь о том, что, как-никак, Твоя затея безрассудна. Где ты убежище найдешь От зависти и от клевет, Хотя бы год и сотню лет Ты дома высидела сплошь? Вставай, чуть петухи

пропели, С вечерним звоном спать ложись; Пусть не заметит даже рысь В твоем окне малейшей щели; Пусть солнце даже беглым взглядом Не глянет в дом угрюмый твой, Который светел лишь тобой, Где самый рай граничит с адом; Пусть стережет дракон стоглавый Твое руно, твои плоды; Что пользы в том? Язык вражды И очи зависти лукавы. Начнутся толки, что слуга, Живущий в доме под запором, Стал для Анджелики Медором И что гордячка не строга. И с удовольствием потом Любой отвергнутый повеса Припомнит лебедя-Зевеса Иль басню с золотым дождем [67] . Не лучше ль замуж выйти снова И этих сплетен избежать?

67

Пусть стережет дракон стоглавый Твое руно, твои плоды… — Намек на древнегреческий миф об аргонавтах, отправившихся под предводительством Язона на корабле «Арго» по Черному морю к берегам Колхиды (ныне — побережье Грузии) в поисках золотого руна, которое охранялось чудовищным драконом. Подобный же дракон охранял золотые яблоки в саду Гесперид в древней Иберии (Испания).

…Стал для Анджелики Медором… — Прекрасная Анджелика и ее возлюбленный Медор — герои поэмы Лодовико Ариосто «Неистовый Роланд» (1516).

…Припомнит лебедя-Зевеса Иль басню с золотым дождем. — Бог Зевс (Зевес), влюбившийся в красавицу Леду, явился к ней в виде лебедя. К другой своей возлюбленной, Данае, Зевс снизошел с небес в виде золотого дождя. (Ант. миф.)

Леонарда

Я все тебе дала сказать, Я не промолвила ни слова. И ты не в шутку, без улыбки, Держал, Лусенсьо, эту речь, Взамен того, чтоб остеречь, Спасти от гибельной ошибки? Толкать меня на этот шаг, Когда так много раз писалось И так наглядно разъяснялось, Какое зло вторичный брак? Ненарушимое вдовство Кто не увенчивает славой? А сплетня зависти лукавой Не опорочит никого. Из мрака лжи разоблаченной Воскреснет правда к свету дня,— Так юный феникс из огня Взлетает к жизни обновленной. Чтобы сюда вошел юнец, Такой политый сахарком, На голове горшок с пером, Шнурок на новый образец, Открытый, гладкий воротник, Венецианские манжеты, Снаружи — ангел разодетый, Внутри — грязнуля и старик; Сапожки тесны, для красы; Их целый месяц не снимают; Штаны до щиколок спадают, И к звездам вздернуты усы; Густая чолка, много пудры, Фальшивой цепи яркий луч, Перчатки в амбре, весь пахуч, И в рукаве сонет немудрый? Чтоб этот милый вертопрах Прибрал три тысячи эскудо, Решив, что иногда не худо Поспать на тонких простынях, А через девять-десять дней Отправился прельщать другую Иль вспомнил страсть свою былую, Наскучив нежностью моей? Приходит поздно, я ревнива, Мое добро он раздает, О каждой крошке спор ведет, Все для него теперь нажива; Я прячу вещи, как воровка; Он кутит, задолжал кругом, Юстиция приходит в дом, Шум, ругань, крики, потасовка; Нет ночи, утра или дня, Чтоб не был дом военным станом. «Где соглашенье о приданом?» «Вы не обманете меня!» «Извольте это подписать». «Я не хочу». «Ах, не хотите? Ну, что ж, мерзавка, погодите, Я вас заставлю поплясать!» И, чтоб избегнуть лишних слов И в доме водворить веселье, Мой муж мне дарит ожерелье Из самых крупных синяков. Вот все.

Лусенсьо

Народ валенсианский Прослушал проповедь. Аминь.

Леонарда

В конце быть может и латынь, Но остальное по-испански. Не будем препираться даром: Я измениться не вольна. Или я угли есть должна, Чтоб сердце воспылало жаром?

Лусенсьо

Племянница! Довольно слов! Отныне пусть грызут собаки Все, что ни есть на свете, браки И всех на свете женихов, А у меня их было трое. Я об одном тебя прошу: Чтоб нас, покамест я дышу, Молва оставила в покое. И если ты даешь зарок Не уступать своей свободы, То помни: молодые годы Полны соблазнов и тревог. Любуясь в зеркале своем Картиной юности прекрасной, Ты много раз совет опасный Безмолвно вычитаешь в нем. Так

лучше уж постись до гроба И не снимай своих вериг.

Леонарда

(в сторону)

Какой назойливый старик!

Лусенсьо

(в сторону)

Какая дерзкая особа!

УЛИЦА

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лисандро один.

Лисандро

Бурливый вал, дробящийся о скалы, Сметает их давлением упорным, И земледелец лезвием топорным Крушит оливы, сосны и сандалы. Обильный плод, хотя и запоздалый, Приносит пальма африканцам черным; Бык входит в хлев, и змей кольцом узорным К ногам волхва ложится, острожалый. Ваятель высекает изваянье Из мрамора, из глыбы непослушной, И возникает то, что не бывало. А я стремлюсь хотя б снискать вниманье Прелестной дамы, нежной и воздушной; Она, хоть дама, поддается мало.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Лисандро, Валерьо.

Валерьо

(не замечая Лисандро)

Вода с горы свергается стремительно, Среди камней ища свой путь старательно, И хрусталем блестит очаровательно, Пока земля не съест ее медлительно. Мои страданья, возрастя мучительно, Несчастный дух мой губят окончательно. И хоть надежде расцвести желательно, Ее цветы увяли все решительно. Моя любовь блаженством возгорается, Но только миг его лучами греется; Так вал морской то никнет, то вздымается. В моей душе неслыханное деется: Надежда гибнет, и опять рождается, И без остатка тотчас же развеется.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Те же и Отон.

Отон

(не замечая Валерьо и Лисандро)

Речь, слезы, просьбы — в помощь пешеходу, Который в странах варваров бредет; Он в Апеннинах вожака найдет, Огонь — у скифов, у ливийцев — воду. Сириец, укротив свою природу, Ему свободный жалует проход, Араб дает хлеба, перс вина нальет, Мавр облегчит дорожную невзгоду. Печаль и радость часто всех дружней, И знают даже узники Марокко Сочувствие под тяжестью цепей; А некий аспид создан так жестоко, Что даже эхо жалобы моей Ему несносно, прозвучав далеко.

Валерьо

Лисандро! Вы?

Лисандро

Валерьо! Вы?

Валерьо

Отон!

Отон

Вот встреча!

Валерьо

Встреча эта Не в честь ли некоей вдовы?

Лисандро

Влюбленный требует ответа У тех, кто не влюблен, увы! Ну что ж, накроемся, сеньоры. О нежных чувствах разговоры Вести и в шляпах не запрет. То не евангелье.

Отон

Ну, нет, Вы в утвержденьях слишком скоры. Любовь — обманщица, и рада Поймать зеваку в невод свой; В ее присутствии нам надо Быть с непокрытой головой, Чтоб шляпа не стесняла взгляда. Совсем не в честь ее величий Я бы завел такой обычай, А потому что всякий раз Нам нужно очень много глаз, Чтобы не стать ее добычей.

Лисандро

И тем не менее Отон Из-за одной вдовы прекрасной Теряет аппетит и сон.

Отон

А вы? Кто болен скорбью страстной? Кто больше всех воспламенен? Не вы ль сорвать с небес готовы Все их завесы и покровы, Астрологический убор, Чтоб дух ее смягчить суровый?

Валерьо

Ревнивцы затевают спор. Я предлагаю примиренье. Разбор я на себя возьму И тотчас вынесу решенье.

Лисандро

Вам бы хотелось самому Завоевать благоволенье Той, что живет вот в том окне? Уж где Отону или мне! Не вы ли мотылек влюбленный, К ней безрассудно устремленный, Чтоб умереть в ее огне?

Валерьо

Я — к Леонарде?

Лисандро

Разве нет? Иль вы считаете секретом То, что твердит весь божий свет?