Собрание сочинений. Том 2

де Вега Лопе Феликс Карпио

Валерьо

Конечно, ясного ясней.

Лисандро

Но кто же был тогда виновник Вчерашней стычки? Кто сторицей, За что — не знаю, заплатил? Ведь я же не плашмя разил.

Валерьо

Вы нападали, как Фабриций [99] . Кто это был — не все ль равно: Его уж нет, могу ручаться.

99

Фабриций — Квинт Фабриций Люсцин, римский военный и политический

деятель, крупный полководец III в. до н. э., славившийся своим мужеством, честностью и справедливостью.

Лисандро

Я все-таки не прочь дознаться.

(Обнажает шпагу.)

Отон

Да вот же на клинке пятно.

Лисандро

Кровь. Выдержать такую рану?

Валерьо

Нельзя.

Отон

Ну что ж, пойдем. Куда?

Валерьо

Пойдем к собору, господа.

Лисандро

Заглянем лучше к Сан Хуану.

Уходят.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Камило, Флоро.

Флоро

Вы что так креститесь?

Камило

Как не креститься, Когда так страшно разлетелась в прах Моя очаровательная сказка!

Флоро

Вчера вы ясно видели пажа?

Камило

Его я видел, как тебя сейчас. Я на него смотрел с таким желаньем Его ясней запомнить, что не мог Уснуть всю ночь, черты его лица Врезая в память, словно в твердый камень, Пока с зарей, устав, не задремал. Я на столе его нарисовал бы, Как сделал знаменитый Апеллес [100] .

100

Апеллес — знаменитый древнегреческий художник (356–308 гг. до н. э.).

Флоро

И он сейчас шел со своей хозяйкой?

Камило

Вот в этом-то весь ужас, друг мой Флоро. Вчера его запомнив, а сегодня Его увидев с этой старушонкой, Я сам не свой.

Флоро

Вы дайте мне отчет Такой, чтобы я понял.

Камило

Ну, так вот. Я выходил из церкви Чуда, Предавшись разным размышленьям О происшедшем накануне, И так нежданно происшедшем; Я шел, спускаясь по ступеням, Как вдруг — вчерашний паж навстречу; Идет себе спокойным шагом, Изящен, скромен и приветлив, А за руку ведет малютку, Играть с которой безнадежно: Четыре раза по пятнадцать Она открыто на кон мечет. Мне в жизнь мою, играя в карты, Таких очков не клал соперник, Как эта вечная богиня, Или, вернее, дьявол белый, Который обладает кожей Такой безжизненной и бледной, Что даже медь — ничто в сравненье, Хоть сделана она из меди. Лицо малюсенькое, с шерсткой; Седые

волосенки редки; Взамен бровей — густая сажа Намазана на гладком месте; Глаза, как у подохшей клячи, Впотьмах прелестные, наверно; Нос — как портновский ломтик мыла, И бородат еще при этом; Вся голова кривится набок, А плечи, милый друг, без шеи; Сама шагает, как гусыня, Враскачку, на тугих коленях. Я так бы и схватил ее Да об землю ударил крепко! И, словом, Флоро, я расстроен, Разочарован бесконечно.

Флоро

Вот вы считали, что вам смерть грозит, А кончилось таким сплошным позором! Ну, что бы вам исполнить мой совет И продырявить этот ваш клобук Иль возмутиться, шпагу обнажить? Никто бы вас и тронуть не подумал. А вы влюбились в круглый стол с жаровней, Накрытый пышным шерстяным ковром, Да в бархаты и в парчевые ткани. Что ж делать вам теперь?

Камило

В ближайшем доме Достать перо, чернил и написать ей Густою желчью, кто она такая. Орудьем кары изберу язык. Язык жесток; несладко ей придется, Когда она поймет, что все раскрыто И вожделенный юноша сбежал.

Флоро

Кто говорил, что он ее касался, И как она прелестна и умна, Как чудно говорит и отвечает?

Камило

Нельзя дразнить и попрекать слепого. Урбан сейчас, должно быть, с нею в церкви; Ты передашь ему мое письмо, Чтоб он его вручил своей хозяйке.

Флоро

И дама же у вас!

Камило

Не смейся, Флоро.

Флоро

Другой такой не сыщешь.

Камило

Да, не скоро.

КОМНАТА В ДОМЕ ЛЕОНАРДЫ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Леонарда, Марта.

Марта

Как можно так решиться вдруг И замуж выходить вслепую?

Леонарда

На зло изменнику, мой друг, Хоть сердцем я по нем тоскую, И чтоб избавиться от мук.

Марта

И вы уедете в Мадрид?

Леонарда

Пока никто не говорит О том, что между нами было, Мне нужно позабыть Камило, А кто далеко, тот забыт. Ему я душу отдала, И никого в ней нет другого. Я здесь бы просто не могла Встречаться с ним, не молвив слова; Я бы скорей с ума сошла.

Марта

А вы себя вели умно: И честь осталась огражденной, И все во тьме погребено.

Леонарда

Ах, Марта, женщине влюбленной Лукавой быть — немудрено!

Марта

А все же и секретаря Они хвалить не станут зря; И если в новом все так мило, То он не хуже, чем Камило.