Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке
Шрифт:
В гневе Колчак. Получают разнос генералы.
Оправдываются белые генералы. Кто знал, кто предвидел. Законы красным, видать, не писаны.
Успокаивают генералы Колчака:
– Уступили Бугуруслан. Так ведь есть еще у нас Бугульма и Белебей.
Вызвал из далекой Сибири Колчак подмогу. Корпус под командованием генерала Каппеля.
Клянутся белые генералы Колчаку, что удержат они Бугульму и Белебей.
– Удержим, удержим! Пусть только попробуют красные сунуться!
Снова ударили красные. Стремительный
Колчак в еще большем гневе. Получают разнос генералы.
Оправдываются белые генералы. Кто знал, кто предвидел. Кто ожидал, что красные снегом на голову свалятся. Кто гадал, что Каппель в пути задержится.
Успокаивают Колчака белые генералы:
– Нет Бугуруслана и Бугульмы. Так ведь есть же у нас еще Белебей. Вот где красные дух испустят.
Клянутся белые генералы, что удержат они Белебей.
– Удержим, удержим! Могилу найдут здесь красные.
Не побоялись могилы красные. Начали наступление на Белебей.
Пять дней громыхали пушки. Пять дней сходились войска в штыковых атаках. Пять дней врезалась друг в друга конница. Подоспела подмога к белым. Явился Каппель. Досталось подмоге. Редеют ряды у Каппеля.
Шутят бойцы:
– Весна. Капель. Закапал Каппель.
Взяли красные Белебей.
Колчак в неистовстве. Колчак в истерике. Все три удара – как три пощечины. Сильна, сильнее, еще сильней:
Бугуруслан!
Бугульма!
Белебей!
Храбрость или умение
В сражениях против Колчака участвовала знаменитая 25-я дивизия, которой командовал Василий Иванович Чапаев.
Заспорили как-то чапаевцы: что в их командире Василии Ивановиче Чапаеве главное – храбрость или умение?
– Храбрость, храбрость! – кричат одни.
– Братцы, считай, умение.
Спорят бойцы. Не уступают друг другу.
Чапаевская дивизия громила белых в заволжских степях. Места здесь безлесные, ровные. Степь да степь на все четыре стороны. Видно на 10–15 верст. Не подойдешь незамеченным.
Преградили белые путь Чапаеву. Стена на пути чапаевцев.
Не терпится отважным бойцам ударить по врагу.
– Рано, не время, – охлаждает смельчаков Чапаев.
Пожимают бойцы плечами.
– Геройство наше, что ли, пропало?
– Не верит в нас командир?!
– Чего только время напрасно тратим! Чего только ждем?!
– Дара небесного, – шутит Чапаев.
Дождались «небесного дара» – пал на землю туман. Построил Чапаев спешно полки, провел их ночью в тумане к самым позициям белых. Расставил: одних – налево, других – направо. Конных – в засаду. Пулеметы на слабый фланг. Сам занял место в центре, против главных вражеских сил.
Расступился с рассветом туман. Глянули белые – Чапаев под самым носом. Сидит на коне, привстал в стременах, к пешим бойцам:
– За
Ринулся командир вперед. Грозной лавиной за ним чапаевцы.
Ударили навстречу красным бойцам пулеметы. В ста метрах всего враги, в метре – верная смерть. Рухнул конь под Чапаевым. Спрыгнул начдив на землю. Поднялся он в полный рост. Первым бежит в атаку.
Ударила пуля в прославленную чапаевскую бурку. Скинул бурку Чапаев:
– Так оно легче! За мной! Вперед!
Сбила пуля знаменитую чапаевскую папаху.
– В залог оставляю! – кричит Чапаев.
И снова – вперед!
Врезались красные в ряды белых. Заметались в панике белые. Побежали налево – встречают их пулеметы красных. Не зря их поставил сюда Чапаев. Рванулись направо – мчит из засады полк красных конников. И это учел Чапаев.
Добивают врагов чапаевцы.
Кончился бой. Расположились бойцы на отдых. Снова начали спор.
– Говорили мы, что храбрость в Чапаеве главное, – уверяют одни. – Видали, как шел под пули?
– Нет, все же на первом месте идет умение, – стоят на своем другие. – Военным искусством Чапай владеет. Вот как все при атаке учел. Как время выбрал. Как всех по местам расставил. Умение, братцы, в начдиве главное.
Спорят чапаевцы. Не получается общего мнения. Кто же тут прав? Кто же не прав?
Не завершили чапаевцы спор.
Новые ждали дела чапаевцев.
Колюшка
На сотни километров растянулся колчаковский фронт. Болота, дебри, густые леса на севере. На юге солнце даже в начале лета палит, как печь.
Жажда мучит бойцов. Жажда терзает коней. Пересохли редкие в этих местах ручьи. Капля с небес не капнет.
И самое страшное: отступая, белые травят колодцы. Есть вода – стерегись воды. Смерть притаилась в колодезной глубине.
Трудно людям. Трудно лошадям. Трудно раненым в госпиталях.
– Санитар!
– Санитар!
– Колюшка!
Подходит Колюшка.
– Пить!
– Пи-ить!
Смотрит на людские страдания санитар. Жалко Колюшке раненых.
– Пить!
– Пи-ить!
Нет воды. Понимает Колюшка: сейчас вода для раненых нужнее любых лекарств.
Только нет воды. Ручьи пересохли. Роса не ложится. Капля с неба не капнет.
Исчез однажды куда-то Колюшка. Полдня пропадал. Вернулся. Снова его дежурство.
– Санитар!
– Колюшка!
Подходит Колюшка.
– Пи-и-ить!
Достает из кармана Колюшка пузырек. Вода в пузырьке. Отливает, словно лекарство, в ложку.
Потянул один из раненых, сделал глоток. Просияло лицо бойца, словно к жизни вторично вызван.