Собрание сочинений. Том 4. Красные и белые. Будущее начинали они. Наш колхоз стоит на горке
Шрифт:
Этикет
Всё хуже дела в колчаковской армии. Всё ниже и ниже солдатский дух.
Решили офицеры поднять у солдат настроение. В это время при колчаковской армии находился английский генерал Альфред Нокс. Вот и решили офицеры пригласить английского генерала к солдатам. Пусть выступит перед ними заморский гость. Пусть слова одобрения скажет.
Объясняют офицеры солдатам про этикет, то есть про то, что нужно вести себя при встрече с гостем культурно и вежливо. Говорят
Выступил генерал Нокс перед солдатами. Говорит по-английски. Переводят солдатам его слова.
– Вы слава России!.. Вы гордость России!.. Не забудем! Поможем! – летят слова.
Распалился генерал Нокс. Гудит, как набатный колокол. За пятерых старается.
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Вновь генерал слова, как шары, бросает:
– Весь мир на вас смотрит. Орлы! Герои!
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Закончил Нокс свое выступление.
– Ура! – закричали офицеры.
Повернулись к солдатам: мол, помните про этикет.
– Ура! – прокричали солдаты.
Вновь взмахнули рукой офицеры.
– Ур-ак! – прокричали опять солдаты.
– Ур-ак!
Что такое? Прислушались офицеры повнимательней.
– Дур-ак! – голосят солдаты.
Прислушался и сам генерал Нокс. Повернулся к колчаковским офицерам:
– Что такое?
Покраснели белые офицеры:
– Приветствие, ваше превосходительство. По русскому обычаю. Знаменитое русское «ура!».
Хоть и англичанин генерал Нокс, хоть и русский язык для него нелегок, однако всё же слово «ура» со словом «дурак» различить сумел. Не спутал.
Различил. Не спутал.
Однако не подал вида. Промолчал. Не взорвался. Выдержал этикет.
Развязка кометой близится
Красная Армия стремительно шла вперед. К концу 1919 года были освобождены Ново-Николаевск (ныне Новосибирск), Томск, на Алтае – Бийск.
Сотни и сотни километров сибирской земли завоеваны красными.
Красные полки подходили к Енисею, к городу Красноярску.
Под Красноярском и произошла последняя крупная битва.
Красные бойцы и сибирские партизаны нанесли здесь сокрушительный удар Колчаку.
Одних только белых солдат было взято в плен около 60 тысяч.
– Шестьдесят тысяч! – поражались бойцы.
– Это не рота тебе, не взвод.
– Это тебе ого-го, если в ряд эти тысячи станут.
200 орудий взято красными. И снова бойцы поражались:
– Это не два, не три.
– Это если все двести стрельнут!
Среди плененных белых солдат был и Кирьян Кудимов. Добровольно он сдался в плен.
Из местных сибирских крестьян Кудимов. Немолод уже. В
– Что же ты, борода, на своих же пошел?
– Так ведь Колчак, – говорил Кудимов. – Так ведь приказ.
Короче, запуган белыми был Кудимов. Снова с вопросом к нему бойцы:
– За что ж ты сражался, скажи нам, Кирьян Кудимов?
Задумался Кудимов. Почесал пятерней за ухом.
– За Расею!
Рассмеялись бойцы. Ясно: не только не очень храбр, к тому же не очень разобрался во всем Кудимов. Снова к нему с вопросом:
– Почему же ты сдался в плен?
Снова солдат задумался. Думал, думал, сказал, что думал:
– Так ведь в плену надежнее.
Ясно без слов: не боец Кудимов. Ветром задуло его к Колчаку. Ветром теперь и выдуло.
Немало таких, как Кудимов, оказалось в войсках Колчака. Всё хуже, хуже дела Колчака. Развязка кометой близится.
Скурился, сносился
Перед сном адмирал Колчак любил раскладывать пасьянс.
Возьмет две карточные колоды, потрет руки, отодвинет все со стола, уставится в двойки, пятерки, в тузов, королей и дам.
Переживал Колчак, если карты вдруг не сходились. Мрачнел, начинал сердиться. Хотя и считался человеком не нервным, выдержанным.
Верил он в карты, не верил – трудно сейчас сказать. Карты есть карты. Сбывалось порой у него по картам. Однако чаще бывало мимо.
Когда разгорелись бои под Уфой, к удаче ложились карты. А кончилось чем? Был бит под Уфой Колчак. Подшутили, выходит, карты. Пришлось бежать Колчаку к Уралу.
Когда сражались войска за Челябинск, снова карты успех сулили. А кончилось чем? Бит под Челябинском был Колчак. Покатился в Сибирь с Урала.
Когда сражался Колчак за Омск, за город Омск, как за спасательный круг во время бури морской, хватался, снова надежду внушали карты. А кончилось чем? Красные ветром ворвались в Омск. Как лист осенний, покатился «верховный» дальше.
Разбиты войска Колчака. Всё в прошлом. Всё в прошлом.
Бросил «верховный» остатки армии. Едет в штабном вагоне. В дальнем углу – икона.
Вот и сейчас он сидит за картами. Уставился в двойки, пятерки, десятки, в тузов, королей и дам.
Ожидает, что карты скажут…
Мучает мысль Колчака: что недодумал, в чем просчитался?
– Мало казнил народу.
Удирает Колчак, а следом летит частушка, та самая, про правителя омского, мундир английский, про табак японский. Мотив все тот же. Слова другие:
Мундир сносился,Погон свалился,Табак скурился,Правитель смылся.