Собрание сочинений. Том 6. На Урале-реке : роман. По следам Ермака : очерк
Шрифт:
Первыми на этот поглянувшийся им тогда безлюдно-дикий берег ступили геологи: Эрвье, Салманов, Ровнин и Виншток, приехавшие на катере из расположенного чуть выше по Юганской Оби рыбацкого стана в устье реки Балык. Они искали подходящее место для поселка, название которому подобрали, когда остановились на ночевку, приткнувшись к берегу. Но Эрвье и других товарищей назавтра ожидал самолет, и Фарман Салманов по их поручению осматривал детально всю площадку один.
Интересно, как этот отчаянно смелый человек, оставшись среди таежной чащобы, продирался сквозь колючие ветки и кустарники, упрямо сжимая твердые губы: он — открыватель
Сургутский исполком название одобрил. А в 1984 году организовалось нефтепромысловое управление «Юганскнефть».
Ветра не было в этот солнечный день, когда наши катера подходили к берегу, а недалеко от реки, выше домов, вздымались облака желтой пыли: на аэродроме принимали «на грунт» вертолеты и самолеты «Ли-2».
Нас встретило кипучее многолюдье. Но не ради нашего приезда пришли сюда нефтеюганцы; они отдыхали по случаю выходного. Масса горожан, загорелых, как в Крыму, сидела, лежала, занималась едой у скатертей-самобранок, разостланных среди пней. Желтый, обрывистый берег, с которого повсюду свешивались подмытые корни, был буквально усыпан народом: взрослые и дети, молодежь и пожилые в одних купальниках и трусах гоняли по воде мяч, плавали, брызгались, катались на лодках, оглашая местность криками, смехом, песнями. Полная белотелая женщина забрела по грудь в залив и неподвижно, словно русалка, стояла среди островка зеленых водорослей, раскинув руки.
— Вот это да! А что же думают комары?!
— Комары, должно быть, тоже выходные сегодня. Или их отпугивают запах нефти и горящие факелы?
— Все на гулянье, перед кем же мы будем выступать? — говорили писатели, глядя на необыкновенный пляж.
Но нас встретила целая группа представителей власти, администрации, общественности и повезла смотреть Нефтеюганск.
В самом деле настоящий город, где все, как и поразивший нас пляж, говорит о его молодости: недавно проложенные дороги с еще не убранными кучами корней и пней по обочинам, новехонькие двухэтажные дома, тоненькие, прозрачные березки, посаженные вдоль улиц прямо в желтую глину. Лес вырубили начисто, и стоят новорожденные кварталы, открытые всем ветрам, точно в тундре…
Один из встречавших сказал по этому поводу:
— Боялись, чтобы самолеты не задевали за верхушки деревьев.
Другой пояснил резоннее:
— Здесь тонкий и слабый растительный покров оттого, что близок уровень грунтовых вод и сам грунт болотистый. Лес не имеет развитой корневой системы. Если его оставить в городе и расчистить, то деревья, выросшие в тесноте, лишась опоры, будут падать. Посадки надежнее.
На этом краю Нефтеюганска поселок строителей и Усть-Балыкская контора бурения. Директор ее — бывший моряк Александр Николаевич Филимонов — человек могучего сложения и твердого, жизнерадостного характера, — не сожалеет о том, что перешел на нефть.
— У нас здесь свое бурное море — тайга-матушка! — говорит он с гордостью. — Наступаем на нее как морская пехота. Жилые дома строим и нефтепроводы, товарные парки и разные станции (насосные, для очистки нефти, перекачечные), прокладываем намывные дороги из грунта, крытые бетонными плитами. Скоро и поезда здесь зашумят. Только успевай разворачиваться, чтобы не упустить чего. Но в этом-то и заключается красота жизни! Технику разную нам подбрасывают со всех сторон, но много ее требуется из-за борьбы с болотами. И тут наша
Видно, что Филимонов успевает «разворачиваться» и от культурной жизни тоже не отстает. По крайней мере, нас, писателей, он сразу взял под свое богатырское крыло, и надо было видеть, как сияли его глаза, когда он получил от нас книгу с автографами.
Раньше — до появления Савельева и Салманова с их разведчиками — на Усть-Балыке было стойбище хантов — несколько юрт, а теперь отсюда берет начало знаменитый нефтепровод Усть-Балык — Омск длиною в тысячу километров. Тут работают знатные люди, которыми гордится не только Нефтеюганск, но и вся область, а имена буровых мастеров Аллаярова и Сергеева, недавно установившего новый рекорд в бурении, известны далеко за пределами Тюменской области.
Чтобы посмотреть буровую Сергеева, поставленную на железнодорожные рельсы для бурения пяти наклонных скважин с одной точки, мы садимся в автобусы и отправляемся в тайгу. Лес тут, действительно, чахлый: слабые березы, низкие сосны, тонкие кедры. Вдоль шоссе, рядом с его намывной насыпью, будто ураган прошел: деревья лежат сплошным настилом вершинами в одну сторону. Всюду малиновые заросли цветущего иван-чая. Вода блестит и в лесу и на лугах, где разлив Оби в прошлом году был еще выше нынешнего почти на метр.
Буровая у Сергеева обычная (глубина скважин до 2200 метров), но стоит она на железнодорожной платформе. Когда закончат бурить скважину, подойдут несколько тракторов и гусеничных вездеходов и, разваливая черную грязь, перетащат вышку по рельсам на несколько метров вперед, чтобы бригада могла снова забуриваться с ноля. Получается огромная экономия времени и средств, потому что в Тюмени летом вышку не перетащишь на дальнюю точку, как это делается в Башкирии или Татарии. Здесь вышки перетаскивают в мае или июне по намороженным зимой ледовым дорогам или отдельными блоками на вертолетах. Болотистый грунт сковывает каждый шаг, и там, где плывун доходит до двенадцати метров, под постройки забивают сваи.
Строительство здесь идет действительно большое. Чего стоит одна дорога от Нефтеюганска до Сургута с железобетонным покрытием.
С буровой Сергеева Филимонов, управляющий трестом «Нефтеюганскгазстрой» Тригубенко Иван Иоаннович и начальник Усть-Балыкской экспедиции Леонид Николаевич Галян повезли нас на термохимическую установку, где делается очистка нефти.
Глядя на светящиеся серебрянкой аппараты и резервуары, опутанные сетью проводов и труб, на гудящие вертолеты, которые то и дело с ураганным гулом проносились в воздухе, испытываешь бодрящее ощущение перспективной молодости промыслов.
Тригубенко приехал сюда из Кременчуга — «всю жизнь строитель». Он с огоньком, с задором говорит о местных трудностях, любовно рассказывает о студентах, приезжающих каждое лето из Киева в Нефтеюганск, начиная с 1956 года.
— Распределение сделано по решению ЦК комсомола. Работают ребята, как звери.
— Где вы видели работающих зверей?
Иван Иоаннович смеется:
— Так уж принято говорить!
— А девчата!
— Девчата тоже работают… — Он замялся, видимо, не решаясь сказать «как звери». — Безотказно трудятся. И в клубе самодеятельностью занимаются наравне с ребятами. Все танцорки, певуньи. И модницы, конечно. От Москвы не отстают. На работу в ватниках и брюках, а на вечер с голыми коленками. Плачут, да бегут.