Собрание сочинений. Том 8

Евтушенко Евгений Александрович

10

Кто там ходит с белым флагоммежду будущим Гулагоми «Макдоналдсом» гигантским,русофильским, чуть цыганским?Ну и выбор у Руси, —Господи ее спаси!Есть выборы, но нету выбора.Повсюду шайки-лейки, клики.Неужто ты, Россия, выбыланавеки из числа великих?Идеализм глядит заклеванно.Политика готова выскочитьза

алкоголика, за клоуна,за Аракчеева, что высечет.И сватает фашистов ратьв апологеты.Но лучше со стыда сгорать,чем в гетто.И все же менее страшнажизнь голоштанская,чем распроклятая войнагражданская.Кто там ходит с белым флагом,машет всем непримирягаммежду Белым домом изамершими танками?Может, это Макс Волошин,неопознан и непрошен,еще с той войны скорбя,к нам пришел из Коктебеля,чтобы все мы оробели,устыдились бы себя?Может, пристыжает насБлок Александр Александрович,так однажды раздосадовавшисьна нелепый парафразреволюционной чтички,щебетавшей вроде птички,сценой выбрав паровоз:«В белом венчике из розвпереди идет матрос»?Кто же там? Да наш Христос!

11

Да, тот самый — из тринадцатиработяг,а над ликом трепыхаетсябелый — самый смелый — флаг.Где-то за семью затворамицерковные чинытянут за переговорамилиптоновские чаи.Ну а белый флаг, как парус,виден танкам на мосту.Что за родина попаласьроссиянину Христу!И в него многострадальногоцелятся из-за угла.Нет Христа официальногои не будет никогда.Говорят, нашли две пули.В спину, в грудь был ранен он, —двое снайперов шмальнулис двух воюющих сторон.Белый флаг на землю выпал.Сжались намертво уста.Твой, Россия, лучший выбор —если выберешь Христа.

12

Христос бывает всеми нами,когда мы поднимаем знамя,но не вражды, а примиренья —и эту правду примет время.Не на горе всем буржуям,а вконец спалив страну,неужели мы раздуемвновь гражданскую войну?Моровой пожар в крови…Господи, останови!

13

Что дрожишь, Москва-старушка,как октябрьский Петроград?Танки

русские по русскимтак невесело палят.И девчоночка с коляскойс недостаточной опаскойзагляделась, как ползутгрузной грудой металлическойтанки — в кухне политическойвроде кухонных посуд.А коляска тоже двигалась,по неровностям распрыгалась.Ой, люли, люли, люли…И колесики резиновые,став нечаянно разинями,оскользнулись, поползливнутрь зияющей земли.Мама доченьку хранила,каждый волос, ноготок,но коляску уронилав яму, прямо в кипяток.В ненарошном изуверьевсе случилось… Не впервой…Взвыла мать совсем по-зверьи,заглушив снарядный вой.Она долго голосилау кипящих страшных щей,как Россия над Россией,что не стала будущей.Работягам дали выговор,а Христа с работы выгнали,но, поскольку был убит,был приказ об увольнениибез особого волненияпозабыт.Чтоб замазать эту драму,залили асфальтом яму,словно черною икрой.Хоть банкет на всех открой!Еще долго говорили,как девчоночку сварили,ну а после замолчали —лишь бы не было печали.Говорят, что одна женщинатихая, седым-седа,сюда ходит ночью шепчуще,но не плачет никогда.Говорят, была ткачиха,нынче вроде медсестра,и асфальт целует тихо,где, конечно, нет креста…

14

Господи, ты — это мы.От сумы и от тюрьмы, от войны, как от чумы, —от любой войны — гражданской,мировой и марсианской,Господи, спаси!Господа во многих ликах,в наших бабушках, каликах,в наших детях, в их улыбках,в наших будущих великих, без которых нет Руси…Господи, прости… Спаси.

ЭПИЛОГ

Ух, какая вьюга — не найти друг друга… Вьюга!Скрылась вся округа, прячась от испуга… Вьюга!Холод, как зверюга… Где моя подруга? Вьюга!Нам всем сегодня туго — ох, как туго…Кто там воет в трубы, в снеговые трубы? Трупы…Под ногами чьи-то выбитые зубы.Кто мы с вами – люди или душегубы?

Конец ознакомительного фрагмента.