Шрифт:
Ещё жива?
I
Через 2000 лет от Рождества Христова в преддверии Нового Года наряду с праздничными концертами на всех телеканалах обещали Конец Света и летоисчисления ровно в 12 часов под звук курантов и торжественного распития шампанского. В 2012-м календарь Майа заканчивался и уже совершенно точно предсказывал такой долгожданный и неизбежный Апокалипсис. А затем весь мир дрожал, ожидая нажатия небольшой заветной кнопочки – но не кнопки G, а кнопки возбуждающего красного цвета на маленьком чемоданчике, ведь стрелки часов Судного Дня передвинулись на 2 минуты
…Поэтому вместо обычного приветствия на сайте знакомств, он язвительно спросил её в лоб:
– Ещё жива?
…Как молния или перочинный ножик из-за угла, эти слова вдруг оживили её от зимней спячки и весеннего авитаминоза
– Что? Жива ли я? Да мне всего-то 22 года? Да, я ещё жива, и в принципе, не собиралась умирать завтра. По крайней мере, в расписании на эту неделю не было таких планов.
– Да что за хам написал мне данное сообщение? – подумала девушка.
„Ещё жива?“ Этот наглый, неожиданный, беспардонный вопрос, вырвавшийся мерцающим сообщением на экране её компьютера среди ночи, пробудил её ото сна. Ведь тихой ночью, в студенческом общежитии на окраине города, в маленькой комнатушке, сидя за столом в обнимку с маленьким беленьким ноутбуком в окружении 20 книг она готовилась к наисложнейшему экзамену. Конца бесконечным экзаменам и рефератам не было и не предвиделось…
II
…Её звали Мия. В её имени было что- то от „Мяу", и подходило миленькой, грациозной и свободолюбивой кошечке, как она, которую невозможно было приручить. Бог дал Мие красоту, а дьявол – ум.
Мия была привлекательной, и мужчины становились жертвами её чар. Очень уж причудливо сочетались в ее лице утонченные черты матери, и крупные, выразительные черты отца. Широкоскулое, с точеным подбородком лицо Мии невольно приковывало к себе взгляд. Особенно глаза – чуть раскосые, светло-голубые, прозрачные, в оправе темных ресниц. На белом, как лепесток магнолии, лбу – две безукоризненно четкие линии бровей стремительно взлетали косо вверх – от переносицы к вискам.
Мия была современной Скарлет О‘Харой, окруженная поклонниками, с её неуёмной жаждой к жизни. Необыкновенно красивая, с длинными распущенными светлыми волосами, огромными глазами с длинными пушистыми ресницами, пухлыми губами и точёной фигуркой с соблазнительными окружностями, и бесконечно длинными ногами. Длинное платье лишь подчеркивало ее волнующие мужское воображение изгибы, когда лучи солнца падали на её утонченную фигуру. Она гордо шла, словно летела вдоль широкой улицы с чуть приоткрытыми веками, никого не замечая.
– У-у-у! Какая! – вздыхали мужчины. – Вашей маме зять не нужен?
– Вертихвостка! – возмущалась одна из студенток. – Пришла мужиков наших соблазнять?!
– Ни стыда, ни совести! – поддержала другая.
– Откуда она взялась? – негодовала бойкая женщина.
– Не смотри на неё! – говорила жена мужу, закрывая ему глаза.
Но когда Мия приподняла свои прелестные длинные ресницы и улыбнулась им – все остолбенели. Лица у всех покраснели от стыда.
– Нет, она богиня! – перешёптывались люди за её спиной, а она лишь шла на очередную лекцию, постукивая каблучками.
… Мия равнодушно проходила мимо, не обращая внимания ни на воздыхателей, ни на сплетниц. На данный момент жизни
Учёба в этом университете была невероятно сложной: обязательное посещение лекций, написание курсовых и посещение библиотеки для изучения научной литературы, бессонные ночи перед экзаменами – рутина, которая полностью поглотила её. Бесконечные сессии, зубрежки, обязательные практики – конца и края и не предвиделось. Только маячащая перспектива получения престижного диплома и получения возможной не менее престижной работы манила её…
III
…Был обычный учебный день. Мия всегда выходила на проспект в одно и то же время. Она немного не доходила до троллейбусно-автобусной остановки и занимала свой пост напротив здания студенческого общежития.
Отсюда было хорошо видно, как поток машин по команде светофора замирал на какую-то минуту, а потом с рычанием набирал скорость, устремляясь по широкой магистрали к следующему перекрёстку.
В свои двадцать два года Мия была достаточно привлекательной, и молодые люди засматривались на красотку, оценивая по достоинству и стройную фигурку, и симпатичное лицо с широко раскрытыми удивлёнными глазами.
Вот только с этими студентами проводить свободное время ей не нравилось, да и не особо хотелось. В её общежитии жили молодые и несерьёзные студенты, которые либо каждую неделю только и делали, что, как говорится, меняли девушек как перчатки, либо были ботанами-занудами и сосредоточены на учебе и карьере, и поэтому на личную жизнь ни у кого не было ни нервов, ни времени.
Пару раз побывав на дне рождения у одной, потом у второй студентки, она уяснила, что все подобные мероприятия неизменно шли по одному и тому же сценарию, сопровождаясь обильной выпивкой. После чего кто-нибудь брал в руки гитару, и всего под несколько незамысловатых аккордов вся компания дружно пела. Либо включался магнитофон, изрыгающий хриплые звуки – тогда начинались танцы.
Ей не нравились ни алкоголь, ни навязчивые кавалеры!
Мия не очень удивилась, когда на первом дне рождения она, устав от назойливого внимания парней, заглянула в соседнюю отчего то незапертую комнату и обнаружила слившихся в конвульсивных телодвижениях студентку и её ухажёра – женатого солидного мужчину – директора магазина, где та работала продавщицей. Нет, решительно это не для неё.
Пусть её сочтут старомодной, но ей очень не хотелось оказаться на её месте…
И пусть мать ворчит по вечерам на кухне, каждый раз когда она приезжает. Дескать, засиделась Мия в девках. Вон сколько парней вокруг! И не обходят вниманием, а она, вишь, прынца ждёт!
Мия лишь наслаждалась своей безграничной свободой и молодостью, перспективной учебой, нечастыми встречами с подружками, и строила планы о будущей работе в какой-нибудь большой международной фирме.
Сейчас Мие было 22. Казалось бы, вся её жизнь предсказана наперед – сначала университет, затем работа, возможно собственная семья и отдых раз в год на ближайшем озере…Так, как было вокруг неё, как проживали жизнь люди вокруг нее, этот бесконечный круг, из которого невозможно вырваться, круг рутины, обыденности и обычной жизни, "как у всех" …