Собрание сочинений
Шрифт:
Потащился он со своим голодным брюхом в город, и так как был в это время полдень, то в гостиницах кушанье было уже готово и он мог тотчас же сесть за стол. Насытившись, он сказал себе: "Теперь пора и за работу!"
Походил он по городу, стал себе искать хозяина и вскоре нашел хорошее место.
А так как ремесло свое он знал основательно, то ему удалось немного спустя приобрести известность, и все хотели непременно сшить себе платье у маленького портного.
С каждым днем его положение улучшалось. "Я, кажется, шью так же, как и прежде, -
Наконец уж и сам король возвел его в звание своего придворного портного.
Но ведь вот как на свете бывает! В тот самый день, когда он был удостоен этой почести, его бывший товарищ тоже был возведен в придворные башмачники. Когда тот увидел портного и притом заметил, что у него целы оба глаза, его вдруг стала мучить совесть. "Прежде чем он мне станет метить, - подумал башмачник, - я постараюсь ему вырыть яму". Ну, а уж давно известно, что кто другому яму роет, нередко сам в нее попадает.
Вечерком покончив с работой, после наступления сумерек башмачник прокрался к королю и сказал: "Господин король, этот портной мастер - человек высокомерный; он похвастал как-то, будто может добыть ту золотую корону, которая с давних пор из твоей казны пропала".
– "Это было бы мне очень приятно", - сказал король, приказал позвать к себе на другое утро портного и велел ему или добыть эту корону, или же навсегда покинуть город.
"Ого, - подумал портной, - уж очень он на меня надеется... И если король вздумал требовать от меня то, чего никто из людей сделать не может, так я и до завтра ждать не стану: сегодня же выеду из города".
Связал он свой узел, но едва только задумал выйти из ворот, взгрустнулось ему, что он должен покидать свое счастье и уходить из города, в котором дела у него шли так хорошо.
Он подошел к тому пруду, где познакомился с утками, и увидел, что старая утка, которой он пощадил утенка, сидит на берегу и очищает себе перья клювом.
Та его тотчас узнала и спросила, чем он так опечален. "Не мудрено запечалиться - ты это и сама поймешь, как узнаешь мое горе", - отвечал утке портной и все рассказал ей по порядку. "Ну, коли только-то, - сказала утка, - так этому горю еще пособить можно. Та корона к нам в пруд попала и лежит на дне; мы ее тотчас и добыть можем. Ты только расстели свой платок на берегу".
Нырнула она со своими двенадцатью утятами и несколько мгновений спустя всплыла снова: она сидела внутри самой короны, а двенадцать ее утят плыли кругом, подложив свои клювы под корону и поддерживая ее на поверхности воды. Они подплыли к берегу и положили корону на платок.
И представить себе нельзя, что это была за корона, когда ее осветило солнце и она заблистала тысячами драгоценных камней! Портной связал свой платок четырьмя концами в узелок и отнес корону к королю, который себя не помнил от радости и повесил портному золотую цепь на шею.
Когда башмачник увидел, что первая проделка ему не удалась, он задумал и другую;
Король позвал портного и приказал ему вылепить из воску весь королевский замок со всем, что в нем и около него находилось, а если не вылепит или не будет хватать в его слепке хоть одного гвоздя в стене, то придется ему всю жизнь просидеть в подземелье.
Портной подумал: "Ну, дело-то не к лучшему идет! Это уж никому не под силу сделать!" - вскинул узел за спину и пошел из города.
Когда он подошел к дуплистому дереву, то присел у корня его и опустил голову на грудь.
Пчелы полетели из улья, и матка пчелиная стала его спрашивать: "Почему это у тебя голова на плечах не держится? Или шея ослабела?" - "Эх, не знаешь ты, какое горе мне сердце давит", - отвечал портной и рассказал ей, чего от него король потребовал. Пчелы стали между собою жужжать и гудеть, и матка пчелиная сказала: "Ступай себе домой, приходи опять утром в это же время да приноси с собою большое покрывало - все ладно будет".
Он и вернулся домой, а пчелы полетели к королевскому замку, влетели в его открытые окна, оползали все уголки его и самым тщательным образом все обозрели.
Потом они полетели в улей и так быстро сделали восковой слепок замка, что он словно разом вырос и поднялся.
Уже к вечеру все было готово, а когда портной пришел на другое утро, то увидел перед собою все это прекрасное здание. И вылеплено оно было гвоздок в гвоздок, черепичка в черепичку; при этом было оно тонко исполнено, бело как снег и очень приятно пахло медом.
Портной осторожно завернул это дивное произведение в свое покрывало и принес его к королю, который надивиться ему не мог, поставил его в самом большом из своих покоев и подарил портному большой каменный дом в награду.
Но башмачник не унывал и в третий раз пошел к королю. Он сказал: "Господин король, портному-то шепнул ктото, что на дворе вашего замка вода в фонтане не бьет; так он похвастал, что может фонтан тот заставить в вышину выше человеческого роста бить, да еще притом и струя его как хрусталь чиста будет". Позвал король портного к себе и говорит ему: "Если завтра же утром не станет у меня вода во дворе струею бить, то на этом же самом дворе палач сократит твое тело на целую голову".
Бедняга-портной и раздумывать не стал и поспешил за городские ворота: а так как теперь опасность грозила его жизни, то слезы так и катились у него по щекам.
Между тем как он, грустный, шел по дороге, к нему подбежал жеребенок, которого он когда-то выпустил на волю и который успел превратиться в славного гнедого конька. "Настало теперь время, - сказал он, - когда и я могу тебе отплатить за твое доброе дело. Я уже знаю, что тебя печалит; садись же поскорее на меня верхом - я теперь таких двоих снести могу".