Собрание сочинения в четырех томах. Том третий. Избранные переводы

Маршак Самуил Яковлевич

2

Вскормил кукушку воробей — Бездомного Птенца, — А тот возьми да и убей Приемного Отца!

3

Кто служит только для того, Чтоб извлекать доходы, Тебя оставит одного Во время непогоды. Но шут с тобой — твой верный шут! — Служил он не для денег. Он жалкий шут, но он не плут, Дурак, а не мошенник!

4

Отцов сановных и богатых Ласкают дочки и зятья. А у кого штаны в заплатах, — Того не жалует семья! Фортуна — жалкая блудница: Она с голодным не ложится.

5

Тот,

кто решился по кускам Страну свою раздать, Пусть приобщится к дуракам, — Он будет мне под стать. Мы станем с ним, рука к руке, Два круглых дурака: Один — в дурацком колпаке, Другой — без колпака!

Песни шута

(из комедии «Двенадцатая ночь»)

1

Поспеши, смерть, поспеши. Я устал от любовных обид. Не дыши, моя грудь, не дыши. Я жестокой подругой убит. Пусть в последний приют мой земной Ветви тиса положат. Разделить мою участь со мной Самый преданный друг не может. Пусть ни белых лилий, ни роз Не оставят друзья на погосте. Пусть никто не роняет слез На мои неподвижные кости. Пусть могилу трава-лебеда От прохожего спрячет… И любовник весной никогда Надо мной не заплачет.

2

Когда еще был я зелен и мал, — Лей, ливень, всю ночь напролет! — Любую проделку я шуткой считал, А дождь себе льет да льет. Я вырос, ничуть не набравшись ума, — Лей, ливень, всю ночь напролет! — На ключ от бродяг запирают дома, А дождь себе льет да льет. Потом я, как все, обзавелся женой. — Лей, ливень, всю ночь напролет! — Ей не было сытно и сухо со мной, А дождь себе льет да льет. Хоть годы меня уложили в постель, — Лей, ливень, всю ночь напролет! — Из старого дурня не выбьете хмель, А дождик все льет да льет. Пусть мир существует бог весть как давно, — Чтоб дождь его мог поливать, — Не все ли равно? Представленье дано, А завтра начнется опять!

Надгробный плач

Правда с юной красотой, С прелестью, такой простой, Спят во прахе под плитой. Вечного покоя дом Стал для голубя гнездом. Спит с подругой он вдвоем. Легок был земной им груз. Нет плодов их брачных уз. Девственным был их союз. Будет правда, да не та, И не та уж красота. На любовь легла плита. Тот, в ком дух высокий жив, Кто красив и кто правдив, Плачь, колена преклонив. Помолись, склонившись ниц Пред чистейшей из гробниц, Пред гнездом умолкших птиц.

ИЗ ДЖОНА МИЛТОНА

О слепоте (сонет)

Когда подумаю, что свет погас В моих глазах среди пути земного И что талант, скрывающийся в нас, Дарован мне напрасно, хоть готова Душа служить творцу и в должный час Отдать отчет, не утаив ни слова, — «Как требовать труда, лишая глаз?» — Я вопрошаю. Но в ответ сурово Терпенье мне твердит: — Не просит бог Людских трудов. Он властвует над всеми. Служа ему, по тысячам дорог Мы все спешим, влача земное бремя. Но, может быть, не меньше служит тот Высокой воле, кто стоит и ждет.

О Шекспире

Нуждается ль, покинув этот мир, В труде каменотесов мой Шекспир, Чтоб в пирамиде, к звездам обращенной, Таился прах, веками освященный? Наследник славы, для грядущих дней Не просишь ты свидетельства камней. Ты памятник у каждого из нас Воздвиг в душе, которую потряс. К позору нерадивого искусства Твои стихи текут, волнуя чувства, И в памяти у нас из книг твоих Оттиснут навсегда дельфийский стих. Воображенье наше до конца Пленив и в мрамор превратив сердца, Ты в них покоишься. Все короли Такую честь бы жизни предпочли.

ИЗ РОБЕРТА БЕРНСА

Честная

бедность

Кто честной бедности своей Стыдится и все прочее, Тот самый жалкий из людей, Трусливый раб и прочее. При всем при том, При всем при том, Пускай бедны мы с вами, Богатство — Штамп на золотом, А золотой — Мы сами! Мы хлеб едим и воду пьем, Мы укрываемся тряпьем И все такое прочее, А между тем дурак и плут Одеты в шелк и вина пьют И все такое прочее. При всем при том, При всем при том, Судите не по платью. Кто честным кормится трудом, — Таких зову я знатью. Вот этот шут — природный лорд. Ему должны мы кланяться. Но пусть он чопорен и горд, Бревно бревном останется! При всем при том, При всем при том, Хоть весь он в позументах, — Бревно останется бревном И в орденах, и в лентах! Король лакея своего Назначит генералом, Но он не может никого Назначить честным малым. При всем при том, При всем при том, Награды, лесть И прочее Не заменяют Ум и честь И все такое прочее! Настанет день и час пробьет, Когда уму и чести На всей земле придет черед Стоять на первом месте. При всем при том, При всем при том, Могу вам предсказать я, Что будет день, Когда кругом Все люди станут братья!

Джон Ячменное Зерно

Трех королей разгневал он, И было решено, Что навсегда погибнет Джон Ячменное Зерно. Велели выкопать сохой Могилу короли, Чтоб славный Джон, боец лихой, Не вышел из земли. Травой покрылся горный склон, В ручьях воды полно, А из земли выходит Джон Ячменное Зерно. Все так же буен и упрям, С пригорка в летний зной Грозит он копьями врагам, Качая головой. Но осень трезвая идет. И, тяжко нагружен, Поник под бременем забот, Согнулся старый Джон. Настало время помирать — Зима недалека. И тут-то недруги опять Взялись за старика. Его подрезал острый нож, Свалил беднягу с ног, И, как бродягу на правёж, Везут его на ток. Дубасить Джона принялись Злодеи поутру. Потом, подбрасывая ввысь, Кружили на ветру. Он был в колодец погружен, На сумрачное дно. Но и в воде не тонет Джон Ячменное Зерно! Не пощадив его костей, Швырнули их в костер, А сердце мельник меж камней Безжалостно растер. Бушует кровь его в котле, Под обручем бурлит, Вскипает в кружках на столе И души веселит. Недаром был покойный Джон При жизни молодец, — Отвагу подымает он Со дна людских сердец. Он гонит вон из головы Докучный рой забот. За кружкой сердце у вдовы От радости поет. Так пусть же до конца времен Не высыхает дно В бочонке, где клокочет Джон Ячменное Зерно!

В горах мое сердце

В горах мое сердце… Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу. Прощай, моя родина! Север, прощай, — Отечество славы и доблести край. По белому свету судьбою гоним, Навеки останусь я сыном твоим! Прощайте, вершины под кровлей снегов, Прощайте, долины и скаты лугов, Прощайте, поникшие в бездну леса, Прощайте, потоков лесных голоса. В горах мое сердце… Доныне я там. По следу оленя лечу по скалам. Гоню я оленя, пугаю козу. В горах мое сердце, а сам я внизу!