Собрание сочиннений Яна Ларри. Том первый

Ларри Ян Леопольдович

— Что случилось, Тонни? — тревожно спросила женщина.

— Ничего особенного, если не считать легкого разжижения мозгов. Во всяком случае, Джесси, теперь уж ни один виноторговец не похвалится тем, что он поставляет мне винное зелье. Хватит. Попил я, довольно. Слышишь, Джесси?

— Но, Тонни… Я очень рада. Ты такой впечатлительный. Я давно уже замечаю, что вино неполезно тебе.

Здоровенный детина тяжело вздохнул.

9

— Да, я слушаю, отель «Марианна». Да, да. Корреспондент «Последних известий»…

Да, Мэлоун. Что-о? Кто говорит? Когда? Хорошо. Ждите. Буду через пять минут. — Мэлоун положил трубку.

— Старые знакомые, Перси? — спросил Григсон. Он лежал в кресле, с потухшей папиросой во рту и находился в том состоянии, когда не хочется ни двигаться, ни думать.

— Да нет, Джек, — озабоченно сказал Мэлоун, — знакомых в этом городе не имею. Кажется, интересное дело.

— Ты думаешь идти? Плюнь, Перси. Пошли их ко всем чертям.

После длительной дороги и сытного ужина Григсон предпочитал дремать спокойно в кресле, прогулки по городу не соблазняли его.

— Мне передали: задержан известный бандит Форбс.

— Откуда звонили?

— Кажется, из полиции. Ты понимаешь, Джек? Сам Форбс. Ну, я буду глупее телеграфного столба, если упущу такой случай. Три интервью. Очерк. Верных полторы тысячи слов. И главное, подумай только, я готов держать пари, что в этой дыре нет сейчас ни одного журналиста. Но я не задержусь.

— Мы что-нибудь выпьем на ночь?

— Да, да. Но не ложись без меня. Я принесу кучу новостей.

Мэлоун схватил шляпу, сунул в карман блокнот, вечное перо, осмотрел фотоаппарат и, опрокидывая стулья, выбежал из номера отеля, махнув на прощанье рукой.

Григсон остался один. Он попробовал читать, но глаза его слипались. Незаметно для самого себя Григсон задремал. Проснулся он от легкого стука в дверь.

— Да, да! — крикнул Григсон, приоткрыв сонные глаза.

В дверь просунулся боком плотный мужчина. Во рту у него торчал окурок потухшей сигары. Поля черной шляпы закрывали лицо незнакомца так, что можно было видеть один глаз, глубоко запавший в орбите, кончик угреватого носа и тонкий, узкий рот. Энергичный подбородок прятался в поднятом воротнике летнего пальто.

— Мистер Григсон? — хрипло спросил незнакомец.

— Допустим, — недоумевая, ответил Джек.

— Меня зовут Гаррисон. Гарри Гаррисон. Очень легко запомнить. Вы Григсон, а я Гаррисон. Очень просто.

Джек промолчал.

Незнакомец шагнул вперед и остановился посреди комнаты.

— Паршивый отель! — сказал он, бесцеремонно оглядывая обстановку.

Джек упорно молчал.

— Разрешите присесть? — дотронулся до шляпы мистер Гаррисон и, не ожидая разрешения, сел верхом на стул.

С минуту помолчав, он сказал, снова тронув шляпу: — Я к вам по делу.

— Говорите.

— В двух словах. Вы слышали, мистер Григсон, что-нибудь о Лиге пацифистов?

—

Увы, — вздохнул Джек.

— Печально, — качнул головой посетитель.

— Пацифизм — это движение против войны, насколько мне известно, не так ли?

— Скажите лучше: движение против массовых убийств. Это будет вернее. Но что вы думаете о пацифизме?

— Я думаю, — нерешительно сказал Джек, — что это — благородное движение.

— Ага, ага, — завозился на стуле Гаррисон, — я не ошибся. Я сразу понял, что вы благородный человек. Ваши честные глаза. Ваше лицо. О, я не мог ошибиться. Да и кто, скажите вы мне, может равнодушно смотреть, как люди убивают друг друга? А дети? — Мистер Гаррисон поспешно вынул платок и, скомкав его, приложил к открытому глазу. — Бедные, несчастные дети, — глубокий, скорбный стон вырвался из груди мистера Гаррисона, — кто заменит им убитого отца? Кто, я спрашиваю вас? — Мистер Гаррисон в изнеможении опустил голову на спинку стула. — Да, — сказал он тихо и вдруг порывисто вскочил: — Идемте. Одевайтесь.

— Куда? — спросил Джек, рассматривая с любопытством странного посетителя.

— В двух словах. Я говорю с вами по поручению Лиги.

— Но я впервые слышу о такой Лиге.

— Немудрено, — согласился мистер Гаррисон, усаживаясь снова. — Мы не рекламируемся нигде. Да и зачем? Вот вы нас не знаете, но зато мы-то знаем все о вас. А это более существенно. В двух словах: наша Лига, да будет вам известно, ведет активную борьбу против войны, против подготовки к войне, мы принимаем все меры к тому, чтобы сорвать военные приготовления. Короче, вы должны помочь нам.

— Я? — удивился Джек. — Не понимаю, чем же я могу быть полезен?

— В двух словах: вы имеете гениальное открытие. Тот, кто владеет им, выйдет победителем в борьбе против комбинации вооруженных сил.

— Допустим.

— Да, но мы как раз и не должны допустить того, чтобы это открытие привело к войне. Вы умный человек. Без преувеличений. Вы понимаете, что ваше открытие постараются использовать раньше, чем его откроет возможный противник.

— Допустим.

— Нет, нет! — вскричал мистер Гаррисон, поднимая руки над головой, точно желая оттолкнуть от нее невидимое чудовище. — Мы ни в коем случае не должны допускать этого. В двух словах: вы передадите это изобретение нашей Лиге.

Джек сделал резкое движение.

— О, не беспокойтесь, — поднял руку посетитель. — Мы достаточно богаты. Мы оплатим ваш труд не хуже военного ведомства. Пять миллионов? Как? Устраивает вас такая сумма?

— Г-м-м, — в замешательстве промычал Джек.

— И заметьте, — подпрыгнул мистер Гаррисон, — вы получаете деньги, не передавая нам секрета. Вы честный человек. Вы умный человек. Мы верим вам. Мы собрали все сведения о вас. Прекрасные отзывы. В двух словах: вы получаете пять миллионов, а нам даете только честное слово не пользоваться своим изобретением. Только честное слово. Просто, не правда ли? Что может быть благороднее?