Собственное дело
Шрифт:
– О чем? – Попятилась та, но быстро уткнулась в коляску Карины и замерла.
– О деньгах, которые я должен был передать для лечения Карины, которая… кхм… находится присмерти, - Пашка с нехорошей улыбкой кивнул на девушку в коляске.
– Каких деньгах? – Кажется, тетка решила пойти в несознанку. – Кариночке вот лучше стало, так что никаких денег нам не надо, - тут же переключилась она на минимизацию ущерба, который попыталась нам причинить.
– Слушайте, игра почти натуральная, - всплеснула руками Злата. – Может быть, возьмем себе эту дамочку, чтобы она
– Крыс на работу лучше не брать, - прокомментировал я сухо.
– Это да, - согласилась она. – Но слушай, если этих двоих посадят, то что с девочкой будет, - кивнула она на Карину, вжавшуюся в спинку своего кресла.
– У нее в живых еще четыре брата и отец. Как-нибудь выживет, - лично у меня никакой жалости к этой семейке не было.
– Петя, не надо, - кажется, тетка уловила, что носиться с родственными чувствами больше никто не будет.
– Надо, - отрезал я. – В прошлый раз я вас пожалел, не стал упрятывать за решетку, но сейчас вы попытались развести Пашку.
– Ты сейчас дашь нам уйти, - покачала она головой.
– Нет, - лишь усмехнулся я. – Вы все будете…, - я замолчал, услышав характерный щелчок предохранителя.
Я машинально закрыл собой Злату, а Пашка тут же встал рядом. В кого бы она не целилась, второй обязательно достанет ее после первого же выстрела. До Златы она точно не доберется.
– Мам, не надо, - жалобно попросила Карина.
– Помолчи, дура. Не видишь, я ваши задницы спасаю, - прошипела она и принялась пятиться к двери и пытаясь оттащить туда же коляску с упирающейся дочерью.
Ефим все это время сидел на скамеечке и в офанарении смотрел на мать.
– Мам, ты же даже скрыться не сможешь. Ты забыла, кто Петька у нас? – Решился спросить парень.
– Ой, заткнись, а, - выпалила тетка. – Быстро иди к выходу, - качнула она пистолетом в сторону сына. – Ай, - кажется, до нее не сразу дошло, что именно в этот момент зубы Карины впились в ее руку и та от неожиданности разжала пальцы.
Злата тоненько взвизгнула, когда раздался выстрел.
– Всем лежать! – Прозвучало в коридоре, и я с облегчением выдохнул. Группа поддержки успела вовремя.
А еще….
– Фимка! – Карина первая увидела, как скорчился ее брат, зажимая рукой раненное плечо. Девушка дернулась в его сторону, едва не упав с коляски, но Пашка успел раньше.
Глава 24
Злата
Освободились мы еще только через час. Сначала грузили Ефима, которого ранила собственная мать, потом Павел и Петр дали свои пояснения к произошедшему. Эту их тетю Полину скрутили и увезли, а к Карине был вызван один из сотрудников Петра, который должен был отвезти девушку к отцу. Ох, кажется, у моего мужчины родственнички еще похлеще моих будут.
– Куда сейчас? – Уточнил Гоша, когда мы все снова оказались в машине.
– Давай отвезем Павла к нему (тут недалеко), а потом поедем домой. Спать хочется, - зевнула я.
Мой телохранитель спорить не стал. Он тоже хотел быстрее попасть к
– Может быть, поедем ко мне в квартиру? – Предложил он, когда Павел, невнятно пробормотав что-то вроде благодарности, вышел из машины.
– Тамара Антоновна будет переживать, если мы не вернемся сегодня, - покачала я головой.
Мужчина прижал меня к себе покрепче, не обращая внимания на понимающие взгляды Гоши, которые тот периодически бросал на нас. Вообще, на мнение окружающих мне давно было плевать, но в данном случае от всех в сторону нас с Петром шло больше одобрение, чем осуждение. Это для меня пока было непонятно, ведь мое окружение должно было встретить это все, если не в штыки, то с подозрением. С другой стороны, мало ли влиятельных женщин выходят замуж за своих охранников? Хотя я всего лишь директор крупной компании, а Петр управляет всей безопасностью не только компании, но и ее создателей (из того, что я знаю, к Борису тоже приставлены его подчиненные во избежание неприятных эксцессов).
Когда подъехали к дому, Петр отпустил Гошу домой и, обняв меня за талию, повел в сторону застекленной беседки, стоявшей под раскидистой сосной.
– И зачем мы здесь? – Я подождала, когда мужчина включит отопление и села на стояще здесь кресло. Поморщилась от того, что оббивка кресла была холодной. Ну да ладно. Потерплю.
– Нам надо поговорить, - Петр, наконец, подошел ко мне.
Я тут же напряглась.
– И о чем таком ты хочешь поговорить, что нам пришлось остаться в беседке, вместо того, чтобы добраться до мягкой и теплой кровати? – Спросила, волнуясь все больше и больше.
– Я знаю, что Пашка все рассказал тебе обо мне и о моем… отношении к тебе, - сообщил он, пристально вглядываясь в мое лицо.
Я запаниковала. Вот, ей-богу, мне в жизни еще никогда так страшно не было.
– Ммм…, - еще и врать бесполезно, Пашку он все равно расколет, если еще не расколол. Надо как-то срочно обыграть это все. – Я бы лучше послушала твою версию, - предложила я другой вариант.
Петр тихо хмыкнул, глядя, как я ерзаю в холодном кресле, взял мою ладонь в свою и приложил к своему носу. Глубоко вдохнул и потерся об нее щекой.
– Я тебя люблю, - сообщил он совершенно будничным тоном.
Я едва сдержала нервный смешок. Нет, вообще подобное услышать от Петра, который находится в сознании, для меня было очень приятно. Тем более, что этого конкретного мужчину я тоже уже до одури любила, просто не понимала, как к нему подход найти и перевести наши отношения в другую плоскость. Более горизонтальную.
– Я… заметила, - сдержанно кивнула.
Петр кивнул, решив, что для него этого достаточно.
– Я тебе тоже нравлюсь, - это он тоже не спрашивал, а утверждал. Я кивнула. Конечно, «нравлюсь» не совсем подходящее слово, но на это мгновение подойдет. – А еще нам хорошо вместе.