Собственное мнение
Шрифт:
— А может, он хотел срезать путь.
— В городе только одна гостиница и один кинотеатр, и мой переулок находится не между ними. Кроме того, последний сеанс заканчивается около полуночи, а произошло всё в три часа.
Даусон замер с чашкой кофе в руке.
— Подследственный сбился с пути и искал дорогу, — сказал я. — Он сам утверждает, что первый раз в вашем городе.
— А как насчёт инструментов? — потребовал ответа Хэррингтон.
— Ах, инструменты! Вы уверены, что это воровские отмычки? И кто может доказать, что они принадлежат именно Даусону? Я правильно
С магнитофоном в руках вошёл помощник Тейта.
— В нашем распоряжении только полкассеты, шериф. Милли записала несколько песен и просила их не стирать, — он поставил магнитофон на стол и включил.
Мы прослушали конец песенки в исполнении вполне сносного провинциального сопрано, затем помощник шерифа выключил магнитофон и передал микрофон Тейту.
— Теперь можете говорить, шериф. Только не волнуйтесь и старайтесь держаться естественно.
Откашлявшись, Тейт зачитал вслух из «Руководства» формальное предостережение заключённому. Закончив, он вытер о брюки вспотевшую от волнения ладонь.
— А теперь я передаю этот микрофон подследственному, Самуэлю Даусону.
Даусон промокнул губы салфеткой и взял микрофон.
— Возвращаясь ночью из кино, я задумался и сбился с пути. Проблуждав пару часов, я вышел в этот переулок, и тут…
Нельзя сказать, чтобы шериф и Хэррингтон сияли от счастья, когда Даусон закончил свою речь. Я улыбнулся:
— Будем смотреть правде в глаза, Хэррингтон. Для суда улик недостаточно. Подследственного на месте преступления вы не застали, да и ваше положение незавидно. Стреляли в черте города без особых на то оснований, не заботясь о том, что можете убить или ранить соседей, — я выдержал небольшую паузу. — Неужели вы серьёзно надеетесь добиться осуждения Даусона, если дело дойдёт до суда? Особенно если я буду выступать в роли его защитника?
Хэррингтон облизнул пересохшие губы.
— Вы что, один из этих важных столичных адвокатов?
Я пожал плечами.
— У меня в Чикаго своя контора «Уоткинс, О’Брайен и Шульц», — и, улыбнувшись, добавил: — Приговор, разумеется, может быть только один: невиновен. Думаю, всем присутствующим это понятно. Если вина подсудимого не доказана, его оправдывают. Здесь же мы видим свидетельство пьяного человека против слов честного коммивояжёра, которому в ту ночь не повезло. Не удивлюсь, если мой клиент подаст на вас в суд за причинённый ему моральный и физический ущерб.
Хэррингтон взглянул на Тейта, ища поддержки, но тот в это время водил пальцем по оглавлению «Руководства» в поисках нужного пункта и явно его не находил.
Я продолжал более дружелюбно:
— Возможно, мне удастся уговорить клиента простить вас и забыть этот неприятный инцидент. Лично я убеждён: вы просто выпили лишнего, спьяну вам что-то померещилось, вот вы и открыли стрельбу. Думаю, вы не собирались убивать Биддла, и любой толковый защитник сумеет убедить в этом присяжных, — я чуть ли не хлопал его по плечу. — А может, вы не помните, что случилось в три часа ночи?
Хэррингтон закрыл глаза и не открывал почти минуту. Потом со вздохом сказал:
— Ни черта не помню. Ну совсем ничего.
Даусона
Когда Тейт садился за стол, он выглядел довольно усталым.
— Вижу, вы преуспеваете, мистер Уоткинс? — изучая висевшее на стене меню, я пожал плечами.
— Провёл девяносто три дела, и все мои клиенты были оправданы.
Тейт был потрясён:
— Вот это да! И невиновные среди клиентов были?
Приехав в столицу штата, я направился в отель «Мэдисон». Справившись, в каком номере остановился Даусон, я поднялся и застал его за раскупориванием бутылки.
В три часа ночи, когда Хэррингтон уронил ящик комода, мы с Даусоном стояли у сейфа. Я мигом смылся, а кретин Даусон вместо этого начал складывать инструменты. Я уже скрылся за углом, когда Хэррингтон открыл стрельбу.
— Собирался нанять тебе хорошего адвоката, старина, — я взял из рук Даусона стакан.
Он расплылся в улыбке.
— В захолустных гостиницах мы выдавали себя за честных граждан и придумывали себе разные профессии. Ты всегда прикидывался адвокатом, и вот — оказалось кстати, — Даусон налил себе бренди. — Может, здесь твоё призвание, Фред? У тебя явно талант.
Кивнув, я посмотрел из окна: за зданием законодательного собрания начиналась территория университета, в котором десять лет назад я проучился шесть месяцев на юридическом факультете.
С Даусоном мы работали в паре почти пять лет. Всё это время мне казалось, что дела наши идут хорошо, и только сейчас я понял, какими пустяками занимался: большие деньги ожидали меня совсем в другой области.
Злополучные 10 долларов [8]
Ревизор прищёлкнул языком.
— Вы знаете, мистер Вебстер, я этого так оставить не могу.
У меня возникло ощущение тревоги.
— Чего не можете так оставить? У нас что — недостача?
— Наоборот. — Он покачал головой. — У вас в банке лежит на десять долларов больше, чем должно быть.
— Ну, это не так страшно. Лишь бы недостачи не было.
— Э-э нет, — он погрозил мне пальцем, — от этого так просто не отмахнёшься, мистер Вебстер. Вам прекрасно известно, что ваша финансовая отчётность должна быть сбалансирована до последнего цента. До самого последнего цента.
8
Перевод М. Загота
— Право, мистер Стюарт, — обворожительно улыбнулся я, — в конце концов, речь идёт всего лишь о десяти…
— Я должен буду заявить об этом комиссии. — Он поджал губы.
— Но, мистер Стюарт, — поднялся я, — это же приведёт к расследованию.
— А разве вам есть что скрывать?
— Нет, разумеется, — сказал я твёрдо. — Все мои счета в полном порядке.
— Более чем в порядке, — сухо уточнил он. — У вас в кассе десять долларов излишка. — Он закурил тонкую сигару. — Придётся вам, мистер Вебстер, держать ответ. Кто-то видимо к вашей кассе прикладывался.