Собственность сводного брата

Гром Елена

Да. Он мне нравился, но мысль о том, что он может кого-то поцеловать, не вызывала в груди боли, а мысль о нашем поцелуе не приносила такого трепета в душе. Мне скорее было просто любопытно, а как это, когда, когда по-взрослому.

Носа коснулись табачные нотки, и я обернулась. Элиас бросил сигарету и шагнул ко мне. Я даже испугалась, что он будет меня обвинять. Ведь он не меньше меня хотел этой победы.

— Мне кажется, ты не серьезна.

— В смысле?!

— Ну не нужно все это тебе. Отвлекаешься. Своего брата к Оливии ревнуешь,

из-за этого невнимательна. Тут нужно выбрать, Мир. Ты либо спортсменка. Либо простая девочка. Заурядная. Такая как все.

— Это не так! Я хочу быть лучшей!

— Тогда зачем перед прокатом ты ему позвонила?! Что он сказал тебе такого, чего не смог бы сказать потом?

— Ты не понимаешь…

— Я тоже брат! Но у меня нет такой болезненной привязанности. Мы здесь уже неделю, и ты почти круглосуточно с ним общаешься. Не будь он твоим братом, я бы даже заревновал.

— Все не так. Мы просто… Близки. И когда я с ним поговорю, волнение проходит.

— Да? Именно поэтому ты сегодня отвлеклась и чуть не упала с поддержки. В общем, — он потер лицо, а я испугалась, что он откажется со мной кататься. Я не выдержу этого. — В общем, тебе пятнадцать. У нас два года до Олимпийских. Если ты хочешь на них попасть, пора решать, что тебе дороже. Чего ты хочешь.

— Хочу стать лучшей. Не хочу быть заурядной фигуристкой.

— Это хорошо, но придется чем-то жертвовать. Уехать со мной. Тренироваться. Там у нас получалось лучше. Он не отвлекал нас.

— Ярослав не отпустит меня, — как бы ему объяснить. — Он поедет со мной. А его отец не отпустит, поэтому он и меня не отпустит. Ну то есть…

— Я понял.

— Слушай. Я поговорю с ним, объясню, что мне нужно больше заниматься.

— Не получится. У вас эта одержимость взаимная. Тут только уезжать. Или ему. Или нам. Короче, я придумаю что-нибудь. Но мне нужно твое согласие.

— На что?

— Я пока не знаю. Но нужна твоя поддержка, чтобы ты в случае чего подтвердила мои слова…

— Какие слова?

— Любые, Мира! Даже если они будут ложью.

Я недоумевала, что именно он имеет в виду. А он вдруг обнял меня и прижал к себе. Поцеловал в макушку.

— Порой, чтобы добиться победы, чтобы добиться своей цели, нужно идти на жертвы. Нужно поссориться с Ярославом. Сильно, понимаешь. Так, чтобы рядом находиться было невыносимо. И тогда у нас с тобой будет шанс на победу, — он посмотрел мне в глаза. Потом на губы. — Мы будем чемпионами. Вместе, Мира. Ты хочешь этого?

Я кивнула, понимала, что сейчас он меня поцелует. Но стоило ему приблизиться, отвернулась.

Глава 41

Мне казалось, что я соглашаюсь на предательство. Может быть, поэтому вечером я обсудила этот момент с мамой. Мне нужно было одобрение моего согласия на будущее вранье.

— Я просто не понимаю Элиаса. Не знаю, прав ли он.

— Прав, конечно. Я тебе даже больше скажу. Ярослав никогда не даст тебе стать чемпионкой.

— Какая

глупость.

— Да ну? А куда делся твой первый партнер?

— Митя сам виноват.

— А кто его спровоцировал?

— Ну пусть даже так. Но второй раз…

— Ярослав был там. И я не удивлюсь, что он причастен к сломанному позвоночнику. Ярослав помешан на тебе больше, чем ты на нем. И, если потребуется, он и ноги тебе сломает, чтобы ты не стала чемпионкой и не укатила в другую страну. Тем более, чтобы вышла замуж за кого-то вроде Элиаса. Не смотри так, ты и сама должна понимать, что твой брат не агнец божий. В нем намного больше от Бориса, чем можно себе представить. Он не остановится ни перед чем.

И если есть шанс не засесть в Усть-Горстке на всю жизнь под наблюдение старшего брата, то я бы его использовала. Поэтому…

— Мам, хватит. Мне нужно… — я встала с кровати и ушла в ванную. — Мне нужно побыть одной.

Я не могла поверить в то, что говорила мама. Я не хотела верить, что Ярослав так сильно не хочет отпускать меня от себя. Да, мы семья, брат и сестра, но ведь нужно давать свободу, возможность исполнять мечты. А моя мечта не жить в Усть-Горске. Я хочу дышать.

Я снова ему позвонила. Наверное, потому что хотела услышать правду от него. Хотела, чтобы он сказал все, как есть.

— Привет, малышка. Почему еще не спишь? — даже не спросил про победу. Он никогда не интересуется.

— Четвертое место.

Он помолчал, но тут же фыркнул.

— Ты богаче всех этих чемпионов. Можешь купить все, что хочешь. Не парься о медальках. Все равно это увлечение быстро пройдет.

Увлечение. Для него это просто увлечение.

— Мира?

— Ответь на вопрос. Только честно.

— Ну? Что случилось-то?

— Ничего. Просто ответь. Если бы я сказала, что не хочу больше тебя видеть, потому что буду кататься на коньках, что ты сделал бы?

— Сломал бы тебе коленную чашечку, — сказал он зло, но после короткой паузы рассмеялся, а я вскочила. — Шучу, конечно. Я бы просто подождал, когда ты перебесишься.

— Для тебя моя мечта «перебесишься»? Ты настолько несерьезно все воспринимаешь?! Четвертое место?! Четвертое! Это ни фига не хорошо! Это плохо! Это не победа! А ты говоришь «перебесишься».

— Мира. Успокойся.

— Я не хочу успокаиваться! Я не хочу думать о тебе во время проката! Я хочу быть лучшей! А ты мне мешаешь! Мешаешь, понимаешь! И все мне это говорят!

— Кто говорит, что я тебе мешаю?

— Элиас! Мама! Они говорят, что я должна уехать, иначе не быть мне чемпионкой, а судя по твоим словам, не быть и фигуристкой, потому что все, что тебе нужно, это держать меня возле себя. Только я не понимаю, зачем?

— Не понимаешь, вот и бесишься. Так, приедешь, поговорим.

— Я плачу, а тебе по фигу! Я не хочу с тобой разговаривать! Никогда больше не хочу! — бросила трубку и тут же услышала стук в дверь.

— Мира.

— Отставьте меня все в покое! Оставьте!