Собственность зверя

Владимирова Анна

Через два часа я закинула чемодан и сумку в багажник своего хэтчбека и прыгнула за руль, написав Вике, что забирать меня из дома завтра не нужно — я подъеду сама, куда скажут.

Когда въехала в номер гостиницы, позвонил отец, но я не взяла трубку.

Уже поздно вечером ответила Вика, что меня подвезет ее друг, который направляется завтра в Аджун. И жизнь окончательно свернула в неизведанную параллель.

***

Утро выдалось солнечное. Неделя дождей закончилась.

Хороший знак? Хотелось надеяться.

С

вещами вышло необдуманно. Я понятия не имела, возьмут меня в Аджун сразу, устроят ли тестирование профессиональных навыков, какие понадобятся документы… Уход из дома вчера был спонтанным, и это до сих пор отзывалось в душе тупой болью, но оставаться там было безумием.

Поэтому я выкатила чемодан, перехватила сумку и спустилась вниз.

Холл гостиницы рано утром казался застывшим во времени. Будто стоит присмотреться — обнаружишь висящих в воздухе мух. Поэтому поспешившего от ресепшена высокого мужчину я заметила сразу.

— Лали, доброе утро, — уверенно поприветствовал он меня и без церемоний отобрал вещи. — Кто вам разрешил такие тяжести таскать?

— Не могла выбрать из толпы желающих поднести и сдалась, — усмехнулась я, разглядывая собеседника.

Одет просто — футболка, джинсы, никаких украшений, одни лишь часы на запястье. Непослушные каштановые кудри делали его лицо притягательным и более юношеским. Приятный тип, даже слишком, но в глазах с золотистыми искрами неприкрыто плескалась дерзкая хитрость.

— Джастис Карлайл, — легко протянул он свободную руку, несмотря на все мои вещи.

— Очень приятно, — ответила я на рукопожатие.

— Так вы и есть моя пациентка? — непринужденно заметил он, проходя в раздвижные двери.

— Ваша пациентка? — едва не запнулась я на ступеньках.

— Осторожно. Пойдемте.

— Вика мне еще не успела ничего рассказать…

— Понятно, — хмыкнул он, останавливаясь перед внедорожником. — Значит, разберемся по ходу…

Он уложил мои сумки в багажник и открыл пассажирские двери. Я залезла на сиденье, немного оглушенная новостью. Мой… врач?

— …Все нормально? — глянул он на меня, усевшись за руль.

— Не ожидала, что у меня будет врач… такой… то есть… — Я стушевалась окончательно. — Простите…

Он усмехнулся и выкрутил руль:

— Понимаю. Вам пришлось чертовски нелегко…

Тут до меня дошло, что он, как мой врач, уже в курсе обстоятельств:

— Вика вам рассказала…

— Да, — кивнул он. — Чай и горячие булочки на заднем сиденье.

Один бумажный стакан оказался моим. Как и булочка с корицей.

— Не знаю ваш вкус… — непринужденно сообщил… мой врач. Как же это непривычно! Он похож скорее на фотомодель, — поэтому пока без начинки.

— Спасибо. Я даже не подумала о завтраке. Не завтракаю обычно.

— Тут стоит скорректировать привычку. Чем больше срок, тем чаще придется есть. Но мы еще обсудим вашу диету.

Я

тяжело сглотнула.

— А вы из Аджуна?

— Нет, — усмехнулся он.

— А почему смеетесь?

Я силилась понять происходящее. Оно, кстати говоря, хорошо отвлекало от собственных переживаний.

День в Смиртоне только начинался, пустынная тишина улицы была непривычной. И меня не оставляло чувство хорошего предвкушения. Впервые с того дня, как жизнь круто рухнула в пропасть.

— Я хотел у них работать, да все никак не выходило. А тут — вы. И у меня появилась работа.

— Такой сложный случай?

— Не думаю, что сложный. Не переживайте. Все медведи, какими бы ни были, генетически очень стабильны. Дети получаются — загляденье.

Я не сдержала смешка:

— Вы их будто разводите, — покачала головой.

— Раньше исследовал беременность оборотней и смешанных союзов, — улыбнулся он. — Но медведей не было — они просто так потомством не разбрасываются.

— Польщена, — закатила глаза. — А кого исследовали?

— Разных.

И вроде говорил серьезно, а глаза будто смеялись.

— А сам вы тоже медведь?

— Не дай бог! — сморщился он смешно, и я снова улыбнулась.

— Кто тогда?

— Кугуар.

— Ух ты! А медведей не любите…

— Вечно с ними за территорию цапаемся, — скривился он.

— То есть я — ваш билет на территорию.

— Так случилось. Вика очень хочет вам помочь. Ваша история напоминает ей ее собственную…

— Не может быть… — опешила я.

— Ну, не во всем... Но ей было тяжело…

— Кажется, вы ее любите, — вдруг догадалась я.

Он только загадочно и немного восхищенно усмехнулся, подтверждая мои слова. А я перевела взгляд на город. Мне впервые было так спокойно. И при виде границы ничего не дрогнуло. У меня даже не спросили ничего, хотя я ждала от отца какого-нибудь препятствия в последний момент.

— Не была за границей? — вернулся Джастис в машину. Бросил документы в бардачок и завел двигатель.

— Только на самолете. Но за стеной никогда...

— Тебе понравится, — ободрил он. — Ну, погнали…

Никогда бы не подумала, что день моего путешествия за стену будет выглядеть так. А еще пахнуть булочками и чаем. У Джастиса оказался запас и того, и другого. Я время от времени наливала чай из термоса, доставала очередную булку и усаживалась с удобством смотреть в окно.

Джастис не расспрашивал о базе. Мы говорили об учебе, о научных публикациях, женском общежитии и выпускных вечерах. С Джастисом было легко. Я все еще отказывалась думать, что он будет именно тем, перед кем придется раздвинуть ноги в целях обследования. А вот расслабленно вспоминать редкие веселые моменты студенческой жизни было очень даже приятно. У него этих моментов было больше, поэтому я в основном слушала и улыбалась.