Событие - основа спектакля
Шрифт:
Почему она не могла обратиться со своей просьбой к Карандышеву в присутствии всех? Почему для этого ей необходимо было уединение? Может быть, потому, что, когда она просит Карандышева — «уедемте, уедемте отсюда!» — она просит увезти ее именно от общества Кнуровых, Вожеватовых и им подобных?
«Лариса. Юлий Капитоныч хочет в мировые судьи баллотироваться... В Заболотье...
Огудалова. Ай, в лес ведь это...
Лариса. Мне хоть бы в лес, да только поскорей отсюда выбраться... Я ослепла, я все чувства потеряла...
Огудалова. А вот сентябрь настанет... ветер-то загудит в окна... Волки завоют на разные голоса.
Лариса. Все-таки лучше, чем здесь. Я, по крайней мере, душой отдохну... Пусть там и дико, и глухо, и холодно; для меня после той жизни, которую я здесь испытала, всякий тихий уголок покажется раем...»[59]
И когда появляется Карандышев, Лариса — опять к нему с той же просьбой: «...сделайте для меня эту милость, поедемте поскорей!.. Мне так хочется бежать отсюда...»
Почему Ларисе так хочется бежать отсюда? Какую жизнь она «здесь испытала»?
«Кнуров. ...много у них всякого сброду бывает, потом встречаются, кланяются, разговаривать лезут... ну, что за знакомство для меня!
Вожеватов. Да, у них в доме на базар похоже.
Кнуров. Ну, что хорошего! Тот лезет к Ларисе Дмитриевне с комплиментами, другой с нежностями, так и жужжат...
Вожеватов. Уж Ларисе и не до них, а любезничать надо было, маменька приказывает.
Кнуров. Однако положение ее незавидное.
Вожеватов. ...У ней иногда слезинки на глазах, а маменька улыбаться велит...»[60]
Карандышеву тоже омерзительна вся та атмосфера, в которой жила Лариса.
«Карандышев. Нельзя же терпеть того, что у вас до сих пор было... Был цыганский табор-с, вот что было...
Лариса. Зачем вы постоянно попрекаете меня этим табором? Разве мне самой такая жизнь нравилась? Мне было приказано, так нужно было маменьке...»[61]
Значит, Лариса бежит от той обстановки, которая царит у них в доме? Но, позвольте, ведь Лариса уже невеста. Совершенно очевидно, что теперь эти сборища в их доме прекратятся. Почему же именно теперь Лариса умоляет Карандышева поскорее увезти ее отсюда? Может быть, потому, что гнетет ее не только и не столько обстановка дома, как вся атмосфера г. Бряхимова, города, где значимость человека, его ценность определяются не его духовной красотой, не глубиной ума, а только тем местом, которое он занимает в иерархической лестнице сильных мира сего. Может быть, она хочет бежать из города, где красота женщины — это тоже товар, который продается. Некрасивые женщины мало привлекают внимание, а Лариса Огудалова — красавица, вокруг нее постоянная толпа поклонников, с удовольствием купивших бы ее красоту. Но, увы! — Лариса из другого мира, мира иных ценностей; она может быть только с тем, кого любит или... «по крайней мере, уважает...».
Ах, как не любят некоторые люди тех, кого трудно унизить,
Не любят обыватели Ларису!.. Неталантливый, неяркий человек живет тихо, незаметно, о нем никто не знает, а Лариса все делает так, чтоб, как будто нарочно, эпатировать бряхимовскую нравственность: полюбив Паратова, бросается «за ним догонять, уж мать со второй станции вернула...».
Ползут о Ларисе по городу отвратительные сплетни, месяцами обсуждается все, что связано с ее именем, во всех бряхимовских домах и уж, конечно на приволжском бульваре. Беспросветная обывательская пошлость окружает Ларису. Как ненавидит эту беспросветную пошлость Лариса — «бежать из дому и даже из города!..»
И Лариса нашла средство убежать из этого города — тихий, скромный, как будто интеллигентный человек Карандышев давно в нее влюблен. Он так же, как и она, терпеть не может всю пошлость бряхимовской жизни. Он мечтает, как и она, поскорее уехать отсюда. Он тоже настрадался здесь. Он будет баллотироваться на место мирового судьи в маленький уездный городишко, где тихо, где нет этого «бряхимовского света...». Правда, уж очень много унижений Карандышев вытерпел от этого «света» и очень бы хотел хоть как-то «отомстить им всем...».
Лариса видит, с каким удовольствием он читает зависть на лицах бряхимовских обывателей, когда она идет с ним под руку по бульвару. Эта черта Карандышева не может радовать Ларису мелко, недостойно становиться на один уровень с тем, кого осуждаешь!.. Зачем идти на этот бульвар, если являешься при этом предметом сплетен?! А сегодняшняя прогулка для Карандышева имеет особое значение — он хочет устроить в честь Ларисы обед и пригласить кое-кого из отцов города. Эти люди сегодня наверняка в полдень все будут на бульваре!.. Ну, что же, раз ему так надо, пусть так будет: Лариса вынесет сегодня и это!..
И вот Лариса под руку с Карандышевым идет по воскресному приволжскому бульвару! А вокруг... вокруг шуршит, шипит, извивается сплетня: «...Ну, что такое этот Карандышев! Ведь не пара он ей! Откуда взялся этот Карандышев?..
—...а кассира-то у них в доме... и арестовали. Скандалище здоровый!
—Тут уж Лариса наотрез матери объявила: «Довольно,— говорит,— с нас сраму-то, за первого пойду, кто посватается...
—А Карандышев и тут как тут с предложением... Значит, он за постоянство награжден? Рад, я думаю...
— Еще как рад-то, сияет, как апельсин. Что смеху-то!.. Очки надел зачем-то... Лошадь из деревни выписал, клячу какую-то разношерстную... и возит на этом верблюде Ларису Дмитриевну...
— Жаль бедную Ларису Дмитриевну!»
Как сквозь строй, как под палочными ударами, проходит сквозь строй бряхимовской светской черни Лариса! И когда в конце этого строя, этой прогулки-пытки Лариса сталкивается с людьми, которые при ее приближении явно умолкают («Вожеватов (тихо). Вон они, легки на помине-то!..»), нервы Ларисы уже не выдерживают: не поздоровавшись ни с кем, «Лариса в глубине сада садится на скамейку... и смотрит в бинокль за Волгу...» — может быть, там спасенье!..