Событие
Шрифт:
Еще два кубических корабля сорвались с места и устремились к Солнцу, через пару минут исчезнув во вспышке. Мы же мчались к остальным. Миллионы людей уже уничтожены с такой легкостью. Мне пришлось подавить боль в груди. Оплакивать их буду позже, после того, как спасем остальных.
— Мэри, подойди к ним поближе. Мэй, где у этих кораблей двигатели?
Мэй нерешительно посмотрела на меня, не уверенная, о чем я спрашиваю. Еще один корабль сорвался с места и понесся к Солнцу. Обшивка кораблей не давала хоть сколько-то почувствовать жар светила, но, когда мы подлетели ближе, у меня на лбу проступил пот. Еще
— Мэй, черт побери! Где у них двигатели?
Мы подлетели к ближайшему кубу, Мэй показала Мэри на светящиеся точки — это и были двигатели. Мэй взяла на себя смелость выстрелить по ним. Выстрелила точно. Потом мы подлетели к следующему.
— Все Краски мертвы, — обратилась ко всем Мэй по связи, не прекращая обстрел. — Теперь мы свободны, можем делать все, что пожелаем. Я встречалась с землянами, они более чем готовы позволить нам жить с ними бок о бок. Прекратите уничтожать себя и землян, мы сможем жить сами по себе! — Страсть в ее словах была очевидна любому слушающему.
Последние несколько кубических кораблей, пока что продолжающие лететь к Солнцу, остановились, стали разворачиваться. Я вытер пот со лба и, в порыве чувств, чмокнул Мэри в макушку.
Наш корабль тряхнуло. Кэри разразился возмущенным лаем, когда нас швырнуло в сторону. Похоже, нас все еще может затянуть в Солнце. Другой корабль Краски пролетел мимо, отстреливаясь лазерными лучами. Корабль Натальи от него не отставал. Нет ничего более пугающего, чем вооруженный безумец, которому нечего терять. Вот сейчас как раз оно и есть. Я вдруг понял, что он задумал. Пара лучей врезались в ближайший кубический корабль и разорвали борт в клочья. Мы были достаточно близко, чтобы увидеть, как сотни уже безжизненных человеческих тел высыпают из корабля.
Мэри направила наш корабль к врагу, Мэй стреляла из всех орудий, лучи врезались в щиты вражеского корабля, не причиняя тому вреда, но он таки отклонился от курса. И все же свою работу выполнил. По всему корпусу кубического корабля стали появляться вспышки взрывов.
— Мэри, убираемся к черту подальше! — закричал я и, развернувшись, мы полетели прочь, а гигантский кубический корабль, наконец, окончательно погиб во вспышке последнего, огромного взрыва. Еще миллионы человеческих жизней пропали.
Тяжесть потерянных жизней и так давила на меня, а сейчас, только что, и вовсе удвоилась. Я подумал о Рэе и Джанин… о Краски, которых мы уничтожили, целую расу существ. Подумал о сотнях мертвецов, мимо которых мы с Магнусом пробирались, чтобы добраться до центра кубического корабля, где нашли Мэй, а перед этим убили еще сколько-то ее двойников. Так много смертей. Я прислонился спиной к стене и опустился на пол, посмотрел на свои руки. Руки бухгалтера. Человека, который любил выпить с приятелями и наблюдать за игрой янки. Я почти ожидал увидеть их в крови, даже начал всматриваться до тех пор, что дыхание участилось и пульс забился сильнее. Я слышал голоса, но не понимал ни слова. Поднял голову и увидел Джанин, пристально воззрившуюся на меня. Я так сильно все это время скучал по ней, но происходящее было слишком похоже на сон: все это было так давно и настолько заполнено враньем, что никогда не было по-настоящему моей жизнью. Потом я подумал о Мэри, такой волевой и настоящей.
Мокрый
— Нат, — тем временем говорила Мэри, — я хочу поднырнуть по него и резко выскочить спереди. Ты чуть отстанешь и он окажется между нами. И вот тогда одновременно стреляем. У нас нет права на промах. Как поняла?
Я все еще сидел на полу, стараясь не потерять сознание. Приступ паники прошел, но голова продолжала кружиться. Я вовсе не герой из книжек, о которых читал когда-то.
— Давай! — крикнула Мэри и Мэй издала радостный вопль.
Я чуть потянулся, посмотреть, что там у них происходит и увидел вражеский корабль, разлетающийся на миллион осколков.
На мгновение все затихло. Посмотрел на обзорный экран и увидел, что кубические корабли успели развернуться и удаляются от Солнца. Кроме нескольких, по которым мы стреляли и испортили двигатели. Они тихо дрейфовали, медленно и верно приближаясь к неминуемой гибели.
— Нужно что-то сделать, — тихо сказал я, внезапно устыдившись полуобморока, случившегося вот только что. Женщины, похоже, на меня не обратили никакого внимания. Я ни чуточки не обиделся, у них и без меня полно дел.
Я натянул скафандр, надел шлем.
— У меня есть идея! Мэй, давай за мной.
Глава двадцать восьмая
Тросы, которыми мы воспользовались, были сделаны из какого-то очень прочного материала. Как по мне, разорвать такой трос не получится. В грузовом отсеке его обнаружилось много, так что я взял все, что нашел. Самые длинные тросы прикрепили к скафандрам. Я глубоко вдохнул. Еще бы, нам предстояло выбраться из корабля и оказаться не просто в бескрайней бездне космоса, но в невероятной близости от поверхности солнца. Мэй заверила, что скафандры способны выдержать такую адскую жару и радиацию, но только несколько минут. Так что задачу нужно сделать быстро.
Самый дальний корабль шевелился: у него осталось два целых двигателя, оба с одной стороны. Он пытался развернуться. Мэй связалась с этим кораблем, узнала, что там была попытка бунта, но с тремя бунтовщиками справились, связали, заткнули рты и уложили в сторонке. Остальные были рады сотрудничать и выбраться из заварушки живыми. Они то и пытались развернуть корабль и отойти как можно дальше от солнца. А вот с двумя другими кораблями было хуже.
Что ж, пришло время действовать.
— Мэри? — крикнул я, высовываясь в коридор, — мы достаточно близко подошли?
Ответа не было, вместо этого через пару мгновений она сама вбежала в отсек.
— Будь осторожен, Дин. Вернись ко мне целым и невредимым. — Она пристально посмотрела мне в глаза, потом обратилась к Мэй. — Позаботься о нем, ладно? В некотором смысле он для меня важен.
— В некотором смысле? — Невольно вырвался нервный смешок. — Я вернусь через десять минут. — Присел, почесал лоб Кэри; пес смотрел на меня так, словно я сейчас для него какой-то незнакомец. Ух, как я хочу, чтобы в скором времени он оказался дома, живой и здоровый.