Сочинения (редкие)
Шрифт:
Буфет берется приступом. Рюмки водки и бутерброды исчезают с невероятной быстротой; под влиянием винных паров языки представителей нужд и потребностей населения делаются еще развязнее. Какой-то оптимист, с рюмкой водки в одной руке и с куском балыка на вилке в другой, ликует и восторженно разглагольствует:
— Вот, господа, как наш-то уезд себя знать дает! Мужскую прогимназию открыли, женскую откроем! Письма по почте земской посылать будем! Железную дорогу выстроим! Вот как у нас!
Водка и балык исчезают.
— Вы бы прежде позаботились о мерах против голода, — грустно говорит какой-то маленький человечек — не земец.
Балык
— Какой голод?
— А в Муразовской-то волости — копна на десятине.
— Какая копна? Что за голод! Пустяки, никакого голода нет! У меня, батюшка, копна семь мер, слышите? Семь мер в этом году дает. У меня, батенька, пятьсот четвертей в этом году одной пшеницы-с! Вот что-с. Какой тут голод? Урожаи не ниже среднего… У меня, сударь мой…
— Помилуйте, какой голод! — громко вмешивается третий собеседник, господин джентльменского вида. — Я предлагаю тридцать копеек в день, и никто не идет ко мне работать. Разве это нужда? Поверьте, если бы они нуждались, они бы и за гривенник пошли.
— Да ведь я говорю только, что в Муразовской волости…
— Нет, позвольте-с! У меня в самом Муразове погреб. Если бы был голод, разве не было бы заметно по отпуску спирта?
— Пьяницы! — перебивает мрачный отставной генерал, хранящий в своем сердце предания «Вести».
— А? Разве не было бы заметно? — победоносно кричит изящный владелец погреба, наклоняясь своей бородой к самому лицу низенького протестанта. — Они, милостивый государь, водку пьют, как и всегда! А вы в набат, голод…
— Дармоеды! — гремит генерал и, полный негодования, требует рюмку хересу.
Низенький человечек скромно удаляется.
— Вредный человечек, ваше превосходительство.
— Пьяницы! Что-с, что вы говорите? — строго и внезапно обращается генерал к изящному владельцу погреба.
— Франт этот, говорю, ваше превосходительство, вредный человек.
— А, да, да, из них, из этих, из новых. Лентяи! Составляется одиннадцать пулек.
Иван Иванович Половин проснулся в необыкновенно приятном расположении духа. Да и было отчего. Наступающий день был для него великим днем. Он был скромный человек и не жаждал славы, но вдруг случилось обстоятельство, поставившее его в центр общественного водоворота: предводителя дворянства хватил паралич, так что он оказался неспособным председательствовать на предстоящем земском собрании. И воля судьбы указала Ивану Ивановичу взять на себя эту почетную и трудную обязанность.
Когда Иван Иванович, напившись чаю, надел свой мундир на белой подкладке, с длинною талией и пришитыми орденами, и вышел на улицу, то даже Марья Ивановна, проходившая в это время мимо, возопила от восторга и надежды увлечь в свои сети приятного подполковника. Господин Растопыркин на минуту был забыт.
— Пошла, пошла, дура, — сердито сказал председатель и величественно направился к низенькому зданию, вымазанному глиной, как и все здания описываемого города.
Вывеска, прибитая на одном из углов этого здания, гласила: «Энская уездная земская управа».
Зала собрания была уже битком набита. По случаю ярмарки и хорошей погоды число собравшихся гласных было более чем достаточно для того, чтобы собрание могло состояться.
Иван Иванович, пробираясь через толпу и расточая рукопожатия направо и налево, достиг длинного, покрытого
Водворилась тишина. Сосчитали гласных, выбрали членов редакционной и ревизионной комиссий, словом, начали так, как начинают все земские собрания. Но читатель еще не вполне знаком с составом энских представителей.
Главный элемент собрания, благородное дворянство, нам уже отчасти известен. Второй, менее численный, но не менее могущественный, составляло благочестивое духовенство. Целая скамья была занята массивными телами в коричневых и лиловых шелковых рясах, с наперсными крестами и даже с знаками ордена святой Анны. Похвальное единодушие и твердость в шествовании к избранной цели всегда составляли главные качества энских пастырей. Кроме того, некоторые из них отличались красноречием, явственно доказывающим благо-успешность в изучении риторики в бытность их в духовной семинарии. Особенно славился этим достохвальным талантом благочинный, о. Андрей Благовзоров, совокупивший в себе внушительную наружность и тяжкий вес с сладкогласием сирены и хитроумием Улисса.
За духовенством поместились гласные из волостных старшин и вообще все смертные, одетые не в рясы и не в сюртуки. Уныло понурив свои головы, слушали некоторые из них доклады управы: «о необходимости децентрализации хлебных складов»; «о внушении учителям сельских школ, чтобы они держались при преподавании арифметики метода Грубе»; «о дезинфекции вод реки Рохли ниже шерстяных моек купца Абдулина» и пр. и пр. Совершенная безнадежность понять мудреные слова, искусно ввернутые в доклады председателем управы, ясно выражалась на угрюмых седобородых лицах; сон клонил крестьянские головы и сгибал спины, не привыкшие к шестичасовому сиденью на одном месте. Во время чтения доклада об «ирригации и дренаже некоторых местностей Энского уезда», в котором, то есть в докладе, между прочим, упоминалось о том, что и предприимчивые нидерландцы осушили Гарлемское озеро, один из сидевших позади гласных даже испустил легкий носовой свист, за что и был подвергнут немедленному и строгому взысканию со стороны председателя собрания.
Заседание шло тихо и смирно. По прочтении доклада председатель предлагал «передать его в редакционную комиссию», с чем собрание единогласно соглашалось. Надо заметить, что многие вопросы решались подобным образом еще со введения земских учреждений; семь редакционных комиссий рассматривали их и оставляли дело in statu quo [16] .
Впрочем, большинство вопросов, представлявших хоть некоторую долю важности, и не могло быть решено именно другим образом. Вот, например, железная дорога: что вы с нею будете делать, тут что ни думай, ничего не придумаешь. Решили: «признать полезным доклад управы и выразить г. председателю оной благодарность собрания, а самый доклад передать в редакционную комиссию». Так как еще ни разу Энское земское собрание не успевало решить всех подлежавших рассмотрению вопросов, то, в силу естественного подбора, наиболее зубастые из них сумели продлить свое существование и, по всей вероятности, продлят его еще на долгое время.
16
В прежнем положении (лат.)