Сочинения в двенадцати томах. Том 3
Шрифт:
Гамбург, как и другие ганзейские города, как и вся Голландия, как и порты старых департаментов, словом, как все те пункты, где главным делом была торговля, а второстепенным или третьестепенным — промышленность, пострадал в наполеоновские времена особенно жестоко; и его бедствия все время болезненно отражались на судьбах французской промышленности (преимущественно шелковой и производства предметов роскоши), ибо если Франкфурт и Лейпциг были главными передаточными пунктами, через которые шел французский товар в Центральную Европу и отчасти в Россию, то ганзейские города — и больше всего Гамбург — играли ту же роль относительно скандинавских стран и опять-таки России.
Тяжелые времена наступили для Гамбурга лишь в эпоху Консульства: при революции и вызванных ею войнах он оставался в стороне и пожал обильные плоды своей очень осторожной политики; торговля его именно в это время расцвела необычайно. Он был в эти годы главным посредником в торговле между Францией и Севером, между Англией и центром Европы.
Гамбург первенствовал среди ганзейских городов. Еще до Наполеона, при революции, французское правительство не обращало на Бремен и Любек особого внимания [1] , а считалось почти исключительно с Гамбургом. Бремен и Любек, занятые, как и Гамбург,
1
Cp. A. Wohlwill. Reinhard als franz"osischer Gesandter in Hamburg… in den Jahren 1795–1797, стр. 50.
Вообще и до декабрьского сенатус-консульта 1810 г. о присоединении ганзейских городов, и после этого декрета Бремен и Любек не привлекали к себе столь пристального внимания французских властей, как Гамбург, который имел несравненно большее торговое и политическое значение. Освободились оба эти ганзейских города тоже раньше Гамбурга — уже к середине октября 1813 г. Контрабанда, которая шла с острова Гельголанда, направлялась больше к Гамбургу, чем к Бремену и Любеку: условия местности не позволяли особенно много пользоваться этими двумя городами. Впрочем, когда наши документы говорят о Гамбурге, они сплошь и рядом подразумевают и другие ганзейские города. Да и местное купечество говорило о всех трех городах как о едином целом [2] .
2
Берлинская Королевская Библиотека. S. p. 416. Essai sur l’importance commerciale et politique des trois villes ans'eatiques… par F. Saalfeld. Hamburg, 1810, стр. 128: Telles sont les villes ans'eatiques de L"ubeck, de Hamburg et de Bremen… ins'eparables comme elles ont 'et'e jusqu’`a pr'esent… Unies entre elles par le souvenir des grandes actions `a jamais m'emorables de leurs ayeux… ces trois villes sont aujourd’hui encore plus puissamment li'ees entre elles par les m^emes int'er^ets. R'egard'ees depuis des si`ecles dans la politique comme un seul corps, compris sous le m^eme nom, le commerce en a fait un corps vraiment ins'eparable… toutes les trois n’existent pour ainsi dire que l’une par l’autre.
По утверждению Заальфельда, автора вышедшей в Гамбурге в 1810 г. на французском языке книги о торговом и политическом значении ганзейских городов, значение ганзейских городов для Франции было особенно велико именно во время революции и войны с Англией, когда эти города были главными посредниками в торговле Франции с Севером, ибо французский флаг, гонимый англичанами, не смел нигде показаться. В эту же эпоху много французских семейств перевело свои капиталы в Гамбургский банк, ибо держать их во Франции было небезопасно. Половина всего количества кофе, которое получала Франция до потери своих колоний, экспортировалась через Гамбург. Через Гамбург же шел экспорт французских фабрикатов вообще и предметов роскоши в частности; через Бремен и Любек шли французские вина [3] .
3
Там же, стр. 82–83.
Гамбург разорен был не революцией и Наполеоном, а только Наполеоном. Напротив, при революции создалась для него счастливейшая конъюнктура: и Франция, и Англия, сношения между которыми были прерваны, обогащали Гамбург как необходимого посредника. Французские купцы могли на законном основании торговать с Гамбургом и не быть в ответе перед своим правительством, хотя ясно было, что за Гамбургом стоят англичане [4] . Балтийское побережье тоже было вполне вольно торговать со старыми ганзейскими городами. Именно при революции особенно развились и упрочились сношения с французскими мануфактурами и торговыми домами [5] .
4
Британский музей 8073 а. а. а. 9 (аноним). Hamburg’s Besetzung durch die D"anen etc. [18011: Hamburg war w"ahrend des ganzen Revolutionskrieges der Franken eine der merkw"urdigsten, wirkendsten und th"atigsten St"adte des Erdbodens… (и дальше, стр. 5): Die Lage des Krieges, besonders des wichtigen Bruches zwischen England und Frankreich "offnete den Hamburgern eine weite Fl"ache f"ur ihren Spekulationsgeist und sie wussten ihn so gl"ucklich zu benutzen, dass sie theils mit Frankreich in die Wichtigsten Handels — Negotiationen sich einliessen, theils auch England seine Bed"urfnisse so reichlich mittheilten, dass diese Nationen oft eifers"uchtig auf einander in Ansehnung dieser Handlesstadt wurden.
5
Там же.
Согласно показаниям современников, никогда в Гамбурге так быстро не богатели торговые дома, как именно с 1792 г. по конец 1797 г. [6] . В 1798 г., а особенно в 1799 г., наступил кризис, который, однако, не имел сам по себе роковых последствий, и в первые годы XIX в. положение опять начало улучшаться. Да и кризис 1799 г. был вызван прежде всего несколькими крупными банкротствами английских контрагентов Гамбурга, падением покупательной способности континента (вследствие войны Франции со второй коалицией) и необычайно жестокой зимой 1798/1799 г., сковавшей Эльбу льдом на пять месяцев, вследствие чего задержались погрузка товаров и отправление их в море.
6
Гамбургская торговая библиотека, J. 519. B"usch J. G. Geschichtliche Beurtheilung der in der Handlung Hamburg’s im Nachjahr 1799 entstandenen grossen Verwirrung. Hamburg, in October 1799, стр. 15: Es ist gewiss, dass in den Jahren 1792 bis Ende 1797 manche Handlungsh"auser zu einem Verm"ogen gelangten, von dessen geschwinder Erwerbung sonst nie ein Beispiel erh"ort war.
Но за этим тяжелым 1799 г. пошли вообще неспокойные
Гамбургские патриоты уже с 1801 г. с беспокойством посматривали на Париж, писали о находящемся в Мальмезонском дворце «биче божием» и ломали себе голову над грозным вопросом о ближайшем политическом будущем [7] . И помимо своей воли все-таки ганзейские города были втянуты в политическую орбиту Наполеона.
20 марта 1801 г. Гамбург был занят датчанами, которые, в согласии с Павлом и Бонапартом, примкнули к враждебной Англии коалиции и взяли на себя «защиту» устьев Эльбы от англичан. Смерть императора Павла все изменила в европейской политике. Коалиция против Англии расстроилась, и датчане (23 мая 1801 г.) ушли из Гамбурга. Но этим дело не кончилось. Несмотря на страстное желание сената и населения остаться в стороне от политики, им это не удалось. Весной 1803 г. первый консул занял Ганновер, причем начальник оккупационной армии потребовал от Гамбурга, чтобы Гамбург авансировал Ганноверу 4 миллиона франков (ибо сам Ганновер был не в состоянии достать эту сумму, которую требовали французы). Пришлось, спасая себя, подчиниться: армия Бертье стояла у ворот. Но все равно Гамбург уже не мог считать себя самостоятельным городом (достаточно вспомнить, как в 1804 г. по приказу Наполеона французские солдаты проникли в Гамбург, схватили там английского посла Рэмболда и увезли его вместе со всеми бумагами в Париж). В 1806 г., весной, Наполеон заключил с Пруссией договор, согласно которому она получила Ганновер с обязательством изгнать англичан из ганзейских гаваней.
7
Берлинская королевская библиотека. Sp. 1570. Hamburgs bestes Gl"uck nicht von Aussen. Von einem Hamburger. Im Junius 1801, стр. 19:…solange dieses von dem monarchischen B"urger zu Malmaison oder einem "andern Flagelium Dei ganz cassiert ist.
Но эти неспокойные для Гамбурга времена наполеоновского Консульства и первые годы Империи еще не были временами разорения. Напротив, как сейчас увидим, например, фактическое подчинение Голландии французскому владычеству принесло конкуренту ее, Гамбургу, большие торговые выгоды.
В начале 1806 г., когда еще можно было в Гамбурге печатно рассуждать о выгодах свободы торговли, один публицист горестно замечал, что времена стоят такие, что даже за несколько дней нельзя предвидеть, какие меры с целью повредить врагу пустит в ход та или иная держава, и как эти меры отразятся на торговле [8] . Это горестное замечание оказалось пророческим. Весной 1806 г. английское правительство объявило блокаду ганзейского побережья в ответ на вышеуказанный договор Пруссии с Наполеоном.
8
«Freyer Handel immerdar!» Hamburg, 1806, стр. 21.
Не только гамбургское купечество, но и сами англичане хлопотали перед лондонским кабинетом о снятии этой блокады. С точки зрения осведомленных англичан, никак нельзя было поступать так, как поступило британское правительство, которое во имя высшей политики, дабы причинить ущерб и неприятность Пруссии, блокировало Эльбу. Ход рассуждений английского защитника гамбургской торговли таков: теперь (после потери Голландией самостоятельности) только Гамбург остался центральным пунктом, широким каналом, по которому вливается поток английских товаров и через который эти товары распространяются на континенте.
Оказывается, что когда в 1805 г. Голландия подпала (фактически) под власть Наполеона, то это обстоятельство очень благоприятно отразилось на положении Гамбурга, оставшегося без конкурентов. Найденный мной в Гамбургском государственном архиве документ (печатаемый в приложении к этой книге) и представляющий собой конфиденциальное письмо английского посла в Гамбурге Colquhoun’a, дает нам представление о положении города в 1806 г. перед обрушившимися на него бедами. По утверждению посла, Гамбург есть «центр торгового обмена», громадный «склад главной части колониальных продуктов», ост-индских товаров и британских мануфактурных товаров, предназначенных для потребления всей Европы [9] . Коммерческие сношения у Гамбурга при длительной поддержке Гамбургского банка были с самыми разнообразными странами: Германией, Францией, Испанией, Италией, Австрией, Венгрией, Польшей и турецкими владениями, и из одной только Англии в Гамбург ввозилось товаров ежегодно на восемь миллионов фунтов стерлингов [10] . К перечню Colquhoun’a можно добавить и Россию, которая платила, например, Франции по торговым векселям почти исключительно через Гамбургский банк и через Гамбург же получала значительную часть французских товаров. Английский посол утверждает, что, несмотря ни на какие запреты французского правительства, английские товары все-таки распространялись в Европе и доходили даже до самых далеких покупателей, именно благодаря связям и усилиям гамбургских купцов. Гамбург же сбывал и в Англию южноевропейский шелк-сырец и вообще сырье, нужное для английских мануфактур. Огромное значение Гамбурга для английской торговли и промышленности и заставило, между прочим, английского дипломата так горячо просить свое правительство о снятии блокады с устьев Эльбы [11] .
9
Гамбургский архив, Gl. I. Lit. Pb. Vol. 8d, fase. 17, vol. 14. Briefe von Colquhoun (1806). Secret and confidential (см. приложения).
10
Там же.
11
Гамбургский гос. архив. А. 1. Lit. Pb. V 8, fase. 17. Acta, die Aufhebung der zweiten Elbblock. Howick-Thornton (25 сентября 1806 r.); Thornton — сенату г. Гамбурга (4 октября 1806 г.), сенат — Торнтону (6 октября 1806 г.): C’est avec la plus vive joie que le s'enat a appris… la d'etermination de Sa Majest'e de faire lever le blocus des fleuves entre l’Elbe et l’Elms… Plus cette magnanime d'etermination aura des suites heureuses pour cette ville, plus elle augmentera la profonde v'en'eration dont le s'enat est p'en'etr'e envers Sa Majest'e Britannique.