Сочинения в двух томах
Шрифт:
Любезный друже Михаил!
Десять верст от Харькова наппсал я спю кнпгу в лесах Земборских. Дух велел, пусть наречется «Асхань». Асхань есть дочь Халева, вошедшего в землю обетованную. Значит, красота. Он ее отдает братаничу своему в супруги за то, что достал город Арвон. Сей город, иначе называется Хеврон, сиречь дружба и город письменный. Сия есть премудрость божия, сокровенная во глубинах Библии. Все, стяжавшие премудрость спю, невестою услаждаются, по слову Исапну: «Как же веселится жених о невесте, так возрадуется господь о тебе».
Сердце наше, узнавшее себя, есть ведь голубь. Сей голубь вызывает себе из Ноева ковчега, из Библии, чистый — чистую голубицу. Вот невеста! Вот всеприятней- шая и единая жертва богу! Вот пара голубов! Вот вонь благовония господу! Вот верх блаженства! Спя вонь кончит спю книгу. Что значит сломить голубю
187
Моисея обычно изображали рогатым и с ореолом вокруг чела. —172.
188
Царь Содомский — Лот, после всемирною потопа, согласно Библии, стал царем в городах Содом и Гоморра, которые затем были уничтожены богом. — 173.
Григорий Сковорода
«Земля была невидима… и тьма вверху бездны».
«Когда познаны будут во тьме чудеса твои и правда твоя в земле забвенной?»
«Помяните чудеса его, то есть судьбы уст его».
«Не утаится кость моя от тебя, ее же сотворил ты втайне». «Дух все испытывает п глубины божии».
«Если не познала саму тебя, о добрая жена, изойди в пятах паств н пасн козлища твои у шалашей пастушеских»
Памва. Прекрасное утро, пресветлый сей воскресения день. Сей веселый сад, новый свои лист развивающий. Спя в нем горняя беседка, священнейшим Библии присутствием освященная и ее же картинами украшенная. Не все ли сие возбуждает тебя к беседе? Слушай, собравшийся здесь новый Израиль, любезные друзья! Оживило меня присутствие ваше. Находясь окружен столь честными и человеколюбными сердцами, могу сказать с возлюбленным Давидом, что согрелося во мне сердце мое.
Аптон. А что это за картпна? Слышь, Лука!
Лука. Дочь царская со служанками, вот видишь, нашла в коробочке плавающего младенца.
Антон. Да, да, да, человека божия Мойсея. А сих двоих картин не знаю.
Лука. Не знаю, какие-то два города на превысоких горах.
Памва. Вот город Хеврон.
Антон. Что за Хеврон?
Па мв а. Которым благословил Иисус Навин Халева, отдав ему в наследие. Он иначе называется (Ардок, а сей другой есть) Давпр. Издавна назван: город учения, пли город письменный.
Лука. А что ж это за два мужи вооруженные, а меж ними женщина?
Памва. Сей то есть
Антон. О, прекрасные картины!
Памва. Ты видишь одну наружность их. Но если б ты увидел внутренние в них сокровенные мысли и был в числе божиих людей святых, образов событие зрящих, разумеющих самую в картинах силу, намерение, конец и предел, конечно, бы ты не удержался, чтоб не сказать с Давидом пред сенным ковчегом, и с тобою сделалось бы то ж самое, что с тою королевою, о которой в «Третьей Книге Царств» вот что: «И видит царица Савская весь смысл Соломона: и дом, который он создал, и снеди Соломоновы, и жилища отроков его, и иредстояние служащих ему, и облачение его, и виночерпцев его, и всесожжения его, которые приносил в храме господнем, и вне себя была. И говорит Соломону: «Истинны слова, которые я слышала в земле моей о словах твоих и о смысле твоем, и не верила говорящим мне: — Пока пришла сюдаивиде- лп очи мои. И это даже не половина того, что мне поведали. Приложил ты премудрость больше всякого слуха…» [190]
189
Здесь и далее собеседники, очевидно, комментируют аллегорические картины на темы Библии. — 174.
190
Ветхий завет. Третья книга Царств, гл. 10. —175.
Лука. Вот нам эта знакома! Это паша!
Антон. Какая?
Лука. Рождество Христово.
Памва. Почему она ваша?
Лука. Как же? Ведь мы христиане.
Г1 а м в а. Если эта картина ваша, то и первая ваша, а иначе ни одна не ваша.
Лука. Нет! Там Мойсей, а тут Христос. Тот жидовский, а сей христианский вождь.
Памва. А Мойсей не христианский?
Лука. Никак!
Памва. Для чего ж христиане в собрании читают сие: «Открывши, видит отроча, плачущее в корзинке, и пощадила его дочь фараона, и говорит: «От детей еврейских сие…»
Лука. Для того читают, что Мойсей прообразовал Христа, сына божпя…
Памва. Да разумеешь ли полно сам-то, что говоришь? Что это значит прообразовал?
Лука. Что это значпт прообразовал?
Памва. Да.
Лука. А что ж оно значпт?
Памва. Я не знаю.
Лука. Безделица! Как не знать этого? Он был образ и одна тень сына божия.
Памва. Как же тень? Ведь сам бог свидетельствует, что он человек божий. А божий и истинный — все то одно. Бог и истина — одно. Человек божий и сын божий— одно то. Посему-то и Павел так божиего человека называет созданным по богу: в правде и преподобии истины. И сего одного хвалит.
Лука. Однако ж Мойсей был тленный, как мы, человек, а божпим назван по благодати.
Памва. Вот тебе вылазка! Пожалуй, брось твое «однако ж»! Не представляй мне подлых школьных богословцев кваснпн. Слушай, что такое о Мойсее говорит божие слово: «Не отемнеют очп его, нп пстлеют уста его».
Лука. Однако ж Мойсей пное, а нное Христос.
Памва. Слушай, прппутню! Сама евангельская премудрость вот что говорит: «Если бы вы веровали Мойсею, веровали бы без сомнения и мне». Видишь, что разуметь Мойсея есть разуметь Христа; и Мойсей закрылся в Евангелии так, как Евангелие поглощено Мойсеевыми книгами, которых опо есть леторасль.
Лука. Да там же вдруг следует и сие: «О мне тот писал», а ты замолчал.
Памва. Конечно, не писал бы, если б не видел его. А что ж есть живот вечный, если не то, чтоб знать бога? Сие-то есть быть живым, вечным и нетленным человеком и быть преображенным в бога, а бог, любовь и соединение — все то одно. Сверх того примечай, что и самые их сии образы меж собою во всем сходны. Тут лежит пеленами повитый израильский младенец. II там от еврейских детей. Сей положен матерью в яслях, а тот своею в коробочке. Сего наблюдает мать его, а того издалека сестра его. Тут пришли пастыри и волхвы, а там царева дочь с языческими служанками. А у древних пастырями цари назывались, например, «Пасущий Израиля, внимай», то есть пастырь и царь израильский. Впрочем, что израильский род не умирает, слушай пророка Иоиля: «Как утро, разольются по горам люди многие и крепкие. Подобных им не было от века, и по них не приложится до лет в род и род…» Если бы до их лет можно что-то другое приложить, имели б они конец. Но они, всему другому концом находясь, сами суть бесконечны. Израиль есть сам остаток умирающим всем земным языкам. А что Иопль то сказывает о еврейском роде, слушай Мойсея: «Блажен ты, Израиль! Кто подобен тебе?»