Сочинения в трех томах. Том 2

Леблан Морис

Капитан в бессильной ярости сжимал кулаки. Он не думал, что может существовать такая пытка.

Симон продолжал:

— Туда, где она находится, едва проникает воздух. Она слабеет, жадно ловя малейшую струйку воздуха, пока ты здесь раздумываешь! Что тебе стоит запереть этого человека на десять минут? Всего только десять минут, подумай! Ты все еще не решился? Ну, значит, ты будешь ее убийцей…

Патриций выпрямился.

— Чего ты хочешь? Говори! — обратился он к старику.

— Ты сам знаешь что, — тихо

сказал Симон. — Пойди запри его и возвращайся скорее.

Решительным шагом Бельваль отправился к дому. Подойдя к двери комнаты, он с силой захлопнул ее, успев заметить мелькавший там огонек фонаря дона Луиса. Он повернул ключ в замке и одним толчком запер обе задвижки.

— Все в порядке, — сказал Бельваль, вернувшись к Симону. Он теперь испытывал даже некоторое облегчение. — Теперь идем.

— Помоги мне, я не могу подняться, — попросил старик.

Патриций приподнял его и поставил на ноги.

— Проклятый негр! — просипел Симон. — Мне трудно дышать, и я не могу ходить.

Капитану пришлось почти нести его.

— Сюда! Теперь все прямо…

Они обогнули дом и направились в сторону часовни.

— Ты закрыл его? — спросил. — Да, да, я сам слышал, как захлопнулась дверь. Он очень опасен, этот разбойник. Помни, ты поклялся ничего ему не говорить. Поклянись еще памятью твоей матери! Нет, лучше поклянись Коралией. Пусть она умрет тотчас же, если ты нарушишь клятву!

Он остановился, чтобы передохнуть.

— Я могу быть спокойным, не правда ли? Да, и кроме того, ты-то ведь равнодушен к золоту? Но все-таки клянись, что будешь молчать! Поклянись честью, это будет самое лучшее.

Бельваль поддерживал его за талию. «Какая страшная пытка, — думал он, — обнимать существо, которое с наслаждением придушил бы, как душат ядовитого гада!» И вместе с тем его терзала мысль: «Я его сын, я его сын!».

— Здесь, — сказал наконец Симон, останавливаясь у надгробия.

— Здесь? — в ужасе переспросил капитан.

— Да, тут место Коралии и мое, и сюда мы шли.

Он в испуге обернулся.

— А наши следы? По ним тот разбойник отыщет нас…

— Скорее! Значит, Коралия здесь? Внутри? Похороненная заживо? Но ведь это чудовищно!

Патрицию казалось, что минуты растягиваются в часы.

Он дал все клятвы, которые от него требовали, поклялся Коралией и своей честью, и не было вещи, на которую он не согласился бы теперь для ее спасения.

Сев на корточки, Симон показал:

— Вот здесь! Внизу!

— Под надгробной плитой?

— Да.

— Она, значит, поднимается? — с беспокойством спросил Бельваль. — Но мне не поднять ее одному, тут, по крайней мере нужны трое.

— Нет, камень поворачивается по оси. Нужно только нажать вот сюда и потом повернуть вправо.

Капитан наклонился над плитой, на которой была надпись: «Здесь покоятся Патриций и Коралия», и сделал, как велел Симон.

Плита

действительно сдвинулась очень легко.

— Подожди. Теперь нужно сделать так, чтобы она не упала. На второй ступеньке ты найдешь железный брус.

Три ступени вели в узкий склеп, где едва мог поместиться человек, и то согнувшись. Железным брусом Патриций зафиксировал плиту.

— Вот так, — одобрил Симон, — теперь она будет держаться. Тебе остается только спуститься вниз. Здесь должен был стоять мой гроб, и сюда я частенько приходил к моей Коралии… Я проводил здесь, под землей, целые часы и мы вели с Коралией долгие беседы…

Бельваль спустился в склеп.

— Что теперь нужно делать? — спросил он оттуда.

— Разве ты не слышишь ее, твою Коралию! Вас разделяет теперь только тонкая стенка! Несколько кирпичей маскируют вход. Там ведь, за ней в другой могиле Коралия, а потом еще одна, где мешки с золотом.

Симон, стоя на коленях следил, точно ли Патриций следует его указаниям.

— Дверь налево, дальше… Ты не нашел? Странно! Поторапливайся. Нашел, наконец? Нет? Ах, я не могу спуститься!

Он немного помолчал.

— Ищи же! Ты ведь можешь двигаться?

— Да.

— Ну и продолжай работать! — с хохотом воскликнул негодяй и, ловким движением выхватив брус из-под плиты, ударил им капитана по голове. В тот же миг плита опустилась.

Симон не стал терять времени даром. Зная, что Бельвалю будет не под силу поднять могильную плиту, он решил разделаться со своим главным противником и поспешил к дому.

В вестибюле Симон остановился и прислушался. Дон Луис попрежнему простукивал стены.

— Великолепно! — с кривой усмешкой прошептал Симон. — Теперь его черед…

В кухне он открыл газовый счетчик и повернул рукоятку, выпуская таким образом газ. Затем Симон отыскал свои темные очки, спустился в сад и, заперев за собой калитку, вышел на набережную.

Неподалеку от хижины Берту он остановился в нерешительности. В этот час на набережной уже были прохожие, что, видимо, нарушало планы Симона. Подозвав автомобиль, он приказал шоферу ехать на улицу Гимар.

Своего друга Вашеро Симон застал на пороге швейцарской.

— Ах, это вы, господин Симон? — воскликнул Амедей. — Но, Боже, в каком виде!

— Молчи! Не называй меня по имени! — прошептал Симон. — Никто меня не должен видеть!

— Но еще только половина восьмого, в доме почти никто не встает так рано. А что с вами случилось? У вас такой вид, точно вас душили.

— Да, это проклятый негр…

— А другие?

— Какие другие?

— Да те, которые приходили… Патриций…

— Патриций приходил? — живо спросил Симон.

— Да, сегодня ночью, после вас.

— И что ты ему сказал?

— Что он ваш сын.

— Так вот почему он не казался удивленным, — пробормотал Симон.