Сочинения. Том 2
Шрифт:
Мы уже видели, что и до 1793 г. в некоторых отраслях обрабатывающей промышленности стал обнаруживаться недостаток сырья, угрожавший весьма серьезными последствиям. В расчеты законодателя в эпоху издания декрета о максимуме явственно входило также уврачевание и этого зла: максимальной таксации должны были подвергнуться и сырье mati`eres premi`eres, служащее для мануфактурной работы. Конечно, и правительство, и местные власти прекрасно понимали [90] , что принуждая фабрикантов продавать товар не выше известной цены, они обязаны обеспечить и фабрикантов от слишком высоких цен на сырье.
90
Архив департамента Нижней Сены. Серия L, связка № 2403. Arr^et du conseil g'en'eral du district de Rouen portant fixation du prix des mati`eres premi`eres qui servent aux fabriques, en resultance (sic) du d'ecret de la Convention nationale, du 29 septembre 1793. — Du 12 octobre 1793… etc. Любопытны именно рассуждения о необходимости таксировать сырье:… consid'erant que sous le mot g'en'erique mati`eres premi`eres qui servent aux fabriques, toutes les marchandises employ'ees `a la fabrication, doivent ^etre soumises `a la loi du maximum ou plus haut prix; consid'erant que cette taxe du maximum sur toutes ces diverses esp`eces de mati`eres est d’autant plus conforme `a l’esprit de la Loi que ces marchandises dans la fabrication des quelles entrent ces mati`eres premi`eres sont d'ej`a asservies `a la taxe… etc.
Но
1. Продавцы предметов потребления были все-таки под контролем потребителей, раздраженных и готовых подать жалобу властям в случае слишком явного нежелания торговца продать требуемый предмет; что же касается продавцов шерсти, льна, шелкового сырца, оливкового масла, то здесь ведь в большинстве случаев сам владелец мануфактуры с момента издания закона о максимуме только о том и мечтал, как бы прекратить разорявшее его производство. Отсутствие сырья было законным предлогом для этого, и ни о каких жалобах при подобных обстоятельствах часто не могло быть и речи.
2. Там, где владельцы мануфактур в самом деле желали продолжать производство и жаловались властям, из этих жалоб обыкновенно ничего не выходило. Конечно, бывали случаи, когда оказывалось возможным предпринять решительные (другой вопрос, насколько целесообразные) шаги; например, когда владельцы лесов уклонялись от продажи древесной коры, нужной для дубления кож, и кожевники обратились зимой 1794 г. с жалобой к властям, то комиссия снабжения припасами уполномочила местную администрацию в целом ряде департаментов объявить леса под реквизицией и предоставить дубильщикам самим доставать нужную кору [91] . Да и то дубильщики не перестают жаловаться, что максимум их разорил [92] . Но что было делать с купцом, который до 29 сентября 1793 г. с трудом провозил еще хлопок из колоний, рискуя десятки раз встретиться с англичанами, а теперь не желает, кроме этого риска на море, еще подвергнуться верному разорению по приезде, ибо продать хлопок по таксе было почти все равно, что отдать его даром? Что делать с купцом, который прежде привозил итальянское оливковое масло для марсельских мыловарен или шведскую сталь для игольных мануфактур города Легля, или испанскую шерсть для седанских мануфактур, или голландские красящие вещества для текстильной индустрии? После всего, что раньше было сказано о технических средствах Франции, нет нужды настаивать, что французская промышленность во многом и многом зависела от чужих земель. Весь заграничный подвоз сырья или продуктов, нужных для производства, должен был прекратиться, ибо покупать за границей по рыночной цене и продавать во Франции по фиктивной «максимальной» не было никакой возможности.
91
Архив департамента Устьев Роны. Серия L, № 85. Paris, 14 vent^ose, an II. La commission des subsistances et approvisionnements (циркуляр).
92
Архив департамента Устьев Роны. 5 fructidor, an II. Observations sur la situation des fabriques de tanneries existantes dans le district d’Aix:… en suite de cette loi les fabricants tanneurs de cette commune ont essay'e les pertes les plus consid'erables… (см. и в дальнейшем изложении).
Мало того. Владельцы сырья, производимого Францией, тоже были неуловимы: нельзя было уличить человека в том, что его хозяйство дало ему меньше льна или шерсти, или сала, или оливок, нежели могло бы дать; нельзя было доказать, что он этому сокращению способствовал умышленно, не желая торговать по таксе.
Все это было бы понятно и a priori, если бы даже не было положительных фактов; но факты дают самое красноречивое подтверждение. Свидетельства об этом нигде не сведены воедино; они разбросаны по разным картонам, сохранились они лишь случайно в виде отдельных, частных жалоб, донесений, ходатайств. Циркуляры центральной власти, имея по существу обобщающее значение, также немало помогают разобраться в том хаосе, каким представляется история обрабатывающей промышленности в годину максимума. Не обо всех отраслях промышленности сохранились эти свидетельства (например, шелковое производство было уже так страшно разорено отсутствием сбыта в 1789–1793 гг. и усмирением города Лиона в конце 1793 г., что еще до того, как закон о максимуме успел сказаться во всех последствиях, оно считалось как бы не существующим; впрочем, и о нем есть специальное показание, см. ниже). Но сохранившиеся показания совершенно единодушны, о какой бы отрасли промышленности ни шла речь.
1. Когда давалась характеристика состояния промышленности в 1792–1793 гг., уже было указано, как трудно приходилось со времени войны мануфактурам, получавшим сырье из-за границы, особенно морским путем. Но даже среди мануфактур этого рода, больше всего пострадавших от недостатка сырья, среди бумагопрядилен, были такие, которые держались и даже шли сравнительно недурно еще в 1793 г., и гибель их владельцы приписывали именно закону о максимуме [93] .
Как мы видели, бумагопрядильная промышленность в рассматриваемую эпоху во Франции только еще зарождалась, и младенчество [94] этой ветви обрабатывающей индустрии совпало как раз с таким тяжким для всей промышленности периодом, когда и более старые и упрочившиеся во Франции промыслы были в совершенно угнетенном состоянии. Собственно, до войны Франция была поставлена в смысле получения сырья для этого рода индустрии в очень благоприятные условия: хлопок, привозимый с Бурбонских островов и из французской Гвианы, считался настолько высокого сорта, что англичане должны были покупать его во Франции. Англичане даже делали до войны так, что, не останавливаясь перед ценой, они скупали почти все сырье высшего сорта у французов, чтобы обеспечить за собой как бы монополию производства, и потом сбывали французам же выработанную материю.
93
Нац. арх. F12 1413. Extrait de la p'etition adress'ee au directoire ex'ecutif par les fr`eres Marc, propri'etaires de la manufacture de Vaucouleurs: … leur commerce se soutenait encore `a l’ext'erieur lorsque la d'esastreuse loi du maximum est venu les frapper.
94
См.
Война дала громадное преимущество англичанам и сразу нанесла страшный удар французам: доставать хлопок тогда, когда все моря были в руках англичан, сделалось немыслимо. Колониальная торговля с 1793 г. стала страшно падать, и еще быстрее шло падение бумагопрядильной индустрии. «Большая часть мануфактур и бумагопрядилен испытывает гнетущую нужду в сырье, и каждый день фабриканты обращают наши взоры на нанимаемых ими рабочих, мужчин, женщин и детей, которые скоро лишатся хлеба вследствие невозможности добыть для них работу», — свидетельствует комиссия торговли 1 июля 1794 г. [95] Правительство делало все, что только было в его власти, чтобы добыть сырье, невзирая на войну, и этим спасти бумагопрядильную промышленность: делались заказы за границей, казна покупала по высокой цене всякий груз, который подданные нейтральных или союзных стран привозили во Францию, фабриканты получали субсидии, благодаря которым они не сразу прекратили производство, а только постепенно сокращали число рабочих [96] , но, «несмотря на такие заботы и усилия», хлопок все реже и реже попадал в руки промышленников.
95
Нац. арх. F12 1343-А. Paris, 27 messidor, an II. La commission de commerce et d’approvisionnements… aux citoyens composant la commission d’agriculture et des arts.
96
Там же. К сожалению, комиссия не приводит никаких деталей, а довольствуется общей характеристикой своей деятельности в этом направлении.
Комиссия отдает себе совершенно ясный отчет, что «пока длится морская война», нет никакой надежды спасти бумагопрядильную промышленность, и что рабочие, занятые работой на этих мануфактурах, неминуемо и в самом близком будущем должны очутиться на улице; и правительственные власти заботятся уже только о том, как бы приискать для этой категория безработных занятие и тех отраслях промышленности, которые имеют «какое-либо отношение» к бумагопрядильному делу, и где эти рабочие будут в состоянии работать.
Громадный торговый дом фирмы «Бастид и сын» обладал пятью большими бумагопрядильными мануфактурами в южной, западной и юго-восточной Франции: в Монпелье, в Вабре (департамент Тарн), в Камалье (департамент Тарн), в Шоле (департамент Mayenne-et-Loire) и Ремирмоне (департамент Вогезов). Рабочие целых деревень в окрестных горах работали на эти мануфактуры, не говоря уже о рабочих городских. В общей сложности во всех пяти мануфактурах еще в 1790 г. работало 5774 рабочих, а в 1794 г. в этих же пяти заведениях работало всего 1526 человек. Почему? Ответ — в другой паре цифр: в 1790 г. эти мануфактуры имели в качестве сырья 2385 квинталов хлопка, а в 1795 г. они могли достать лишь 472 1/2 квинтала [97] . И хозяева вовсе не жалуются на оскудение рынка, на отсутствие сбыта, ничего подобного: они в виде первой причины выставляют отсутствие сырья [98] , которое грозит всем их пяти мануфактурам близкой и окончательной гибелью; и рядом с этим основным злом ставят усиливший его закон о максимуме.
97
Нац. арх. F12 1413. Le commerce de Bastide et fils.
98
Там же:… en comparant le tableau de la situation o`u 'etait le commerce du notre maison en 1790 avec son 'etat actuel, on se p'en'etrera facilement (sic) que la fabrique de Bastide et fils… n’a de quoi s’alimenter en coton tout au plus que pour une ann'ee et que si les obstacles qui entravent aujourd’hui les op'erations du commerce ne sont promptement ^ot'ees, si l’on 'eprouve la m^eme difficult'e pour se procurer les cotons et les mati`eres premi`eres, la fabrique manquera bient^ot d’aliment…
Бастид и сын пишут уже в конце 1794 г., когда о максимуме стало возможно рассуждать (их заявление помечено 24 фримера III года, т. е. 14 декабря 1794 г.), и они считают закон о максимуме самым ужасающим злом. Они тоже, как и многие другие, отмечают, что этот закон передал всю торговлю из рук купцов в руки случайных спекулянтов, которым именно легче всего было систематически обходить этот закон [99] . Кроме того, они отмечают еще одну черту, которая бросает свет на бытовую, так сказать, историю максимума: рабочие повадились требовать, чтобы из каждых двух вырабатываемых ими штук материй одна уступалась хозяевами им, рабочим, по цене, обозначенной в максимальных таблицах; а потом рабочие перепродавали эти штуки потребителям по повышенной цене, иногда по удвоенной цене и больше, чем по удвоенной [100] .
99
Нац. арх. F12 1413. Le commerce de Bastide et fils:… en effet cette loy a suspendu toute op'eration entre les mains du v'eritable n'egociant et l’a concentr'ee entre les mains de celui qui n’en a ni les talens, ni les ressources; la facilit'e qu’ont quelques uns pour 'eluder cette loy a fait abondonner les arts et m'etiers.
100
Там же.
Это показание любопытно, во-первых, потому, что показывает, до какой степени закон о максимуме плохо исполнялся. Ведь на что жалуются (и жалуются властям) Бастид и сын? На то, что их рабочие требуют у них товар по максимуму, т. е. именно по расценке, выше которой фабриканты и не имеют права требовать с покупателя. Что рабочие перепродают затем и выручают вдвое за эту самую материю, не должно было бы, казалось, тревожить Бастидов: кто же стал бы покупать в таком случае у рабочих, переплачивая им, вместо того, чтобы купить по максимуму у самих фабрикантов? Но в том-то и дело, что Бастиды как будто подразумевают само собой понятным, что и сами они вовсе не по максимуму продают свой товар обыкновенным покупателям. Значит, они жалуются на то, что рабочие, пользуясь тем, что вырабатываемый их руками товар фабриканты не могут успеть припрятать, оказываются в выгодном положении сравнительно с другими покупателями: рабочие, не выпуская, так сказать, только что выработанного товара из рук, отдают хозяевам половину товара, а за другую половину предлагают законную, максимальную цену. Во-вторых, это показание говорит нам о том, каким образом рабочие иной раз старались использовать закон о максимуме для увеличения своего заработка, явно, всенародно и ежедневно нарушая его и основывая все свои расчеты именно на том обстоятельстве, что им, неофициальным, случайным продавцам известного товара, обойти этот закон весьма легко.