Сочинения
Шрифт:
Что касается поправки некоторых моих прежних пьес, - она, мой милый друг, - дело решенное. Если я ошибся, пусть отвечаю перед публикой один. Это - гораздо лучше. По крайней мере у меня не будет задней мысли: "Ах, зачем я послушался вот того-то или того-то" в то время, когда начнут меня щелкать в журналах, к чему, впрочем, нам не привыкать стать.
В стихотв.: "Ехал из ярмарки ухарь-купец...", вместо: "Девичья песня при зорьке видна", надобно читать так:
Девичья пляска при зорьке видна, Девичья песня за речкой слышна...
Я, по рассеянности, ошибся и не успел поправить своего промаха; примите хоть Вы на себя труд изменить не у места поставленное
О стихотв.: "Ночлег извозчиков", "Купец на пчельнике" и проч. в этом роде, право, не стоит говорить: вода, мой милый Николай Иванович, просто вода... Они мне страшно надоели.
На замечание Ваше, почему я не выставил годов под стихотворениями, скажу вот что: выставка подобного рода имеет смысл под произведениями Пушкина, Лермонтова и так далее, вообще под произведениями людей, за развитием таланта которых читатель следит с особенным любопытством. Ваш покорнейший слуга не имеет на это претензии, не желает сказать о себе: смотри, мол, любезный читатель, видишь, как я шел прогрессивно, видишь, как я развивался.
– Боже сохрани! Где оно, это развитие? Все - суета сует!.. Если я, в самом деле, подвинулся сколько-нибудь вперед, заметят и без цифр. А вот о чем нельзя не пожалеть: книга моя к Рождеству, как видно, не выйдет, потому что времени остается немного.
Воображаю, мой друг, как насолил я Вам своим поручением - покупкою у Берендса разных вещей. Простите, ради бога! Зимою, когда я приеду к Вам, дайте мне хорошенькую мутку с приговором: вот, мол, тебе, злодей! не докучай! не докучай! не докучай!.. Затем (о ужас! еще к Вам просьба) передайте, пожалуйста, г-ну Смирдину 3 прилагаемый при сем список книг и попросите его не замедлить их высылкою. Отчего он не высылает мне 10 экз. "Фрегата "Паллады" Гончарова? Скупится, что ли? Скажите: грешно! Расплатимся, пусть не боится.
До свидания, мой незабвенный друг. Эх, когда-то я Вас увижу и обниму?
Весь Ваш
И. Никитин.
50. Н. И. ВТОРОВУ
Воронеж. 12 октября 1859.
Спешу сообщить Вам, мой милый друг, Николай Иванович, неприятную новость: наш добрый Иван Алексеевич х крепко болен. Я и он простудились вместе в проклятом театре, где достались нам последние кресла у дверей на сквозном ветре; впрочем, я был счастливее его, успев уйти в ложу моих знакомых в первом антракте пиесы; он же, бедный, просидел до конца спектакля и схватил страшный головной ревматизм. Я еще таскаюсь, но бок болит нестерпимо, едва-едва перевожу дыханье; растирания и порошки внутрь не помогают. Вот Вам и медицина! Тьфу!
Завтра дает, по случаю закладки памятника Петру Великому, наше купечество изысканный завтрак графу Дмитрию Николаевичу Толстому 2. Граф отлично принял наше сословие, наговорил ему много любезностей и, разумеется, всех очаровал. Вы знаете, что мы не привыкли к ласкам...
Передали ли Вы, мой добрый друг, оставшиеся у Вас мои деньги г. Смирдину? Если еще нет, - пожалуйста, их передайте; но уж отделаю же я его, когда буду в Петербурге! Деньги платишь честно, книги получаешь только наполовину, с разными нелепыми отговорками и замечаниям, и вдобавок тебя потчуют невежливыми, безграмотными письмами. А ведь тоже столичные книгопродавцы! Эхма!
Что Ваше милое семейство? Здоровы ли Вы все? Будьте так добры, передайте мое
Весь Ваш
И. Никитин
51. Н. И. ВТОРОВУ
Вот когда, мой милый друг, Николай Иванович, дождался я свободного времени, жаль только, что оно не совсем весело. Простуда замкнула меня дома, в четырех стенах; сижу себе, сложивши руки, глотаю хинин, мучусь от головной боли и, чтобы найти себе хоть какое-нибудь утешение, посылаю послания к своим милым друзьям на Юг и Север.
Моя книжная торговля находится в наисквернейшем положении, и вот этому причина. Чтобы удовлетворить, по возможности, требования 135 чел. подписчиков, я увеличил число выписываемых мною книг. Запасных денег, разумеется, у меня нет, и на приобретение книг я принужден был употребить сумму, вырученную за письменные принадлежности. Книг все-таки оказывается мало, письменных принадлежностей почти совсем ничего нет, между тем они-то и есть единственная поддержка, без которой ни книж[ный] магаз[ин], ни библиотека] для чт[ения] никаким образом существовать не могут. Предвижу недалекое печальное время, когда магаз[ин] мой запаршивеет и станет на ряду с мелочными книжными лавчонками. О, какое тогда будет торжество для воронежских] книгопродавцев! Богач Гарде-нин, ненавидящий меня всеми силами души за правильную торговлю, непременно даст блистательный бал... А между тем дело могло бы идти без труда, могло бы иметь хороший успех, если бы я мог употребить хорошую сумму на приобретение письменных принадлежностей. Знаете ля, сколько у меня теперь писчей бумаги?
– Едва ли наберется две стопы... Хорош магазин! Не говорю о красках, ножичках, и пр., и пр., увы! всего этого тоже не имеется налицо. Короче: все пропадет неизбежно, если мне не представится случая сделать порядочный, разнообразный запас пис[ьменных] принадлежностей. Преот-вратительное, мой милый друг? положение! С столич[ными] книгопродавцами, исключая Салаева, которого обниму и расцелую, если увижу, за точное и добросовестное исполнение всех требований, - решительно нельзя иметь дела: просишь то - высылают другое, и покуда дождешься присылки, уже минует надобность в известной книге. Напр., г-ну Смирдину несколько месяцев назад я писал, чтобы он прислал мне ,0 экз. "Обломова" тотчас же по выходе его из типографии, - увы! ни слуху ни, духу!.. Хоть бы ответил: вот тебе шиш, а не "Обломов", все-таки был бы здесь какой-нибудь смысл. Вот теперь прошу у г. Сеньковского новое изд. соч. Лермонтова; посмотрим, что будет... Но довольно о сем.
Наружность Воронежа, слава богу, улучшается: тополи на Двор[янской] ул. рассаживаются реже, в некоторых местах на тротуарах ставятся деревянные, окрашенные желтою краскою, столбы. Нищие пользуются полною свободою собирать милостыню под окнами... Не много, но для начала и это недурно!
Как Вы, мой друг, поживаете? Придорогин все еще болен. Милый Де-Пуле здоров и обоих нас навещает. Что за святая душа у этого человека! Как благодетельно, как огромно его влияние на воспитанников] Воронежского] кад[етского] корпуса!
Будьте так добры, передайте Я. А. Исакову прилагаемый при сем список книг, названия которых пишу буква в букву. Неужели выйдет ошибка? Учебная книга Margot - общеизвестна, притом у меня нет ее под рукою, - вот почему не полно ее оглавление. В последний раз г. Исаков назначил ей цену 75 коп. сер. за экз. с уступкою 10 проц. с рубля. Спасибо ему, от души спасибо: прежде ее высылали мне по 90 коп.
Крепко Вас обнимаю и желаю Вам всевозможного счастья.
Весь Ваш
И. Никитин. Воронеж. Октября 28. 1859 г.