Сочинения
Шрифт:
Купец
Э, полно грустить-то... А лучше, Кудимыч,
Давай-ка вот выпьем по чарке одной!
Пчелинец
Спасибо, родимый мой, Яков Данилыч!
Премного доволен, спасибод родной!
Купец
Да кушай, дружище! Зачем тут считаться?
Сторгуемся - ладно, и нет - не порок;
Мне стыдно отказом твоим обижаться;
Я знаю тебя уж не первый годок.
Пчелинец
Да как же! Еще твой родитель покойный
Лет двадцать
Вот был человек-то! Уж этакой скромный!
А как он моих ребятишек любил!
Зато коли бабы порой посмеются
И скажут, бывало: "Вон едет купец!"
Ребята мои его ждут не дождутся,
Глядят на дорогу, и играм конец.
Душа был покойник!.. Поверишь, бывало,
Полсотни колодок он купит с двух слов.
Купец
Я сам не охотник болтать что попало.
Да что ж, ведь десяток не триста ж рублев?
Пчелинец
Ну, двадцать пять сбавлю: оно дешевенько,
Да надо тебе дать копейку нажить.
Купец
Спасибо, Кудимыч. Испей-ка маленько;
Успеем поладить: куда нам спешить!
Пчелинец
Я выпью; гляди только, Яков Данилыч,
Чтоб дело покончить по совести нам.
Купец
По совести кончим. Ну, кушай* Кудимыч!
Покамест я, кстати, налью и сватам.
2-й сват
Вот добрый купец-ат! Вишь, как угощает!
Люблю аа обычай!.. А что, сват Иван,
Мне кажется, день померкать начинает
И по нолю ходит какой-то туман?
3-й сват
В глазах, верно, сват, у тебя потемнело:
На поле идет всё своим чередом.
Туман или ясно - не важное дело...
Вот пчельник-то ходит немного кругом.
Купец
Послушай, Пахомовна, что там хлопочешь?
Поди-ка сюда, побеседуй со мной;
Ты, видно, меня и приветить не хочешь,
Как будто мы вовсе чужие с тобой.
Пахомовна
И, что ты! коли я тебя забывала?
Хозяйке грешно про гостей забывать.
Я всё за яичницей там хлопотала:
Дрова-то сырые, совсем не горят.
Купец
Небось, загорятся: закуска не к сроку.
Ты на-ка вот чарочку выпей пока;
А я ведь тебе приготовил обновку
Кусок миткалю и два красных платка.
Смотри же, как с свекром-то ладить я буду,
Так ты, молодица, меня поддержи;
А я и в другой раз тебя не забуду;
Теперь лишь по-прежнему мне послужи.
Поморщившись, баба стакан осушила
И вытерла губы слегка рукавом,
Намазала меду на хлеб, закусила
И бойко промолвила свекру потом:
"За чем у вас, батюшка, дело-то стало?
Уважь,
Иной нападет ведь такой тряпыхало,
Пожалуй, и денег гроша не возьмешь.
Вот прошлое лето, у свата Степана,
Какой-то проезжий его подпоил,
А после, мошенник, наделал изъяну,
И к вечеру след его в поле простыл".
– "Ты сущую правду сказала про свата,
Поднявшись, пчелинец с трудом бормотал,
Купцы надувают ведь нашего брата,
Я сам этот грех на себе испытал.
Ну, слушай же, Яков Данилыч! Вот видишь,
Признаться, ей-богу, в уме не было,
За то, что в расчете меня не обидишь,
Долой семь целковых! Куда что ни шло!"
– "Нет, так не придется. Я рад бы душою,
Да слишком, любезный, цена высока.
Ты, видно, не хочешь поладить со мною,
А ждешь к себе в гости купца-кулака?
Что ж?
– Вольному воля; пожалуй, как знаешь,
Но только такого, как я, не найдешь:
С меня ты червонцы всегда получаешь 11
С другого и лыками всех не возьмешь".
Пахомовна ложки меж тем разложила,.
Холодного квасу в ведро подлила,
Поближе присесть всех гостей пригласила
И в чашке яичницу им подала.
И, весело гуторя, около чашки
Сваты и пчелинец уселись в кружок;
Разгладили бороды, скинули шапки,
И каждый взял ложку и хлеба кусок.
И дружно обед свой они продолжали;
Но хмельный пчелинец не ел и молчал;
Глаза старика через силу моргали,
И нос его в воздухе что-то клевал.
Купец и Пахомовна рядом сидели,
И глаз не сводил с нее ловкий сосед,
И щеки молодки румянцем горели...
Вот медом окончился сытный обед.
"Спасибо за хлеб-соль и пасKyj Кудимыч,
Сваты говорили и силились встать,
Спасибо тебе тоже, Яков Данилыч,
Довольны, родимый: уж неча сказать!"
– "Не стоит, сваточки: вы вовсе не ели,
Сватам, спотыкаясь, пчелинец сказал,
А что бы одну вы мне песенку спели?
Я песен, признаться, давно не слыхал!"
– "Ну, что же, Кудимыч, как будем мы ладить?
Платком утираясь, промолвил купец.
Нельзя ли с цены твоей что-нибудь сбавить?
Скажи покороче, - и делу конец".
– "Да вот что, кормилец, я сбавлю немного:
Ты хочешь мне двести и двадцать отдать,
Не то - так ступай себе... вон и дорога!
Я больше не стану с тобой толковать".
– "Сто двадцать!., упрям ты маленько,