Сочинения

Феодор Студит

Так это было, и я рассказал вам о страдании в уверенности, что вы желаете знать об этом по сострадательности. Что же было после? Тягчайшая угроза и строжайшее заключение. Ибо и стражам, и надзирателю под страхом бичевания приказано следить, чтобы мы даже шепотом не говорили, тем более никому бы не писали. Итак, убоимся ли мы и будем ли молчать, из страха повинуясь людям, а не Богу? Конечно, нет. Но, пока Господь не откроет нам дверь, мы не перестанем исполнять должное, насколько возможно для нас, трепеща и боясь суда, грозящего за молчание. Если поколеблется, — говорит Господь, — не благоволит к тому

душа Моя. И еще у апостола сказано: Мы же не из колеблющихся на погибель, но стоим в вере к спасению души (Евр.10:38–39).

Поэтому я и посылаю свое настоящее письмо всем братиям, находящимся в рассеянии и со скорбью испытывающим гонение, особенно же к вам, исповедникам Христовым. Будем терпеть, возлюбленные мои братья, еще более укрепляясь и не теряя мужества в страданиях. Мы — плоть, не будем же щадить ее, будем радоваться, подвергаясь мучениям ради Христа. Кто изобилует подвигами, тот пусть более радуется, как имеющий преимущество в наградах. Кто боится испытать страдания от бичей, тот пусть отражает страх, помышляя о вечных мучениях. Ибо их удары в сравнении с этими — сон и детские стрелы.

Так прошу, умоляю: будем услаждаться скорбями ради Христа, хотя они и весьма горьки для плоти, будем взирать на будущее и постоянное, а не на настоящее и преходящее. Охотно решимся смешать кровь свою с кровью мучеников, участь нашу с участью исповедников, чтобы ликовать вместе с ними вечно. Кто благоразумен? Кто мудр? Кто хороший купец, отдающий кровь и получающий дух, презирающий плоть и получающий царство? Любящий душу свою погубит ее, — сказал Господь, — и ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизнь вечную (Ин.12:25).

Вслушаемся в слова Его, последуем за Ним. Кто Мне служит, — говорит Он, — тот слуга Мой будет (26). А где Он? На Кресте. И мы, смиренные, как ученики Его, там же. Прошу вас не сетовать на это слово увещания, ибо кратко письмо. Знайте, что мы, грешные, радуемся, а не унываем, только вы стойте в Господе. Приветствует вас Николай, разделяющий со мной труды и борьбу, и ваш истинный брат. Приветствуйте друг друга лобзанием святым: подвижники — подвижников, гонимые — гонимых, все — любящих вас по вере. Кто не исповедует Господа нашего Иисуса Христа описуемым по плоти, да будет проклят от Троицы! Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами. Аминь (1 Фес.5:28).

Послание 39(98). К Афанасию, сыну

В настоящие дни и то благо для нас, подвизающихся за истину Божию, что мы часто слышим голос друг друга посредством писем и делимся сердечными чувствами. Ибо видишь, возлюбленный брат, что письма приходят почти каждый день, соединяя нас сильнейшей любовью. Посмотри, сколько благ доставило гонение ради Христа и еще может доставить, если впоследствии мы окажемся более пылкими, не боящимися ничего человеческого, но готовыми потерпеть богоподобные страдания, в которых и сам ты подвизаешься, переводимый туда и сюда. Но благо будет тем, кто помогает тебе и участвует с тобой в твоих подвигах, их я и прежде прославлял и буду прославлять.

Перехожу к вопросу, не останавливаясь для того, чтобы опровергнуть те похвалы за дары, которыми ты превозносишь меня, чтобы не показалось, будто я сочувствую этим похвалам. Я чужд всего доброго. Итак, когда Василий Великий, свет мира, произнес приговор, то кто из имеющих ум осмелится противоречить ему? Этот же приговор находится

в одном из правил, изложенных в вопросах и ответах, как ты указал. А именно на вопрос: «Надобно ли лгать, имея в виду что–нибудь полезное?» — он отвечает: «Этого не дозволяет сказанное Господом нашим Иисусом Христом, Который решительно говорит, что ложь — от диавола (Ин.8:44), не показывая никакого различия во лжи».

И апостол также свидетельствует: если кто и подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться (2 Тим.2:5) [ [163] ]. Это — слова святого отца. Ты же говоришь, что в этой главе замечается, что речь идет о пользе лжи, а не о ее необходимости, ибо это не одно и то же. А между тем в другой главе то же светило говорит, что за друзей должно полагать душу до смерти, будет ли друг грешником или праведником [ [164] ]. И отсюда у тебя рождается сомнение: следует ли совершенно не лгать, даже в крайних случаях, приводящих к смерти брата, или полагать за него душу свою. Ибо если я не солгу, говоришь ты, то друг умрет, а солгав, я подвизаюсь незаконно и отпадаю от Бога.

163

Вопрос 76. Творения в русском переводе. Т.V. С.231. М., 1892.

164

Вопрос 176. Творения в русском переводе. Т.V. С.272–273. М., 1892.

Действительно, этот предмет приводит в затруднение и меня и, я думаю, многих. Впрочем, попытаюсь, как могу, при помощи Божией дать ответ твоей любви. Что полезное и необходимое, согласно этому замечанию, не тождественно, — это ясно. Ибо первое случайно. Например, мне полезно беседовать с тем–то о том–то, но, хотя бы я и не стал беседовать, у него есть другая возможность достигнуть искомой пользы. И еще: полезно, чтобы такой–то обратился, но, хотя бы я сегодня и не обратил его, он, может быть, обратится завтра. Таково полезное, т. е. случайное.

А необходимое — неизбежно, оно не может быть допущено в некоторых случаях. Например, если я не посвящен в Таинства, то невозможно, чтобы я, не крестившись, получил спасение. И еще, если я скажу, что могу не дышать и жить, — это ложь, ибо дышать необходимо, без этого невозможно жить.

Итак, заповеди Божии изречены неложными устами в значении необходимом и необходимо должны быть соблюдаемы, а не извращаемы так, чтобы можно было их то соблюдать, то нет, или такому–то соблюдать, а такому–то нет, или иногда соблюдать, а иногда нет, но должны соблюдаться всегда, всяким лицом и во всякое время.

Поэтому и сказал Василий Великий: «Не показывая никакого различия во лжи», — так что ответ касается необходимого, хотя вопрос задан как будто о случайном, ибо полезное и случайное, как я сказал, тождественно. А что будет после, спрашиваешь ты, в случае смерти брата от того, что я не решился солгать? Но это, думаю, не ложь, для чего приведу какой–нибудь пример. Приходит ко мне девица, преследуемая каким–то развратником, и просит не открывать этого развратнику, если он спросит, не скрывается ли она у меня, потому что он непременно растлит ее. Итак, когда развратник приходит и спрашивает: «Не приходила ли сюда к тебе девица?» — если я говорю: «Нет», то не лгу, так как не имею намерения сказать, будто у меня нет девицы, но хочу умолчанием выразить, что он не совершит у меня этого зла.