Сочинения
Шрифт:
Герман. Кто же, облеченный слабой плотью, может всегда заниматься этим созерцанием так, чтобы никогда не думать о приходе брата, о посещении больного, о рукоделии или о человеколюбии, или принятии странников, или посещении другими и о прочих необходимых и неизбежных потребностях тела? Наконец, как может разум человеческий всегда видеть невидимого и непостижимого Бога и быть неразлучен с Ним? Мы желали бы знать это.
\\215//
Моисей. Правда, таким образом, как вы говорите, невозможно человеку, связанному немощью плоти, непрестанно созерцать Бога и быть неразлучным с Ним. Но нам следует знать, куда мы должны устремлять внимание нашего ума, к какой цели всегда обращать взор нашей души. Когда дух наш сможет достигнуть ее, то радуется; а если удалится от нее, то скорбит и вздыхает; и всякий раз чувствует себя удалившимся от высочайшего блага, как только отвернет свой взор от него, считая прелюбодеянием даже кратковременное удаление от созерцания Христа. Когда взор наш хоть немного уклонится от него, то, обратив опять очи сердца к нему, как бы по прямой линии устремим взор ума. Все заключается в святилище души. Когда дьявол будет изгнан отсюда и страсти уже не будут в ней царствовать, то устанавливается в нас Царство Божие, как говорится в Евангелии: не придет Царствие Божие приметным (видимым) образом, и не скажут: вот, оно здесь, или: вот, там. Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть (Лк 17, 20, 21). А внутри нас не что иное может быть, как
Поэтому всякий, находясь еще в этом теле, уже знает, что он должен быть посвящен той религии или служению, участником и почитателем которого был в этой жизни; нет сомнения, что и в будущем веке он будет участником того же (служения), чему ныне захотел быть служителем и сообщником, как говорит Господь: кто Мне служит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет (Ин 12, 26). Ибо как в царство дьявола (веельзевула) вступают через совершение пороков, так Царство Божие приобретается упражнением в добродетелях, чистотою сердца и духовным знанием. А где Царство Божие, там, без сомнения, и жизнь вечная, и где царство дьявола, там, без сомнения, смерть и ад, и попавший туда не может восхвалять Господа, по словам пророка: не мертвые восхвалят Господа, ни все нисходящие во ад (в состояние греха, конечно), но мы живущие (не для пороков и для этого мира, а для Бога) будем благословлять Господа отныне и вовек (Пс 113, 25, 26). Ибо в смерти нет памятования о Боге; во аде же (в состоянии греха) кто будет исповедываться Господу? (Пс 6, 6). Никто, допускающий то, чего Господь отвращается, не вспоминает о Боге, истинно не исповедует себя рабом Того, Чьими заповедями пренебрегает с безрассудным упорством; в каковой смерти пребывает сластолюбивая вдова, о которой говорит блаженный апостол: вдова сластолюбивая заживо умерла (1 Тим 5, 6). Следовательно, есть многие, которые, живя в этом теле, бывают мертвы и, находясь в аде, не могут восхвалять Бога. И напротив, есть такие, которые, умерши телом, духом благословляют и восхваляют Бога, как говорится у пророка: духи и
\\218// души праведных, благословите Господа (Дан 3, 86); всяк дух да хвалит Господа (Пс 150, 6). И в Апокалипсисе говорится, что души убиенных не только хвалят Бога, но и ходатайствуют (Апок 6, 10). В Евангелии яснее говорит Господь саддукеям: не читали ли вы реченного вам Богом: Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но живых? Ибо у Него все живы (Исх 3, 6; Мф 22, 31, 32; Лк 20, 38). И апостол о них говорит: посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом; ибо Он приготовил им город (Евр 11, 16). Души после разлучения с этим телом не бывают праздны, не остаются без всякого чувства; это доказывает евангельская притча о богатом и Лазаре (Лк 16, 22–28), из которых один заслужил блаженное жилище, т. е. покой на лоне Авраамовом, а другой горит в нестерпимом жару вечного огня. Если мы захотим обратить внимание на то, что говорится разбойнику: ныне же будешь со Мною в раю (Лк 23, 43); то ясно будет, что в душах не только живет прежний разум, но и наслаждаются они воздаянием по качеству своих дел и заслуг. Ибо Бог никак не обещал бы ему этого, если бы знал, что душа его после разлучения с телом лишится чувства или превратится в ничто. Ибо не плоть, а душа его может войти в рай со Христом. Надо остерегаться, даже со страхом отвращаться нечестивого мнения еретиков, которые, не веря, что Христос в тот же день, в который сходил в ад, мог быть и в раю, так разделяют следующие слова: истинно говорю тебе, ныне же, и сделав расстановку, читают: будешь со Мною в раю; как будто это обещание не тотчас после ухода из этой жизни исполнилось, а после воскресения Его исполнится, не понимая того, что до дня Своего воскресения иудеям, которые думали, будто и Он, подобно им, подвержен человеческим ограничениям и плотской мощи, Иисус Христос говорил: никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах (Ин 3, 13). Этим ясно доказывается, что души умерших не только не лишаются своих чувств, но не теряют и расположений своих, т. е. надежды и страха, радости и
\\219// скорби, и нечто из того, чего ожидают себе на всеобщем суде, они начинают уже предвкушать, вопреки мнению некоторых неверных, будто после исхода из этой жизни они превращаются в ничто, они еще живее становятся и ревностнее прилепляются к прославлению Бога. И действительно, если, рассмотрев свидетельства Св. Писания о природе самой души, по мере нашего смысла, несколько порассуждаем, то не будет ли безумием — хоть слегка подозревать, что драгоценнейшая часть человека (т… е. душа), в которой, по блаженному апостолу, заключается образ Божий и подобие (1 Кор 11, 7; Кол 3, 10), после отложения от этой дебелости телесной, в которой она находится в настоящей жизни, будто становится бесчувственной — та, которая, содержа в себе всякую силу разума, своим причастием даже немое и бесчувственное вещество плоти делает чувствительным?
А созерцание Бога многообразно бывает. Ибо Бог познается не в одном блаженном и непостижимом существе Своем, что предоставлено святым Его в будущем веке, но познается также из величества и красоты Его творений, из ежедневного Его устроения и провидения, из правосудия Его, из чудес, которые Он являет в каждом роде над святыми Своими. Ибо когда мы помыслим о беспредельном Его могуществе, о неусыпном Его оке, которое видит тайны сердечные и от которого ничто не может скрыться, то, объятые сердечным страхом, удивляемся и поклоняемся Ему. Когда помыслим, что Он знает число дождевых капель, песка морского и звезд небесных, то поражаемся величием естества и премудрости Его. Когда помыслим о неизреченной и неизъяснимой Его премудрости и человеколюбии, о непостижимом долготерпении, переносящем бесчисленные падения грешников, то прославляем Его. Когда помыслим о великой любви Его к нам, по которой Он не погнушался для нас, ничего доброго не совершивших, сделаться человеком, чтобы избавить нас от обольщения, то пробуждаемся к любви Его. Когда подумаем, что Он сам, побеждая в нас врага нашего, дьявола, дарует нам жизнь вечную за одно проявление воли и расположение к добру, то поклоняемся Ему. Есть и другие бесчисленные, подобные этим, созерцания, через которые Бог становится видимым и понимаемым, и которые раскрываются в нас по качеству
51
Эта глава в «Добротолюбии» яснее изложена, потому из него и помещена здесь.
\\221// жизни и по чистоте сердца. Их совершенно не будут иметь те, в ком хоть немного еще живут плотские страсти, как говорит Господь: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть меня и остаться в живых, т. е. живым для этого мира и для земных страстей (Исх 33, 20).
Герман. От чего это бывает, что многие вожделения и суетные помыслы даже против воли нашей тревожат нас и почти без нашего ведома обольщают нас, входя в нас так неприметно и хитро, что мы не только не можем воспрепятствовать их входу, но с великим трудом можем узнать их? Может ли дух быть свободным от них и никогда не подвергаться таким обольщеньям?
Моисей. Не возмущаться духу этими помыслами невозможно; но принять их или отвергнуть — это по силам всякому, кто при помощи Божией употребит для этого старание. Как возникновение их не зависит от нас, так отвержение или принятие их состоит в нашей воле. Впрочем из того, что мы сказали, не все следует приписывать набегу помыслов или тем духам, которые стараются посеять их в нас; иначе не останется в человеке свободной воли и в нас не будет старания о своем исправлении. Но большей частью от нас зависит, чтобы исправилось качество помыслов и возникали в сердцах наших духовные — святые, или земные — плотские мысли. Если разумно и тщательно поучаемся в законе Божьем, упражняемся в псалмах и пении, пребываем в посте и бдении, непрестанно помним о будущем, о Царстве Небесном, о геенне огненной и о всех делах Божиих, то злые помыслы уменьшаются и не
\\222// находят места. Когда же, наоборот, занимаемся мирскими заботами и плотскими делами и вдаемся в суетные и праздные беседы, тогда злые помыслы умножаются в нас.
Деятельность души хорошо сравнивается с мельничным жерновом, который от стремительного течения воды быстро вертится кругом. Он не может перестать крутиться, будучи движим водою. Но во власти приставника состоит — пшеницу ли молоть или жито, или куколь растирать. Так и ум наш, в течение настоящей жизни будучи приводимым в движение устремляющимися отовсюду потоками искушения, может быть праздным от смятения помыслов; а какие допускать или принимать в себя, это зависит от нашей воли и старательности. Если мы, как сказали, постоянно занимаемся размышлением о Священном Писании, память занимаем духовными предметами, питаем желание совершенства и надежду на будущее блаженство, то и происшедшие отсюда духовные помыслы обязательно заставляют ум заниматься теми предметами, о коих мы размышляли. Если же мы по беспечности или небрежности занимаемся пороками и праздными беседами или вдаемся в мирские и суетные заботы, то родившиеся от того помыслы, как какой–нибудь куколь, доставят нашему сердцу и работу вредную, по изречению Господа Спасителя: где будет сокровище дел наших или внимания нашего, там необходимо пребудет и сердце наше (Мф 6, 21).
Прежде всего мы должны знать, что три начала бывают у наших помыслов: от Бога, от дьявола и от нас. От Бога бывают, когда Он удостаивает нас посетить просвещением Св. Духа, возбуждая нас к высшему преуспеванию, и
\\223// вразумляет спасительным сокрушением о том, что мы мало преуспели, или, пребывая в беспечности, были побеждены чем–либо; или когда открывает нам небесные тайны, волю и намерение наше — обращает к лучшим действиям, как, например, когда Господь, вразумляя царя Ассуира (Артаксеркса), внушил ему спросить памятные книги дневных записей, из которых он, вспомнив о благодеяниях Мардохея, вознес его на высшую ступень почести и тотчас отменил жестокий приговор касательно избиения народа иудейского (Есф 6); или когда пророк говорит: послушаю, что скажет во мне Господь Бог (Пс 84, 9); и другой пророк говорит: сказал Ангел, говоривший во мне (Зах 1, 9); или когда Сын Божий обещает: Мы придем вместе и обитель у него сотворим (Ин 14, 23); еще говорит: не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас (Мф 10, 20); и сосуд избранный говорит: вы ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне (2 Кор 13, 3). От дьявола происходят помыслы, когда он старается низложить нас как услаждением пороков, так и тайными наветами, с тонкой хитростью ложно представляя зло под видом добра и преобразуясь перед нами в ангела света (2 Кор 11, 14); или когда Евангелист говорит: во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его (Ин 13, 2); и после сего куска вошел в него сатана (Там же, 27); и апостол Петр говорит Ананий: для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому (Деян 5, 3); также когда от лица нечистого духа говорится Богу против Ахава: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его (3 Цар 22, 22). А от нас помыслы происходят, когда естественно вспоминаем то, что мы делаем или сделали, или слышали. Об этом блаженный Давид говорит: размышляю о днях древних, о летах веков минувших; припоминаю песни мои в ночи, беседую с сердцем моим, и дух мой испытывает (Пс 76, 6, 7). Еще: Господь знает мысли человеческие, что они суетны (Пс 93, 11). И в Евангелии Господь говорит Фарисеям: для чего вы мыслите худое в сердцах ваших? (Мф 9, 4).