Сочинения

Высоцкий Владимир Семенович

Бодайбо

Ты уехала на короткий срок,Снова свидеться нам — не дай бог, —А меня в товарный — и на восток,И на прииски в Бодайбо.Не заплачешь ты и не станешь ждать,Навещать не станешь родных, —Ну, а мне плевать — я здесь добыватьБуду золото для страны.Все закончилось: смолкнул стук колес,Шпалы кончились, рельсов нет…Эх бы взвыть сейчас! — жалко нету слез —Слезы кончились на семь лет.Ты не жди меня — ладно, бог с тобой, —А что туго мне — ты не грусти.Только помни — не дай бог со мнойСнова встретиться на пути!Срок закончится — я уж вытерплю.И на волю выйду, как пить, —Но пока я в зоне на нарах сплю,Я постараюсь все позабыть.Здесь леса кругом гнутся по ветру,Синева кругом — как не выть!Позади — шесть тысяч километров,А впереди — семь лет синевы…

Город

уши заткнул

Город уши заткнул и уснуть захотел,И все граждане спрятались в норы.А у меня в этот час еще тысяча дел, —Задерни шторыи проверь запоры!Только зря: не спасет тебя крепкий замок,Ты не уснешь спокойно в своем доме, —А потому, что я вышел сегодня на скок,А Колька Демин —на углу на стреме.И пускай сторожит тебя ночью лифтер,И ты свет не гасил по привычке —Я давно уже гвоздик к замочку притер,Попил водичкии забрал вещички.Ты увидел, услышал — как листья дрожатТвои тощие, хилые мощи, —Дело сделал свое я — и тут же назад,А вещи — тещев Марьиной роще.А потом — до утра можно пить и гулять,Чтоб звенели и пели гитары,И спокойно уснуть, чтобы не увидатьВо сне кошмары,мусоров и нары.Когда город уснул, когда город затих —Для меня лишь начало работы…Спите, граждане, в теплых квартирах своих —Спокойной ночи,до будущей субботы!

x x x

Что же ты, зараза, бровь себе побрила,Ну для чего надела, падла, синий свой берет!И куда ты, стерва, лыжи навострила —От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!Знаешь ты, что я души в тебе не чаю,Для тебя готов я днем и ночью воровать, —Но в последне время чтой-то замечаю,Что ты мне стала слишком часто изменять.Если это Колька или даже Славка —Супротив товарищей не стану возражать,Но если это Витька с Первой Перьяславки —Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!Рыжая шалава, от тебя не скрою:Если ты и дальше будешь свой берет носить —Я тебя не трону, а в душе зароюИ прикажу в залить цементом, чтобы не разрыть.А настанет лето — ты еще вернешься,Ну, а я себе такую бабу отхвачу,Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,Скажешь мне: «Прости!» — а я плевать не захочу!

У тебя глаза — как нож

У тебя глаза — как нож:Если прямо ты взглянешь —Я забываю, кто я есть и где мой дом;А если косо ты взглянешь —Как по сердцу полоснешьТы холодным, острым серым тесаком.Я здоров — к чему скрывать, —Я пятаки могу ломать,А недавно головой быка убил, —Но с тобой жизнь коротать —Не подковы разгибать,А прибить тебя — морально нету сил.Вспомни, было ль, хоть разок,Чтоб я из дому убег, —Ну когда же надоест тебе гулять!С грабежу я прихожу —Язык за спину завожуИ бегу тебя по городу шукать.Я все ноги исходил —Велосипед себе купил,Чтоб в страданьях облегчения была, —Но налетел на самосвал —К Склифосовскому попал, —Навестить меня ты даже не пришла.И хирург — седой старик —Он весь обмяк и как-то сник:Он шесть суток мою рану зашивал!А когда кончился наркоз,Стало больно мне до слез:Для кого ж своей я жизнью рисковал!Ты не радуйся, змея, —Скоро выпишут меня —Отомщу тебе тогда без всяких схем:Я тебе точно говорю,Востру бритву навострю —И обрею тебя наголо совсем!

x x x

Если нравится — мало?Если влюбился — много?Если б узнать сначала,Если б узнать надолго!Где ж ты, фантазия скудная,Где ж ты, словарный запас!Милая, нежная, чудная!..Эх, не влюбиться бы в вас!

x x x

Из-за гор — я не знаю, где горы те, —Он приехал на белом верблюде,Он ходил в задыхавшемся городе —И его там заметили люди.И людскую толпу бесталаннуюС ее жизнью беспечной и зыбкойПоразил он спокойною, странноюИ такой непонятной улыбкой.Будто знает он что-то заветное,Будто слышал он самое вечное,Будто видел он самое светлое,Будто чувствовал все бесконечное.И взбесило толпу рестораннуюС ее жизнью и прочной и зыбкойТо, что он улыбается странноюИ такой непонятной улыбкой.И герои все были развенчаны,Оказались их мысли преступными,Оказались красивые женщиныИ холодными и неприступными.И взмолилась толпа бесталанная —Эта серая масса бездушная, —Чтоб сказал он им самое главное,И открыл он им самое нужное.И, забыв все отчаянья прежние,На свое место встало все снова:Он

сказал им три самые нежныеИ давно позабытые слова.

1962 год

Тот, кто раньше с нею был

В тот вечер я не пил, не пел —Я на нее вовсю глядел,Как смотрят дети, как смотрят дети.Но тот, кто раньше с нею был,Сказал мне, чтоб я уходил,Сказал мне, чтоб я уходил,Что мне не светит.И тот, кто раньше с нею был, —Он мне грубил, он мне грозил.А я все помню — я был не пьяный.Когда ж я уходить решил,Она сказала: «Не спеши!»Она сказала: "Не спеши,Ведь слишком рано!"Но тот, кто раньше с нею был,Меня, как видно, не забыл, —И как-то в осень, и как-то в осень —Иду с дружком, гляжу — стоят, —Они стояли молча в ряд,Они стояли молча в ряд —Их было восемь.Со мною — нож, решил я: что ж.Меня так просто не возьмешь, —Держитесь, гады! Держитесь, гады!К чему задаром пропадать,Ударил первым я тогда,Ударил первым я тогда —Так было надо.Но тот, кто раньше с нею был, —Он эту кашу заварилВполне серьезно, вполне серьезно.Мне кто-то на плечи повис, —Валюха крикнул: «Берегись!»Валюха крикнул: «Берегись!» —Но было поздно.За восемь бед — один ответ.В тюрьме есть тоже лазарет, —Я там валялся, я там валялся.Врач резал вдоль и поперек.Он мне сказал: «Держись, браток!»Он мне сказал: «Держись, браток!» —И я держался.Разлука мигом пронеслась,Она меня не дождалась,Но я прощаю, ее — прощаю.Ее, как водится, простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Не извиняю.Ее, конечно, я простил,Того ж, кто раньше с нею был,Того, кто раньше с нею был, —Я повстречаю!

x x x

Как в старинной русской сказке — дай бог памяти! —Колдуны, что немного добрее,Говорили: "Спать ложись, Иванушка!Утро вечера мудренее!".Как однажды поздно ночью добрый молодец,Проводив красну девицу к мужу,Загрустил, но вспомнил: завтра снова день,Ну, а утром — не бывает хуже.Как отпетые разбойники и недруги,Колдуны и волшебники злыеСтали зелье варить, и стал весь мир другим,И утро с вечером переменили.Ой, как стали засыпать под утро девицыПосле буйна веселья и зелья,Ну, а вечером — куда ты денешься —Снова зелье — на похмелье!И выходит, что те сказочники древниеПоступили и зло и негоже.Ну, а правда вот: тем, кто пьет зелие, —Утро с вечером — одно и тоже.

Серебряные струны

У меня гитара есть — расступитесь стены!Век свободы не видать из-за злой фортуны!Перережьте горло мне, перережьте вены —Только не порвите серебряные струны!Я зароюсь в землю, сгину в одночасье —Кто бы заступился за мой возраст юный!Влезли ко мне в душу, рвут ее на части —Только б не порвали серебряные струны!Но гитару унесли, с нею — и свободу, —Упирался я, кричал: "Сволочи, паскуды!Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду —Только не порвите серебряные струны!"Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,Ни денечков светлых, ни ночей безлунных?!Загубили душу мне, отобрали волю, —А теперь порвали серебряные струны…

x x x

Люди говорили морю: «До свиданья»,Чтоб приехать вновь они могли —В воду медь бросали, загадав желанья, —Я ж бросал тяжелые рубли.Может, это глупо, может быть — не нужно, —Мне не жаль их — я ведь не Гобсек.Ну а вдруг найдет их совершенно чуждыйПо мировоззренью человек!Он нырнет, отыщет, радоваться будет,Удивляться первых пять минут, —После злиться будет: "Вот ведь, — скажет, — люди!Видно, денег куры не клюют".Будет долго мыслить головою бычьей:"Пятаки — понятно — это медь.Ишь — рубли кидают, — завели обычай!Вот бы, гаду, в рожу посмотреть!"Что ж, гляди, товарищ! На, гляди, любуйся!Только не дождешься, чтоб сказал —Что я здесь оставил, как хочу вернуться,И тем более — что я загадал!

Правда ведь, обидно

Правда ведь, обидно — если завязал,И товарищ продал, падла, и за все сказал:За давнишнее, за драку — все сказал Сашок, —И двое в синем, двое в штатском, черный воронок…До свиданья, Таня, а, может быть — прощай!До свиданья, Таня, если можешь — не серчай!Но все-таки обидно, чтоб за просто такВыкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!На суде судья сказал: «Двадцать пять! До встречи!»Раньше б горло я порвал за такие речи!А теперь — терплю обиду, не показываю виду, —Если встречу я Сашка — ох как изувечу!До свиданья, Таня, а, может быть — прощай!До свиданья, Таня, если можешь — не серчай!Но все-таки обидно, чтоб за просто такВыкинуть из жизни напрочь цельный четвертак!