Сочинения
Шрифт:
И вот когда саксы вернулись в Италию, они забрали с собой жен, детей и все домашнее имущество, решив уйти в Галлию, чтобы подчиниться королю Сигиберту и осесть в том месте, откуда они пришли [617] . И, как говорят, они разделились на два отряда: один отряд пошел через Ниццу, другой — через город Амбрен, той же дорогой, по которой они шли в прошлом году; сошлись же они в области Авиньона. А было тогда время жатвы; и в том месте под чистым небом созрел богатый урожай, но жители еще ничего не убрали и ничего не развезли по домам из этого урожая.
617
…саксы решив уйти в Галлию… и осесть в том месте, откуда они пришли. – См. кн. V. гл. 15. Саксы в то время не были организованы в государство, но жили общинами. Они населяли область на севере Германии, к востоку от Рейна н к западу от нижнего течения Эльбы; отдельные группы саксов поселились в устье Роны. Саксы активно сопротивлялись франкскому завоеванию и лишь в VIII в. были покорены франками.
И вот когда саксы пришли сюда, они разделили между собой посевы, собрали с них урожай, обмолотили хлеб и ели его, ничего не оставив тем, кто его вырастил. Когда же они съели весь хлеб, они подошли к берегу Роны, чтобы перейти реку и отдаться во власть короля Сигиберта. Но тут навстречу им прискакал Муммол и сказал: «Вы не перейдете эту реку ! Ведь вы опустошили область моего господина, собрали урожай, похитили скот, предали дома огню, вырубили оливковые и виноградные сады ! Вы перейдете
43. А в королевстве короля Сигиберта на место Иоанна, отстраненного от должности правителя Прованса [618] , поставили Альбина. Потому и возникла между ними большая вражда. Однажды, когда заморские корабли прибыли в порт Марсель [619] , люди архидиакона Вигилия, без ведома своего господина, украли семьдесят сосудов, которые обычно в просторечии называют бочками, с маслом и топленым салом [620] . Когда же купец узнал, что у него унесли товар, он начал тщательно разыскивать место, где спрятали похищенное. Занимаясь этим, он от кого–то узнал, что это совершили люди архидиакона Вигилия. Слухи дошли и до архидиакона Вигилия. Произведя расследование и узнав обо всем, он никак не признавался всенародно [o краже], а налгал защищать своих людей, говоря: «Никогда в моем доме не было такого человека, который осмелился бы совершить подобное». И вот пока архидиакон оправдывался подобным образом, купец поспешил к Альбину; он рассказал ему о своем деле и обвинил архидиакона в преступном обмане. И в день святого рождества господня, когда епископ пришел в церковь, архидиакон, облаченный в белый стихарь, пригласил по обычаю епископа к алтарю, чтобы в надлежащий час он восславил торжество святого дня. Но тут Альбин вскочил со своего места, схватил архидиакона, оттащил его [от алтаря] и, избив руками и ногами, бросил в темницу. Успеха в заступничестве за Вигилия не могли добиться ни епископ, ни горожане, никто из более знатных, ни даже глас всего народа, потребовавшего, чтобы Альбин, при условии поручительства, позволил архидиакону вместе со всеми отпраздновать святой день, а слушание дела отложить на следующий день. Но у Альбина не было даже страха перед самим святейшим праздником, поскольку он осмелился в такой день оттащить служащего от алтаря господня. Что же дальше? Он приговорил архидиакона к уплате четырех тысяч солидов [621] . Поэтому тот пришел к королю Сигиберту и уплатил в его присутствии, по настоянию Иовина, только четвертую часть штрафа.
618
…на место Иовина, отстраненною от должности правителя Прованса… – В подлиннике: rector или praefectus Provinciae — служебный титул правителя, ректора Прованса: patricius — его почетный титул (см. прим–79 к кн. IV). В Провансе и Бургундии некоторые высшие должностные лица сохраняли римские титулы: rector, praefectua. particius.
619
… в порт Марсель… – Примечательно, что Григорий обозначает Марсель не просто латинским словом portus, а специальным греческим термином cataplus, тем самым выделяя его из других портовых городов как очень важный торговый центр. В самом деле, в Марсель в то время прибывали корабли с товарами из Египта, Испании, Византии, Северной Африки и других стран, привозя папирус, вина, оливы, оливковое масло, различные пряности, ткани, сирийские шелка, драгоценные камни я другие предметы роскоши. Естественно, что такие порты, как Марсель, имели особый торговый центр (cataplus), где имелись складские помещения для товаров иностранных купцов; здесь же обычно заключались торговые сделки,
620
…топленым салом. – В подлиннике: liquamen — «жидкость». Мы следуем переводу Р. Бухнера: «с топленым салом», хотя, возможно, замечает Р. Бухнер, это и не совсем удачный перевод (Т. 1. С. 257. Прим. 4).
621
Солид–золотая монета весом в 4,55 г, введенная в обращение в 312 г. н. э. В V в. солид был в ходу. В могиле Хильдерика в Турне было найдено 90 золотых солндов. Кроме солида были монеты: пол–солида, треть солила (триент). В VI — VII вв. золотой солид чеканили в ограниченном количестве. Ходячей монетой был триент, весивший 1,52 г. содержавший в равном количестве золота и серебра.
44. После этих событий три вождя лангобардов — Амон, Забан и Родан вторглись в Галлию. Амон, идя по дороге от Амбрена, дошел до подаренной королем Муммолу виллы Махаон на земле Авиньона; и там Амон разбил свои палатки. Забан же прошел через город Ди, дошел до Баланса, где и расположился лагерем. Родан же захватил город Гренобль и там поставил палатки. Амон опустошил также Арльскую провинцию вместе с окружающими ее городами и дошел до самого Каменного поля, которое прилегает к городу Марселю, и увел оттуда людей и скот. Он осадил Экс, но, получив с жителей выкуп в двадцать два фунта серебра, отошел.
Подобным же образом поступали и Родан, и Забан в местах, куда они пришли. Когда об этом донесли Муммолу, он выступил с войском против Родана, захватившего город Гренобль. Но в то время, когда его войско с большими трудностями переходило реку Изер, в реку эту по воле божией вошел зверь, показал брод, и, таким образом, войско благополучно вышло на другой берег.
При виде этого лангобарды немедленно обнажили мечи и устремились на них. В завязавшемся сражении было так много убитых, что Родан, раненный [108] копьем, нашел прибежище только на вершине горы. Отсюда он с оставшимися пятьюстами мужами, прорываясь окольными лесными дорогами, дошел до Забана, который в то время осаждал город Баланс. и рассказал ему о случившемся. Тогда они, разделив всем поровну добычу, вернулись в город Амбрен. Но там им навстречу вышел Муммол с бесчисленным войском. Когда завязалось сражение, фаланги лангобардов почти полностью были изрублены, и вожди только с немногими возвратились в Италию. И когда они пришли в город Сузу, местные жители их приняли плохо, так как в этом городе находился Сисинний, военачальник, назначенный императором [622] . Слуга Сисинния, притворившись, будто он от Муммола, в присутствии Забана подал Сисиннию письмо, передал ему привет от Муммола и сказал: «Да он и сам уж близко!». Услышав это, Забан быстро покинул город и направился дальше. Когда об этом узнал Амон, он, собрав всю добычу по пути следования, ушел. Но так как в походе ему мешал снег, он побросал добычу и едва смог уйти с немногими. Так они были испуганы храбростью Муммола.
622
…в этом городе находился Сисинний, военачальник, назначенный императором. – Сисинний был назначен императором Юстином. В Приальпийских районах в то воемя частично еще сохранялись греческие гарнизоны. (См.: Бухнер Р. Т. I. С. 260. Прим. 1).
45. И много еще провел сражений Муммол, из которых он выходил победителем. А именно: после кончины Хариберта [623] ,
623
…после кончины Хариберта… – В конце 567 или в 568 г. Хариберт — сын короля Хлотаря I (см. кн. IV, гл. 26). Венанций Фортунат посвятил королю Хариберту стихотворение (VI. 2). В этом стихотворении поэт, обращаясь в королю, восклицает:
«Хоть по рождению ты из славного рода сигамбров,
Но на устах у тебя дышит латинская речь.
Как же, наверное, ты в родном языке превосходен,
Если латинян самих в нашем затмил языке?..»
(Пер. М. Л. Гаспарова).
Это место, несмотря на его льстивый характер, показывает, что франкские короли и их знать усвоили латинский язык — язык побежденных галло–римлян, понимали его и говорили на нем, а король Хильперик, как мы увидим ниже (кн, V, гл. 44), даже сочинял стихи на латинском языке.
46. Но прежде чем рассказывать о гибели Андархия, мне хочется начать рассказ с его происхождения и его родины. Итак, как утверждают, он был рабом сенатора Феликса. Так как он был личным слугой хозяина, то он вместе с ним занимался словесностью и получил, таким образом, хорошее образование. А именно: он достаточна хорошо знал произведения Вергилия, свод законов Феодосия и искусство счета. И вот став из–за этих знаний надменным, он начал смотреть свысока на своих хозяев и отдался под покровительство герцога Лупа [624] , когда тот по приказу короля Сигиберта прибыл в Марсель. Вернувшись оттуда. Луп приказал Андархию находиться в его свите, настойчиво предлагая его королю Сигиберту, и в конце концов передал его в услужение ему. Посылая его в разные места, король использовал его на особой службе. Вот почему он, как человек, занимающий видное положение, прибыл в Клермон, где подружился с Урсом, жителем этого города. Между тем, желая жениться на дочери Урса, Андархий, будучи хитрым, спрятал, как говорят, панцирь в книжный ларь, где обычно хранили деловые бумаги, и сказал жене Урса: «Я тебе оставляю много своих золотых монет, свыше 16 тысяч золотых, спрятанных в этом ларе. Все это может быть твоим, если ты [109] отдашь за меня свою дочь». Действительно:
624
…отдался под покровительство герцога Лупа… – См. кн. VI, гл. 4. Герцог Луп, галло–римлянин, был на службе у короля Сигиберта. Фортунат, посвятивший ему два стихотворения (VII 7. 8), прославляет его как победителя над саксами и данами и как преданного и верного королю Сигиберту человека. Говоря о деятельности Лупа, поэт пишет:
«…В чувстве твоем звучит ответное чувство народа.
Слышно в словах одного общее чаянье всех…
Доблесть твоя какова, осененная свыше удачей,
Этому лучший пример — павший саксонец и дан
Там, где Борда–река струится в извилистом русле,
Перед тобою, вождем, лег неприятельский строй…»
(Пер. М. Л. Гаспарова).
«…К чему не склоняешь ты смертные души
К злату, проклятая страсть!» [625]
Так как эта женщина была простодушной, она поверила словам Андархия и в отсутствие мужа обещала выдать за него дочь. Вернувшись к королю, Андархий передал приказ короля местному судье, чтобы тот оказал помощь в его женитьбе на девушке. «Ведь я, — сказал Андархий, — дал задаток при помолвке с нею». Но отец девушки отрицал это, говоря: «Я не знаю тебя, откуда ты, и у меня нет ничего из твоего состояния». Так как между ними возник спор, который все разгорался, Андархий потребовал, чтобы Урса вызвали к королю. И когда Андархий приехал в виллу Берни, он нашел другого человека по имени Урс, привел его тайно к алтарю, заставил принести клятву с такими словами: «Клянусь этим святым местом и мощами блаженных мучеников, что если я не отдам тебе свою дочь в жены, я немедленно возвращу тебе шестнадцать тысяч солидов». А в алтарном помещении стояли свидетели, тайно слушавшие речь говорившего, но совершенно не видевшие его лица. После того Андархий успокоил вкрадчивыми словами Урса и сделал так, что тот вернулся домой, не представ перед королем. Состряпав из этой клятвы короткое письменное обязательство, Андархий принес его королю, когда Урс уехал, и сказал: «Вот это написал мне Урс, поэтому я настоятельно прошу Вашу светлость распорядиться о том, чтобы Урс выдал за меня свою дочь. Иначе пусть мне будет разрешено завладеть его имуществом, и я до тех пор не оставлю этого дела, пока я не получу 16 тысяч солидов».
625
«…К чему не склоняешь ты смертные души // К злату проклятая страсть!» — Вергилий. Энеида (III, 56). Этот стих из Вергилия, приводимый Григорием не однажды для объяснения алчности тех или иных лиц, видимо, в то время был распространен среди историков. Так, например, он встречается у Иордана (С. 92, § 134), где автор этой фразой подчеркивает алчность римских военачальников, пустившихся продавать во время голода, постигшего готов, не только свежее мясо, но и дохлятину.
Этот стих был также в ходу и у поэтов итальянского Возрождения. В частности, он встречается в письмах Боккаччо к Петрарке.
После этого, получив от короля распоряжение, он приехал в Клермон и показал судье приказ короля. А Урс в это время отправился в область Веле. И так как его имущество переходило теперь к Андархию, то Андархий приехал в Веле. Придя в один из домов Урса, он приказал приготовить ему обед и согреть воды для купания. Но так как рабы в доме не послушались нового хозяина, то он их избил: одних кулаками, других розгами, некоторых бил по голове до крови. И вот после того как он привел в трепет весь дом, ему приготовили обед, искупали его в теплой ванне, напоили вином и уложили в постель. А было с ним только семь слуг. И когда их свалил не только крепкий сон, но и вино [626] , собравшаяся прислуга заперла двери дома, сделанные из деревянных досок; взяв с собой ключи, они притащили скирды хлеба, которые были поблизости, сложили снопы вокруг дома и положили большую охапку на крышу дома, так что дом, покрытый снопами, вовсе не был виден. Тогда они подожгли дом с различных сторон. И только в то время, когда на этих несчастных уже обрушивались обгоревшие стропила здания, они проснулись и начали кричать. Но не было никого, кто мог бы их услышать. Они кричали до тех пор, пока огонь не охватил весь дом и не поглотил их самих. А Урс в страхе укрылся в базилике святого Юлиана. Дав королю подарки, он полностью получил свое имущество.
626
…их свалил не только крепкий сон, но и вино… – Ср.: Вергилий. Энеида (II. 265) : «Все нападают на град, во сне и в вине погребенный».
47. А Хлодвиг, сын Хильперика, после своего изгнания из Тура [627] прибыл в Бордо. И вот когда он находился в городе Бордо, совершенно [110] никого не беспокоя, на него неожиданно напал некто Сигульф, подосланный Сигибертом. Когда Хлодвиг обратился в бегство, то Сигульф преследовал его, трубя в рог, словно он охотился за убегающим оленем. У того почти не было свободного пути, чтобы вернуться к отцу. Но все же он вернулся к нему, держа путь через Анжер.
627
А Хлодвиг… после своего изгнания из Тура… – См. кн. IV, гл. 45.