Сочинения
Шрифт:
Однажды, когда вели одного человека на виселицу, осужденного за кражу и обвиненного жителями во многих других преступлениях — и в кражах, и в убийствах. Епархий, узнав об этом, послал своего монаха к судье [957] с просьбой даровать жизнь этому преступнику. Но народ роптал и кричал, говоря, что нельзя его освобождать, что если его отпустят, то не будет покоя ни округе, ни судье. Между тем его растянули на дыбе, били прутьями и палками и приговорили к казни через повешение. Когда опечаленный монах рассказал об этом аббату, тот сказал: «Иди и наблюдай [165] издалека, ибо я знаю, что кого человек не захотел отдать, того мне возвратит по своей милости господь. Ты же, как только увидишь, что он падает с виселицы, тотчас подхвати его и приведи в монастырь». В то время как монах выполнял это поручение, Епархий, пав ниц, молился и до тех пор изливал в слезах свою просьбу перед богом, пока не сломалась перекладина и не разбились цепи, и повешенный не упал на землю. Тогда монах взял его и привел к аббату невредимым. И тот, воздав благодарность богу, велел вызвать графа и сказал ему: «О возлюбленный сын, ты всегда имел обыкновение благосклонно меня слушать, почему же ты сегодня остался непреклонным и не освободил человека, о котором я просил?». И тот в ответ: «О святой отец, я охотно тебя слушаюсь, но поскольку народ поднял шум, то я ничего иного не мог сделать, боясь, что он поднимет против меня бунт». И аббат сказал: «Ты меня не послушал, а господь счел достойным меня выслушать, и кого ты предал смерти, тому он вернул жизнь. Вот он, — говорит аббат, — стоит перед тобой невредимый». При этих словах этот человек бросился в ноги графу, изумленному тем, что он увидел живым того, кого он оставил в объятиях смерти. Об этом я услышал из уст самого графа.
957
…послал своего монаха к судье… – Т. е. к графу, как видно из дальнейшего рассказа. Григорий нередко употребляет слово «судья» (index) в значении «граф» (comes), ибо граф и судья были главными помощниками короля в судебной деятельности. См. прим.142 к кн. IV.
Но
9. Домнол, епископ Ле–Мана, начал болеть. Во времена же короля Хлотаря он возглавлял монашескую паству при базилике святого Лаврентия в Париже. Но так как он при жизни короля Хильдеберта Старшего всегда оставался верным королю Хлотарю и часто укрывал его послов, посланных для разведки, король Хлотарь подыскивал место, где Домнол смог бы получить епископство. Когда же умер епископ города Авиньона, король решил дать ему это место. Но когда блаженный Домнол узнал об этом, он пришел к базилике святого епископа Мартина, куда в то время прибыл король на моление, и, проведя всю ночь в молитве, подал королю через находившихся при нем вельмож прошение о том, чтобы король не удалял его со своих глаз, как пленного, и не позволял, чтобы его необразованность явилась причиной насмешки для сенаторов–софистов и судей–философов [958] . Он утверждал, что это назначение является для него скорее унижением, чем почестью. Король согласился с этим, и когда умер Иннокентий, епископ Ле–Мана, поставил Домнола епископом той церкви. Уже став епископом, Домнол так себя проявил [959] , что, достигнув вершины величайшей святости, он ставил на ноги калек и возвращал слепым зрение. После двадцати двух лет своего епископства, когда он увидел, что сильно страдает от желтухи и каменной болезни, он предложил на свое место аббата Теодульфа. Король дал согласие, но спустя немного времени переменил решение: его выбор пал на Бадегизила, майордома королевского дворца [960] . Выбрив тонзуру и пройдя все ступени, которые проходят клирики [961] , Бадегизил по прошествии сорока дней после смерти епископа наследовал ему. [166]
958
…чтобы его необразованность явилась причиной насмешки для сенаторов–софистов и судей–философов. – Это место говорит о том, что в Провансе еще сильно было влияние латинской образованности и что уровень этой образованности в среде галло–римской знати, по–видимому, все еще был довольно высоким.
959
Уже став епископом, Домнол так себя проявил… – Заимствовано Григорием у Сульпиция Севера из «Жития св. Мартина» (Гл. 10. § 1 // CSEL. Т. 1–Р. 119): «…получив сан епископа, Мартин так проявил // себя…».
960
…выбор пал на… майордома королевского дворца. – Это первое упоминание о майордоме (domus regiae niaior) — главе дворцового управления.
961
…пройдя все ступени, которые проходят клирики… - – См. кн. IV. гл. 6.
10. В эти дни воры взломали базилику святого Мартина [962] . Приставив к окну алтарного помещения решетку, которая была на могиле какого–то погребенного, они поднялись по ней и, разбив стекла, проникли в базилику и, захватив много золота, серебра и шелковых покровов, ушли, не боясь попирать ногами гробницу святого, к которой мы едва осмеливаемся прикасаться устами. Но благодать святого пожелала сделать явными и эту дерзость, и ее ужасное осуждение. А именно: когда воры, совершив преступление, пришли в город Бордо, между ними возник спор, и один из них убил другого. И, таким образом, дело было раскрыто, украденное было найдено, и на постоялом дворе, где они остановились, нашли разломанные серебряные вещи и покровы. Когда об этом сообщили королю Хильперику, он повелел наложить на них оковы я привести к нему.
962
…воры взломали базилику свитого Мартина… – В г. Type.
Тогда я, боясь, как бы они не погибли из–за того, кто при своей жизни часто просил за преступников, послал королю письмо с просьбой не убивать тех, кого преследуют за ограбление, так как мы не предъявляем обвинения. Король отнесся к просьбе милостиво и даровал им жизнь. А драгоценности, которые были похищены, он приказал все до одной собрать и возвратить в святое место.
11. А в городе Марселе Динамий, правитель Прованса, начал усиленно преследовать епископа Теодора. И когда Теодор собирался отправиться к королю [963] , то Динамий, схватив его, держал под стражей прямо посередь города и, только жестоко надругавшись над ним, отпустил. Клирики же Марселя вместе с Динамием умыслили отстранить Теодора от епископства. Когда тот держал путь к королю Хильдеберту, король Гунтрамн приказал задержать его и бывшего префекта Иовина [964] . Узнав об этом, клирики Марселя, исполнившись большой радостью, подумали, что Теодора уже схватили, уже осудили на изгнание и что дело уже в таком положении, что он никогда не вернется в Марсель. Они захватили церковные дома, описали церковную утварь, открыли казну, разграбили кладовые и унесли все церковные вещи, словно епископ был уже мертв, обвиняя его в различных преступлениях, которые, слава богу, оказались мнимыми.
963
…отправиться к королю… – Т. е. к Хильдеберту.
964
…бывшего префекта Иовина. – Здесь слово «префект» дано в значении «правитель» Прованса (см. прим. 44 к кн. VI). Венанций Фортунат, который был в дружественных отношениях с Иовином, посвятил ему два стихотворения (VII, 11–12).
Хильдеберт же, после того как заключил с Хильпериком союз [965] , направил к королю Гунтрамну послов с требованием вернуть его половину Марселя [966] , которую он уступил ему по смерти своего отца. Если же он не пожелает этого сделать, то пусть знает, что ему дорого обойдется удержание этой части. Но так как тот [Гунтрамн] не хотел возвращать эту часть города, он приказал перекрыть дороги, с тем чтобы никто не мог пройти через его королевство [967] . Узнав об этом, Хильдеберт послал в Марсель Гундульфа, из сенаторского рода, ставшего герцогом из доместика [968] . Так как Гундульф не осмелился идти через королевство Гунтрамна, он пришел в Тур. Я принял его дружелюбно и, узнав, что он дядя моей матери, держал его у себя пять дней, после чего, дав ему все необходимое, позволил идти. Он отправился, однако не мог войти в Марсель, так как ему препятствовал Динамий. Но не был принят в своей церкви и епископ [Теодор], который тогда уже присоединился к Гундульфу. Динамий [167] же и клирики, заперев городские ворота, издевались и глумились одинаково над обоими — над епископом и Гундульфом. Наконец Динамий, приглашенный герцогом для переговоров, пришел в базилику блаженного Стефана, находившуюся недалеко от города. А вход в храм охраняли привратники, для того чтобы, как только войдет Динамий, тотчас затворить двери. Когда это произошло, вооруженная свита, следовавшая за Динамием, не могла войти вслед за ним; а Динамий этого не заметил. Поговоривши о разных вещах перед алтарем, они отошли от алтаря и вошли в ризницу. Когда Динамий, оставшийся один, без помощи своих [спутников], вошел вместе с ними [с Гундульфом и Теодором], то они набросились на него с бранью, а его сообщники, видя, что увели Динамия, подняли шум, бряцая оружием, но их обратили в бегство. И герцог вместе с епископом собрал вокруг себя знатных горожан, для того чтобы войти в город. Тогда Динамий, видя все это, попросил прощения. И после того как он дал много подарков герцогу и, кроме того, клятву быть в будущем вновь верным епископу и королю [969] , ему вернули его одежду [970] . После этого вновь были открыты и городские ворота, и двери священных храмов, и оба они — герцог и епископ — под звуки труб и [возгласы] ликования с различными знаменами и знаками власти вошли в город. Клирики же, замешанные в этом преступном деле, во главе которых были аббат Анастасий и священник Прокул, бежали в дом Динамия, прося убежище у того, кем они были подстрекаемы. Однако многих из них благодаря надежным поручителям отпустили, и им было приказано отправиться к королю. Между тем Гундульф, подчинив город власти короля Хильдеберта и восстановив епископа в его правах, вернулся к королю Хильдеберту.
965
Хильдеберт… заключил с Хильпериком союз… – См. кн. VI, гл. 3.
966
…направил к королю Гунтрамну послов с требованием вернуть его половину Марселя… – Марсель с 561 г. находился в подчинении короля Сигиберта. В конце 575 г. или в начале 576 г. половина города за опекунство над Хнльдебертом была уступлена Гунтрамну. Это и порождало в дальнейшем раздоры.
967
…он приказал перекрыть дороги, с тем чтобы никто не мог пройти через его королевство. – Ближайшие дороги к владениям Хильдеберта в Провансе вели через Бургундию.
968
Доместик (domesticus). – См. прим. 56 к кн. II и прим. 4 к кн. IV,
969
…он дал… клятву быть… верным…королю. – Т. е. Хильдеберту.
970
…ему
Но Динамий, забыв о клятве верности, данной им королю Хильдеберту, направил к королю Гунтрамну послов с известием о том, что тот потерял из–за епископа [Теодора] принадлежавшую ему часть города и что он никогда не будет владеть городом Марселем, если этот епископ не будет изгнан из него. Король же разгневался и приказал, вопреки священному обычаю, связать служителя всевышнего бога и доставить его к нему, говоря при этом: «Пусть враг нашего королевства будет осужден на изгнание, чтобы он больше не был в состоянии причинять нам вред». Так как епископ догадывался об этом, его нелегко было изгнать из города. Но вот наступило торжество освящения часовни в пригородной деревне, и когда, выйдя из города, святой епископ поспешил на этот праздник, на него внезапно с громким криком напали вырвавшиеся из тайных засад вооруженные люди. Сбросив его с лошади, они обратили всех его спутников в бегство, связали его слуг, убили клириков, а его самого посадили на жалкую клячу и, не разрешив никому из его слуг следовать за ним, доставили к королю. Но когда они проходили через город Экс, Пиенций, местный епископ, сострадая о брате, дал ему в помощь клириков и, снабдив его всем необходимым, позволил продолжать путь.
Между тем клирики Марселя вновь отперли все церковные дома, обыскали сундуки, одни вещи описали, другие унесли к себе. А когда епископа [Теодора] привели к королю, то за ним не нашли никакой вины и разрешили [168] ему вернуться в свои город, и горожане его приняли с громким ликованием. Именно по этой причине между королем Гунтрамном и его племянником Хильдебертом возникла сильная вражда, и, разорвав союз, они чинили друг другу козни.
12. И. когда король Хильперик увидел, что эти распри между братом и его племянником увеличиваются, он призвал герцога Дезидерия [971] и приказал ему чем–нибудь досадить брату. Выступив с войском. Дезидерий обратил в бегство герцога Рагновальда, захватил Перигё и, взяв с жителей присягу, пошел на Ажен. Когда жена Рагновальда узнала о том, что муж ее обращен в бегство и что эти города подпали под власть короля Хильперика, она устремилась в базилику святого мученика Капразия [972] . Но ее выгнали оттуда, отняли имущество и слуг и, после того как она выставила поручителей, отправили в Тулузу, и там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина [973] , А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну [974] , и отдал под власть короля Хильперика. Но когда герцог Берульф [975] услышал о том, что жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура [976] , он двинул войско и расположился на самой границе. В то время сильно разграбили окрестности Изёра и Барру в области Тура. Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде [977] . Герцог же Бладаст [978] ушел в Гасконь [979] и там потерял большую часть своего войска.
971
…он призвал герцога Дезидерия… – См. кн. V, гл. 13, 39.
972
…она устремилась в базилику святого мученика Капразия. – В Ажене (Ажанс).
973
…там она вновь нашла убежище в базилике святого Сатурнина. – См. кн. VII, гл. 10,
974
А Дезидерий взял все города, которые в этой области принадлежали королю Гунтрамну… – В Аквитании.
975
…герцог Берульф. – О нем см. кн. V, гл. 49.
976
…жители Буржа тайком поговаривают о вторжении в область Тура… – Бурж входил в королевство Гунтрамна. См. кн. VI, гл. 31.
977
Впоследствии жестоко были наказаны те, которые не могли принять участия в этой осаде. – Т. е. те, кто не последовал за войском. В Меровингскую эпоху все мужчины, способные носить оружие, должны были, когда это было необходимо, участвовать в военных походах. Если они уклонялись от этого, их наказывали. См. прим. 142 к кн. V.
978
Бладаст — герцог короля Хильперика, Сн. кн. VI, гл. 31.
979
…ушел в Гасконь… – Т. е. в страну басков (Vasconia). Баски тогда жили еще в Пиренейских горах, откуда они спустились на равнину позже (см. кн. IX, гл. 7). После падения Римской империи Васкония как провинция империи была завоевана вестготами, а в 602 г. – франками.
13. Луп, житель города Тура. лишившись жены и детей, добивался духовного сана. Но ему помешал его брат Амвросий, который боялся, как бы Луп не сделал своим наследником божью церковь, если он соединится с ней. И коварный брат снова выбрал ему жену и назначил день, в который они должны были сойтись для помолвки. Затем оба они [Амвросий и Луп] прибыли в крепость Шинон, где у них был дом. Но так как жена Амвросия была прелюбодейкой и, ненавидя мужа, любила преступной любовью другого, она устроила мужу ловушку. И когда братья вместе пировали и ночью опьянели, они оба легли спать на одно ложе. Тогда ночью пришел любовник жены Амвросия, и в то время, когда все спали, отяжелев от вина, он зажег пук соломы, чтобы видеть происходящее в доме, вынул меч и с размаху ударил Амвросия по голове, так что меч, пройдя через глаза, разрубил изголовье. От этого удара Луп проснулся и, видя, что он плавает в крови, громко закричал: «Ой, ой, на помощь, брата моего убили!». А прелюбодей, который совершил преступление, уже удалялся, но, услышав эти слова, вернулся к ложу и напал на Лупа. Луп оборонялся, но, истерзанный множеством ударов и смертельно раненный, был повержен, остался еле живым. Но никто из слуг ничего не заметил. Наутро же все остолбенели от такого злодеяния. Луп же, которого застали еще живым, рассказав, как все произошло, скончался. А блудница недолго предавалась печали; через несколько дней, выйдя замуж за прелюбодея, она уехала.
14. И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта [980] , который приходился на двадцать первый год правления королей Хильперика и Гунтрамна, в январе месяце были дожди, сверкала молния и страшно [169] гремел гром, на деревьях появились цветы. Показалась звезда, которую я выше назвал кометой [981] , и вокруг нее была великая чернота. И она, словно вставленная в какое–то отверстие, так и блистала, рассыпая искры наподобие волос. От нее исходил луч удивительной величины, казавшийся издали огромным столбом дыма от пожара. Показалась же она со стороны запада в первом часу ночи. И в святой день пасхи [982] в городе Суассоне видели, как заалело небо словно от двух пожаров; один пожар был больше, другой же — меньше. Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли [983] . В области же Парижа из облака пролилась настоящая кровь и, попав на одежду многих людей, так замарала ее, что люди в ужасе отказались от собственной одежды. И, действительно, это знамение появилось в трех местах в пределах этого города. В области же Санлиса стены внутри дома одного человека, когда он утром проснулся, оказались обрызганными кровью. В этом же году в народе была сильная чума, оспа с волдырями и нарывами и другие болезни, унесшие в могилу много народа. Однако многие благодаря предосторожности избежали смерти. Мы слышали также, что в этом году в Нарбонне сильно свирепствовала паховая чума [984] , так что ни у кого не было никакой возможности избежать ее.
980
И вот на седьмом году правления короля Хильдеберта… – В 582 г.
981
Показалась звезда, которую я выше назвал кометой… – См. кн. IV, гл. 31.
982
И в святой день пасхи… – 29 марта 582 г.
983
Два часа спустя они соединились в пространстве, образовав большой огненный полукруг, и исчезли — Вероятно. Григорий описал северное сияние. Еще подробнее оно будет описано в кн. VI. гл. 33.
984
Паховая чума. – См. прим. 10 к кн. IV,
15. Заразился этой болезнью также и Феликс, епископ города Нанта, и тяжело заболел. Тогда он созвал соседних епископов и, умоляя, попросил их скрепить своими подписями грамоту на избрание [985] , составленную им в пользу своего племянника Бургундиона. Когда это было сделано, они направили его ко мне. Было в то время Бургундиону почти двадцать пять лет. Когда он пришел, он попросил меня прибыть в Нант и, выбрив ему тонзуру, рукоположить в епископы на место его дяди, который был еще жив. Я отказал ему в этом, ибо знал, что это не согласуется с канонами. Однако я дал ему совет, сказав: «В канонах записано, сын мой, что никто не может достичь епископства, если он прежде по правилу не пройдет церковных степеней. Ты же, возлюбленный сын, вернись туда и попроси, чтобы тебе выбрил тонзуру тот, кто избрал тебя. И когда ты получишь сан пресвитера, выкажи себя ревностным в служении церкви. И когда богу будет угодно, чтобы Феликс отошел в иной мир, тогда ты легко достигнешь сана епископа». Но тот, возвратившись, оставил без внимания полученный им совет, так как казалось, что Феликс оправился от болезни. Но после того как прекратилась лихорадка, на его голенях появилась от потливости сыпь. Тогда он наложил слишком сильный компресс из шпанских мух, голени начали гноиться, и он закончил жизнь на тридцать третьем году своего епископства и на семидесятом году своей жизни. Ему наследовал по приказу короля его двоюродный брат Ноннихий.
985
рамота на избрание – См. прим. 44 к кн. IV.